Ранним утром 1995 года, когда в Варшаве еще толком не рассвело и за окном серело нечто унылое и влажное, за пани Хмелевской приехало такси. Никто из знакомых, друзей и читателей не знал, что одна из самых известных писательниц Польши спешно покидает страну. От кого она бежит? А вот пусть читатели помучаются...
Иоанна ведь приучила их к тайнам и к тому, что всегда выступала главной героиней своих невероятных историй.
А впрочем, что скрывать? Она едет к сыну в Канаду. Почему бы ей и не остаться там? Она вдоволь нажилась в Польше, насмотрелась на все яркое, ничего нового уже не увидит. Ну да, в Польше уже нет треклятого социализма… Но при чем здесь это? Причина в другом, может, кому-то это и покажется смешным, — в несчастной любви. Проклятый блондин Марек до сих пор терзает ее внутренний взор, и выяснение с ним отношений ни на секунду не затихало в ее голове на протяжении всей дороги в аэропорт. Пани Иоанна с досадой отметила, что явилась на посадку слишком рано.
— Все из-за тебя, сукин сын! — в сердцах бросила она воображаемому Мареку. — Если бы не ты, я могла бы еще лишний часок поспать. Ну почему ты вечно портишь мне жизнь?
К счастью, при входе в здание аэровокзала оказалось превосходное кафе, и пани Иоанна, беспечно оставив рядом с пустым столиком свои громоздкие чемоданы, побежала за кофе и булочками с корицей. В принципе эти булочки могут остановить человека, даже когда он задумал расстаться с жизнью, ну хорошо — если не остановить, то во всяком случае отсрочить содеянное. Неторопливо попивая кофе, пани Иоанна подумала: мать ни за что не простит того, что она не взяла ее с собой в Канаду, ведь там живет не только младший сын Иоанны — Роберт, но и родная сестра матери — Тереза со своим мужем. Ну да ладно, переживет старушка, как-нибудь потом прогуляется к родственникам...
Иоанна закурила. Теперь-то все зовут ее Иоанна, а как артачились поначалу! Ведь родители дали ей при крещении три имени — Ирэна Барбара Иоанна.
Мать предпочитала Ирэну, но сдалась под напором дочери — та хотела называться только Иоанной.
…Вот взять ее мать. Она сумела прожить нормальную жизнь с одним мужчиной — ее отцом, тихим, покладистым человеком, который мог безропотно проглотить жесткую несъедобную утку, даже посыпанную стиральным порошком вместо соли — однажды приключился такой казус. И ничего — поцеловал жену, сделал восторженное лицо… И даже мучительное промывание желудка и чудовищное отравление не заставили его признать, что это не было божественно вкусно. Почему подобные вещи никогда не сходили с рук Иоанне? Она не посыпала утку стиральным порошком, а Марек все равно сбежал! Что надо было сделать, чтобы он остался? Только одно. И она этого не сделала.
На свою мать — пани Янину — Иоанна ни в чем не походила: та всю жизнь просидела за мужниной спиной. Отец Иоанны Ян Беккер до войны и после служил бухгалтером и даже получил должность директора банка в польском городке Груец, что неподалеку от Варшавы. Денег семье хватало: отец зарабатывал неплохо, поэтому мать могла приобрести и беличью шубку, и французские туфли, и самые дорогие духи, и превосходное нижнее белье. Может, мать справлялась с жизнью играючи, потому что у нее была прислуга? В доме в Груеце всегда было не меньше трех горничных: они и готовили, и убирали, и присматривали за маленькой Иоанной, у которой ни один день не проходил без подвига: она то садилась на осиное гнездо, то неслась наперегонки с соседской собакой, которая в результате ее кусала, то воровала из буфета конфеты — и падала с высокого стула. Мать Иоанны любила тишину и безделье, но дочь с рождения держала ее в тонусе.
Ей нравилось всех шокировать, удивлять или вводить в заблуждение. Бездетные тетки Люцина и Тереза терпели ее выходки только потому, что она умела смешить даже в драматических ситуациях. Собственно, благодаря ее чувству юмора семья пережила войну и немецкую оккупацию, когда отец почти на год исчез. Иоанна поддерживала дух родни тем, что рассказывала всякие таинственные истории про клады, придумывая их на ходу. Еще она сочинила, как к ней ночью приходил ангел и сказал, что отец жив, просто прячется: ведь пан Беккер был по происхождению польский немец, а с такими нацисты обходились особенно жестоко, если те не соглашались работать на них. Отец Иоанны отказался. Откуда девочка знала, что отец жив? Знала — и все тут.
