— Скажите, как началась ваша любовь с Насибовым? Как сошлись девочка, неуверенная в своих внешних данных, и красавец Насибов, в которого после фильма «Школьный вальс» были влюблены все барышни Советского Союза?
— Да слушайте, все просто. Мы были первокурсниками. Влюбились на картошке, и понеслось. Солнечный удар. Когда мы поженились, мне было девятнадцать, а ему двадцать. В этом возрасте о последствиях не думаешь. Появляется объект любви — и ты больше ничего, кроме него, не видишь и не слышишь...
— В фильме у Светланы Дружининой «Дульсинея Тобосская» вы снимались втроем: вы, ваш муж и Наталья Гундарева...
— Да, тогда все у них и началось. Правда, я не знала. Боже милостивый, как я понимаю Сережу, как я его понимаю! Будь я мужиком, я бы сдохла от счастья, если бы Гундарева на меня глаз положила. Она же невероятная была, в самой-самой роскошной женской поре, в расцвете своей красоты, уж не говоря про то, какая актриса. Так что чего тут говорить... У нас с Сережей не оставалось шансов сохранить семью. Обычный студенческий брак, идиотский абсолютно, обреченный с самого начала.
— Но, к счастью, вы удачно вышли замуж во второй раз. Ваша семья с Ершовым похожа на семью отца с мамой?
— Мне кажется, да. Слушайте, мы женаты тридцать... Не помню. До фига лет, короче. Володька стал моей дочке Кате отцом. Родители его очень полюбили. Мама обожала просто. И Вовка всегда говорил: «Я тещу люблю гораздо больше, чем жену».
— Вы с мужем долгое время работали в Театре на Малой Бронной, как и ваши родители. Несложно было вместе и работать, и жить?
— Нас в театре ласково называли «уголок Дурова». И с этим не поспоришь... Но у нас был договор: когда мы переступаем порог театра, перестаем быть родственниками.
— Скажите, как вы пережили, что родителей не стало? Они ушли один за другим.
— Для меня они существуют и никуда не делись. С отцом я даже ругаюсь. Вот приеду на Новодевичье кладбище и поругаюсь с ним. У нас столько тем для разговоров осталось... Что-то, видать, мы с ним не договорили...
2019 год
