Уйдя из театра, Таня стала просто тихо жить в своей квартире на Кутузовском проспекте. Теперь у нее было время на семью. Вместе с сыном она съездила в Израиль и была потрясена тем, что увидела в храме мироточащую икону... Случались в жизни Тани и поздние романы. Один поклонник помог ей исполнить долгожданную мечту — добавил средства на покупку «Волги». Но с Таниной импульсивностью вождение автомобиля было противопоказано! Она ездила вопреки всем правилам дорожного движения. Немногие отваживались сесть к ней на пассажирское сиденье. В общем, Таня — это Таня, с ней не соскучишься! Наверное, она из-за этого так и не нашла своего счастья. Это была не та женщина, которую можно раз завоевать и спокойно с ней жить.
Ну а что касается Вознесенского, спустя много лет после их романа мы сидели у меня дома и читали только что опубликованную поэму «Большое заверещание». Мы знали, что Андрей уже очень болен. Но нас так поразили его стихи, что Таня сказала: «Мне кажется, я должна ему позвонить и сказать об этом». Звонок Лавровой спустя десятилетие вряд ли доставил много радости Зое Богуславской. Но она сразу передала трубку Андрею. И оказалось, что он уже не может говорить. Позже Зоя рассказывала, что в этот момент на глаза Андрея навернулись слезы. Им с Татьяной удалось пообщаться на каком-то особом уровне. За годы близости они ведь привыкли понимать друг друга без слов. Помню, Таня вся в слезах твердила в трубку: «Да, да, я слышу тебя, Андрей». Это был их последний разговор, так они попрощались. Но всякий раз, когда у Тани кто-то из друзей спрашивал: «Ты кого-нибудь любила в жизни по-настоящему?» — она называла только одно имя: «Вознесенского».
