Хотя потом вошла во вкус и меня было не остановить.
В общем, настроение прекрасное, и ничто, как говорится, не предвещало. Однажды ночью проснулась и вижу — Коля не спит. Что само по себе неудивительно. Я вообще его медведем-шатуном называю. Спрашиваю: «Ты как?» И он вдруг признался: «Знаешь, боюсь засыпать. Мне что-то дышать трудно...»
На следующее утро выходим на улицу, и он очень сильно закашлялся. А я, и так уже внутренне напряженная, почувствовала: дело плохо... Но Коля откашлялся и успокоил: «Ничего. Не волнуйся...» Когда он уже оказался в больнице, врачи так и не смогли найти первопричину болезни. Все потому, что терпел до последнего.
Я настояла, чтобы мы как можно скорее вернулись и отправились на обследование.
Врачи — в шоке: у Коли были показатели, с которыми не живут. Он оказался просто на волоске от того, чтобы уйти в мир иной... Почки уже почти не работали. И жидкость, которой было некуда деваться, попала в легкие. Он не мог дышать, и совершенно непонятно, как двигался...
У Коли, когда он все узнал, глаза были как у испуганного ребенка. Я тоже очень сильно испугалась. Но потом, когда выяснилось, что почку можно пересадить, что с этим многие живут, быстро пришла в себя. Выход есть! Надо только приложить усилия. А когда я знаю, в каком направлении двигаться, все встает на свои места. Коля долго отказывался от операции, прикалываясь: «Может, само рассосется?» Но нет, тут чудес не бывает...
Коля упорствовал много лет. Сидел на диализе. Совершенно жуткая процедура, но он терпел. Продолжал ездить на гастроли, планируя маршруты в зависимости от того, есть ли в городе медицинский центр, где можно провести диализ, или нет. Он очень мужественно переносил эти испытания.
А потом наконец решился. Сам решился. И хотя для меня все было очевидно, я его не подталкивала.
— Наташа, а вам свойственно чувство ревности? Все-таки вы много времени проводите врозь...
— Ревность — это не мое. У меня очень развита «чуйка» — слово «интуиция» мне не нравится, и я ей доверяю. Если бы кто-то вдруг стал Коле дороже, чем я, я почувствовала бы. Но такого не случилось ни разу. Мы вместе, даже когда находимся на расстоянии. У нас в семье вообще все очень независимые и самостоятельные.
И никто на свободу другого не претендует. Но нам хорошо только друг с другом. В этом вся штука.
Однажды, правда, к нам в квартиру (это еще в Выхине было) позвонила женщина. Открываем. «Здравствуйте! — говорит. — Я — Колина жена...» Но это оказалась такая тихая сумасшедшая. Правда, ходила она к нам еще долго. Потом пропала. По-серьезному же — больше ничего не было. А вот Коля меня ревнует.
Первые годы я все время посвящала ему, затем появился ребенок. Потом Коля-младший вырос, и я получила возможность делать то, что хочется — учиться, заниматься фотографией, астрологией, путешествовать. То есть не всегда быть рядом с сыном и мужем. А Коля ревнует: как же так? Уже не все время уделяется ему. Это после того, как мы прожили вместе больше пятнадцати лет...
Знаете, у нас как в пословице — чем дальше в лес, тем больше дров.
Коля мне говорит: «Да что же это такое? Чем дольше мы с тобой живем, тем больше я тебя люблю...» Честно говоря, мне самой даже страшно. Потому что когда тебя так любят — это огромная ответственность за человека. Но, с другой стороны, когда тебя ТАК любят, тогда понятно, зачем жить...
