Ну надо же: волосы — визитная карточка! Сиси вообще была хохотушкой, ее звонкий смех частенько слышали даже в самых дальних уголках замка в Баварии.
— Все будет хорошо, Сиси. Ты полюбишь императора, понравишься тетушке Софии…
— Но она сегодня смотрела на меня как на червяка!
— Это ее манера, она вечно недовольна всеми вокруг. Уж поверь мне, я ее с детства знаю, все-таки родная сестра… Ты постарайся не делать резких движений, не смеяться по любому поводу, не бегать, а остальному она тебя обучит.
— Знаменитый габсбургский этикет… — вздохнула Сиси.
— …самый строгий в Европе, — подхватила мать. — Знаю, будет трудно. Но ты справишься. И полюбишь своего мужа.
— Я уже люблю его! Как брата.
— Это другое. Ну вот и все.
Людовика вплела последнюю ленту в косы Сиси и, собрав расчески в шелковый футляр, который сопровождал ее младшую дочь во всех поездках, встала.
— Ложись, завтра у тебя начнется новая жизнь. Прекрасная, волшебная жизнь будущей императрицы Австрийской империи.
Сиси, успевшая забраться под одеяло, робко улыбнулась в ответ.
Герцогиня Людовика хотела добавить что-то еще, но лишь послала дочери воздушный поцелуй. К чему этот спектакль? Сегодня у обеих ее дочерей черный день: надежды одной разбились вдребезги, вторую втянули в авантюру, для которой она не доросла ни душой, ни телом. «Будь что будет, ибо другого не дано», — подумала Людовика, задула свечку в спальне дочери и, тихо притворив за собой дверь, вышла.
…Первые два года все письма Елизаветы к старшей сестре оставались без ответа. Та все еще сердилась, что Сиси, хоть и невольно, лишила ее австрийской короны. Регулярные депеши от матери, которая все повторяла: «Потерпи еще немного, милая, скоро Нене отойдет от обиды», с каждым месяцем выглядели все менее убедительно. А Сиси было так необходимо поговорить с близким другом, спросить совета...
Конечно, Франц Иосиф был неизменно любезен и еженедельно преподносил супруге подарки.
То медальон на золотой цепочке искусного плетения, то изящную резную шкатулку из красного африканского дерева, то письменный стол, инкрустированный нефритом. Император делал все, чтобы кузина его полюбила. Увы, она относилась к супругу лишь как к хорошему другу...
Такое положение дел расстраивало императора, особенно поначалу. Он-то думал, что, выбрав в жены Сиси, получит в ответ шквал страсти. На какие только ухищрения не шел Франц Иосиф, чтобы растопить сердце своей супруги! Впрочем, на долгие ухаживания времени у него не хватало — при всей силе его юношеской любви к Сиси управление империей также требовало пристального внимания.
Поэтому Франц Иосиф велел своему старшему камердинеру каждую неделю выбирать для супруги безделушку поизящнее и подороже. Правда, на Рождество он сам придумал, чем удивить Сиси, и преподнес ей… живого тигренка! Это чуть ли не единственный дар, которому молодая императрица искренне радовалась. Но недолго...
Прослышав об экстравагантном подарке сына, эрцгерцогиня София ворвалась в покои невестки, где та под присмотром дрессировщика играла на ковре с тигренком, и велела увести зверя.
— А вам, Ваше величество, — строго обратилась она к побледневшей и сжавшей от обиды кулачки Сиси, — в вашем положении следует быть более осмотрительной в выборе игр.
Сиси инстинктивно обхватила руками выпирающий из-под корсета живот.
Ощутив легкий толчок, она почувствовала огромную радость и уже не сердилась на свекровь. А когда эрцгерцогиня наконец удалилась из ее покоев, не забыв отчитать невестку за непозволительную жизнерадостность на вчерашнем приеме, Сиси раскинулась на ковре и, с легкой улыбкой поглаживая свой живот, принялась наблюдать за уютным огнем в камине.
Она удивительно легко переносила беременность. Врачи не ожидали, что это случится так скоро, и долгое время думали, что утренняя тошнота и головокружения — признаки истощения и нервного расстройства высокородной пациентки. Таков был диагноз, который императрице поставили через несколько недель после свадьбы...
Елизавета всегда была чувствительным ребенком, а постоянные нападки свекрови только усилили ее нервозность.
