Какие-то хулиганы ударили его по голове — может, мстили за что-то (он работал в суде). Двадцать дней, до самого конца, мама дежурила у его постели, а мы со Славой приходили навещать. Поскольку он жил далеко, решили: поживем это время у нас в квартире, на «Уралмаше». Слава участвовал и в похоронах, во всем нас поддерживал. Во время прощания с отцом мне было совсем худо: мало того, что такая невосполнимая потеря, так еще и постоянно тошнит… Где-то через месяц мама сообразила в чем дело: «Мариночка, пойдем-ка к гинекологу». В свои 17 лет я и не задумывалась, что откуда берется! Так что Аня у нас сразу наметилась. И счастье, и несчастье мы со Славой умудрились пережить за какие-то четыре месяца: в сентябре познакомились, в октябре стали жить вместе, а 10 января уже сыграли свадьбу.
Слава поехал в Сургут сообщать радостную новость родителям: «Пап, мам, я скоро отцом стану!»
Мало сказать, что они были в шоке, хотя их сын рано стал самостоятельным и уже после девятого класса жил отдельно. Но все же Надежда Константиновна и Геннадий Дмитриевич приняли меня сразу. Это они устроили нам такую шикарную свадьбу.
Все делали срочно ввиду беременности невесты. Мы с мамой сшили модное свадебное платье, Славе родители привезли синий бархатный костюм 54-го размера, который пришлось срочно перекраивать по его фигуре. Сразу после загса чуть не перевернулись на машине — водитель решил срезать дорогу к ресторану и вогнал «Волгу» в обледенелую горочку. Потом смеялись: «Весело жизнь началась!» Это была одна из первых свадеб на курсе: около семидесяти студентов и совсем немножко родственников.
Помню огромный свадебный торт со свежими ягодами. И это в январе 1980-го! Слава не знал, что мне подарить, и поступил спонтанно: на выкуп невесты купил килограмм конфет «Морские камушки с изюмом».
Мы любили делать альбомы, посвященные разным событиям семейной жизни. Под каждое фото Слава находил и приклеивал подходящий газетный заголовок… На одном из снимков мы совершаем торжественный ход к памятнику Ленина по главной городской площади. Метель, гололедица... Все укутаны в зимнюю одежду, а у меня из-под шубки смешно выбивается белое свадебное платье… И подпись: «Идут слоны!»
Чувство юмора у Бутусова вообще необычное — на все свой, особый взгляд.
Поскольку дочка родилась во время летних Олимпийских игр 1980 года, папа с серьезным видом предложил: «Назовем Олимпиадой!» Но окончательно сошлись на имени Анна. Она же — Бутусик-маленький.
Далась мне дочка очень тяжело. Из-за осложнений я потеряла много крови, отпустили меня из роддома домой только через неделю. Протянула заветный сверток радостному Славе, а он взял его «вниз головой» — переволновался!
Все фотографии того периода только про дочку. Как-то к нам заглянул Дима Умецкий, сунул нос в колыбельку: «Че такая маленькая, почему сморщенная? А че такая оранжевая?» (У Анечки была желтуха.) И так они умилились ее размеру, что решили запечатлеть дочку в масштабе: положили рядом с ее головкой банку кильки — для сравнения.
Ну кто еще до такого додумается?
В институте на всех перерывах Слава рисовал шаржи на однокурсников. А дома на каждый праздник делал стенгазету о нашей семейной жизни. Например, я писала «меню» на день для кормления дочери. А точнее — «мюне» (ошиблась один раз, и название закрепилось). Аня тоже творческий человек: любила набирать в рот суп и выпускать фонтанчик. Слава все это подглядывал — и выдавал в комиксах!
Или еще: Аня все время качалась на качелях в коридоре и кричала то «Мам, покачай!», то «Пап, покачай!» — и так целый день. А я могла за ночь связать носки, шарф или свитер. Утром Слава шутил: «Опять спала со спицами?» Потом — карикатура: я вяжу с закрытыми глазами, а Аня дергает меня за рукав: «Мам, покачай!»
От папы и Аня приняла эстафету…
Бутусов оклеил ватманом стены по всей квартире — под рисунки дочери. Давали Ане фломастеры — и та изо всех сил «задавала» Малевича. Приложила руку и к папиному дипломному проекту: это были 8 метровых планшетов, над которыми он работал полгода. За полмесяца до сдачи Аня их все исчеркала фломастерами. Пришлось срочно переделывать, в результате — трояк. Недавно передала Славе фотку с его защиты. Бутусов посмеялся: «Непонятно, чего я там чертил целых шесть месяцев?» Я поправила: «Только последние две недели!».
Причем этот диплом ведь по большому счету так ему и не пригодился. Хотя до рок-н-ролльной карьеры Слава успел спроектировать в Свердловске несколько станций метро (одну из них потом даже хотели назвать нашей фамилией).
