Игорь часами сидел в городской библиотеке, конспектируя труды теоретиков авиации, дома мастерил модели летающих машин — сперва совсем маленькие, потом побольше. Отец не возражал, когда он оставил институт и отправился на стажировку в Париж, — знаменитый авиатор Фердинанд Фербер взял его в ученики. В Политехнический институт Сикорский так и не вернулся; из Франции он привез авиационный мотор и начал строить самолет.
— …Горько! — это крикнула сестра Елена, он обнял свою жену и поцеловал в губы, холодные и неподатливые. В этот момент Игорь подумал, что взял в жены ребенка, — как-то они уживутся? До сих пор женщины занимали его мало, о женитьбе он и не думал.
Игорь Сикорский сделал стремительную карьеру в авиации, его пленяли высота, плывущая внизу земля, бьющий в лицо ветер, на женщин попросту не было времени. После того как взлетели его первые самолеты, Сикорский открыл собственную авиационную мастерскую и начал строить аппараты для богатых пилотов-любителей, сам принимал участие в гонке за рекордами. Самолет Сикорского С-6 установил 2 мировых рекорда скорости, и молодого авиатора заметили в столице. Михаил Шидловский позвал Сикорского в главные конструкторы воздухоплавательного отделения Русско-Балтийского вагонного завода, поддержал и выделил деньги на строительство грандиозного четырехмоторного самолета. «Русский витязь» был так велик, что многие считали его конструкторской ошибкой: гигант с пассажирской каютой, спальными местами, невиданным на аэропланах 1913 года туалетом никогда не оторвется от земли. Но самолет оказался очень хорош в воздухе, вслед за ним появился еще больший «Илья Муромец». Таких машин до этого никто не строил. Аэродром посетил сам царь, осмотрел диковинного «Русского витязя», сфотографировался с Сикорским и пожаловал ему выложенный бриллиантами золотой портсигар с императорским вензелем.
Удача несла его на своих крыльях, и казалось, так будет всегда: когда началась мировая война, «Муромцев» заказывали десятками. Ни один из них немцы так и не сбили, самолет был сверхнадежен и неуязвим…
...Тут отец невесты, Федор Синькевич, встал и произнес длинную речь: он расхваливал старого друга, Ивана Алексеевича, поднявшегося из низов духовного сословия и ставшего знаменитым психиатром, затем перешел на зятя, назвав его «славой России». Игорь Сикорский от неловкости побагровел и начал вертеть в пальцах вилку: он не любил лесть, к тому же теперь это просто нелепо.
