И вот там-то меня осенило: надо строить собственный театр. Солдаты за шефские концерты вывезли всю грязь. Во время ремонтных работ из-за слишком глубокого поддона городские дома могли сложиться, и я бы, наверное, сел в тюрьму, если бы не помощь Метростроя. Три дома «пробил» насквозь – возненавидели все соседи. Потом, правда, полюбили — многих я расселил, к их удовольствию.
Четыре года занимался первой строительной эпопеей: нанимал бригады рабочих, доставал материалы, отбивался от бандитов — в общем, прошел школу мужества, кто в девяностые выжил — тот герой.
Еще год продолжали в подвал поступать поземные воды — зал внезапно наполнялся водой, играть было нельзя. Потом природа смилостивилась, и потоки отправились в обход. А в «Табакерке» до сих пор стоит «откачка». Подвальное помещение — беда, конечно.
Постепенно мой «птенец» стал обрастать оперением…
Первое здание театра в основном было выстроено на мои личные деньги. У меня съемок было много до этого, в год по четыре картины, и моему заработку позавидовали бы многие советские академики. А уж когда пошли концерты, я за два дня получал четыре месячных оклада. Те накопления и пустил на строительство, но если б не спонсорство — разорился бы подчистую, конечно.
Таня никогда не считала мои гонорары — материально мы жили всегда очень хорошо.
Она воспринимала благополучие как должное, даже с каким-то естественным равнодушием. Деньги нужны лишь для того, чтобы о них не думать, она и не думала. Она принадлежала к мощному кремлевскому клану и не знала тех проблем, что тревожат «простых смертных».
Брак с Таней, конечно, открыл для меня много удивительного: например, у нас с ней никогда не было проблем с жильем. Первое жилье — квартира Жукова в «Доме на набережной», где жили члены Политбюро и советские особо приближенные «творцы». Туда не могла подъехать даже машина ГАИ: охрана сверху давала предупреждающий сигнал прожекторами, затем — огонь на поражение.
Татьяна просто растворялась в детях: им она отдавала всю себя.
Особенно много было хлопот, когда родился семимесячный Антон. Ее терпения хватало на все эти кормления-пеленки-сюсюканья. Она была идеальной мамой. Самые яркие семейные воспоминания связаны, конечно, с детством Антона и Насти. Даже если думать целый день, не смогу вспомнить что-то более приятное и надежное в своей жизни. Особенно — если поездки. Всех по лавкам — кормить надо, все — на папе… Как ни странно, эта «обуза» и кажется сейчас главным счастьем… Особенно люблю вспоминать отдых в Мисхоре. Мы заселялись в «люкс» всей семьей, целых двадцать четыре дня валялись на деревянных лежаках, а вечерами пили и пели – вместе со всеми «народными» и «заслуженными» артистами СССР.
Татьяна откровенно не любила службу, знала в совершенстве английский и французский языки, поступила в аспирантуру, но карьера ее не волновала.
Я иногда шучу, что, наверное, это она меня выбрала по очень дальновидному расчету. Когда я однажды пригласил ее в свой кооператив на какую-то десятую должность, Таня обрадовалась и, смеясь, заявила всем подругам, что наконец-то ей больше незачем ходить на работу. Но на самом деле ей никогда не нужно было работать ради денег. Лишь после нашего развода Татьяна впервые осознала, что зарабатывать все же необходимо, и устроилась в один из московских вузов.
Неумение найти себя в работе — не ее недостаток, это общая черта «золотой молодежи» любой эпохи.
Когда я попал в ее высокопоставленную семью, меня многое изумляло: абсолютная свобода, яркая внешность, одежда, которую в СССР не достать... Таня была живописна: прогуляться выходила в какой-нибудь тельняшке и джинсах на подтяжках. Меня ошеломляла беспредельность влияния элиты, к которой принадлежала Татьяна: ее друзья могли купить тачку и, пьяными, гонять по ночной Москве, а гаишники «глотали свистки», потому что в машине сидели, скажем, дочери Мазурова или Полянского, короче — первых людей в ЦК КПСС. Кто рискнет связываться? Если даже происходило какое-то ЧП, тут же раздавался звонок, и все в секунду улаживалось. На мой незамыленный взгляд, вокруг Тани крутились разнузданные люди, которые всячески пытались убить в себе скуку… Сегодня явление того же порядка — дети олигархов.
