Поющий Марио был снят на фоне венецианского Гранд-канала... Дикое раздражение вдруг волной накатило на Рину. Долгие годы она не давала ему выхода, старательно играя роль всепонимающей и всепрощающей жены-мадонны. Больше всего Марио боялся, что Рину, без которой он решительно не мог обходиться ни в быту, ни на сцене, а потому брал с собою везде, где только мог, сочтут его ревнивой надсмотрщицей, боящейся отпускать от своей юбки непутевого мужа.
Но Рина ни разу не дала кому-либо повода так думать... Немного юмора, немного иронии — и никакой ревности, Боже упаси!
Даже когда только что оставившая своего знаменитого мужа — дирижера Леопольда Стоковского, 30-летняя красотка-миллионерша Глория Вандербилт, с которой Марио под предлогом общего выступления на благотворительном вечере познакомила Эльза Максвелл, начала каждое утро присылать за ним свой лимузин...
Даже когда другая, не менее богатая красавица, владелица нефтяных скважин в Калифорнии, с которой немного подвыпивший Марио накануне на каком-то приеме был не в меру кокетлив, наутро прислала на имя синьоры Дель Монако чек, в котором предлагала жене самой проставить любую сумму, которую она сочтет достойными отступными за мужа, Рина и бровью не повела.
Только иронически усмехнувшись, убрала чек в шкатулку, пригрозив прятавшему глаза Марио: «Будешь действовать мне на нервы, и в самом деле продам этой фурии».
Но в этот раз ее нервы вдруг сдали: слишком уж много было волнений для одного дня... Судорожно смяв открытку, она резко бросила ее под кровать. Пусть эта девица думает о ней что хочет. Да и что она может о ней думать? Ни одна из этих восторженных любительниц оперы, вечно стреляющих в нее завистливыми взглядами, и понятия не имеет, что значит быть женой тенора...Что значит месяцами не видеть сыновей, пока она мотается с их отцом по всему миру от Рио-де-Жанейро до Токио… Замирать за кулисами или в зале каждый раз, когда исполняемая мужем партия подходит к очередному апогею...
И произносить слова «Твой Голос» так, как будто речь идет о его святейшестве Папе Римском. Случалось, что, разучивая новую партию, муж месяцами не касался Рины. И ей начинало казаться, что Голос — это некто третий, кто лежит в их постели и бдительно следит за ними обоими...
Впрочем, не стоит кривить душой: она ведь и в самом деле не верила, что какая-то из смазливых красоток-поклонниц, вечно увивавшихся за Марио, сможет всерьез его заинтересовать. Для того чтобы позволить себя соблазнить, а уж тем более купить, он был слишком самолюбив. Но самому покорить женщину... Талантливую, решительную, яркую... Тем более что недостатка в таковых вокруг него не было. И Рине всегда следовало быть настороже.
Взойдя на вершину мирового оперного Олимпа, ее Марио оказался в окружении десятков примадонн самых разных национальностей, у каждой из которых и таланта, и решительности, и красоты было хоть отбавляй.
Рената Тебальди, с которой Марио был знаком и дружен еще в Пезаро, Зинка Миланова — с ней он открывал сезон 1951 года в «Метрополитен-опера», Райз Стивенс, которая стала его первой Кармен... Мафальда Фаверо, Джина Чинья, Лина Бруна Раза, Джульетта Симионато, Мария Канилья. И, конечно, Мария Каллас.
Они познакомились в 1947 году в доме Тулио Серафина, активно протежировавшего молодую гречанку, а два года спустя уже все вместе уезжали на гастроли в Буэнос-Айрес. В Генуе у трапа трансатлантического лайнера двадцатишестилетнюю Марию провожал пожилой седовласый господин лет на тридцать старше ее — Джованни Батиста Менегини, за которого она днем раньше вышла замуж.
