Единственной историей, которую она досмотрела до конца, стали «Защитники». И только потому, что это боевик, я там супергероиня и мочу врагов направо и налево. Работать было интересно. Восемьдесят процентов съемок проходило на хромакее. Перед этим актеры три месяца готовились, набирали необходимую физическую форму. У меня тренировки занимали шесть часов в день. Кроме этого пришлось сесть на низкоуглеводную диету, чтобы «подсушиться», создать мышечный рельеф. Никогда не забуду, как однажды приехала на тренировку и не было сил выйти из машины — сидела и плакала.
— В одном интервью сказали, что вы «долюбленный» ребенок, что родители дали вам достаточно любви и нежности, чтобы во взрослой жизни чувствовать себя уверенно. Как вас воспитывали?
— У меня есть знакомая — психотерапевт. Она часто предлагала: «Садись, мы с тобой поработаем. Посмотрим по самооценке, по эмоциональному портрету, какие травмы есть». Однажды я согласилась. В результате самооценка нормальная, травм нет. Наверное, это потому, что я действительно «долюбленная». Родители меня очень любят.
Мама и папа развелись, когда мне было шесть лет. Я помню, как папа уходил, со всеми вытекающими последствиями. Но моя мама каким-то неведомым для меня образом, без психологов и умных книжек на полках, не совершила ни одной ошибки. Я никогда ничего плохого не слышала про своего отца, мне давали столько времени общаться с папой, сколько я хотела. И когда появился отчим, меня никто не заставлял называть его папой, я его всю жизнь зову по имени.
Меня никогда не били, не ставили в угол. Максимум, чем мама меня наказывала, это домашний арест. Когда в переходном возрасте я вытворяла какие-то вертуля, мама лишала меня возможности выходить на улицу. Во всех сложных ситуациях со мной разговаривали, старались все объяснить. А тогда говорить с детьми на равных было не принято. Меня научили думать, анализировать, взвешивать перед тем, как что-то сделать.
Мой сын ласковый и нежный парень, все понимает и быстро обучается. И такого ребенка невозможно бить, ругать, наказывать. В нашем доме принято все объяснять, нельзя просто сказать нет. Нужно объяснить, почему нельзя: «Нет, тебя ударит током», «Нет, это не твоя вещь». Это, конечно, утомляет, но зато работает на перспективу. Сын в этом плане смышленый парень, все запоминает, а потом еще всем остальным расскажет, почему это — нет. Мы за уважение к чувствам, эмоциям, одного «проплакаться» не оставляем. Но мы также выступаем за наличие границ и правил. И они не меняются ни при каких обстоятельствах.
Есть правило «первого слова». Если один из взрослых в моменте что-то разрешил или запретил, пообещал мультик после обеда, а второй не согласен, то мы уже не меняем правило перед ребенком, не подвергаем сомнению авторитет друг друга. Также есть правило «позиция взрослого». Ты всегда остаешься взрослым, даже когда ребенок неуправляем, в истерике. Деструктивно скатываться в его состояние и тоже начинать орать, раздражаться в нашей семье недопустимо.
