«Стояла страшная жара, на улице 35, а в павильоне, наверное, 60 градусов! Пять часов артисты скачут, снимается дубль за дублем... Со стороны Наташи ни слова жалобы, но в итоге ей стало плохо, вызвали скорую. Ей меряют давление, а там что-то вроде 270 на 150... Врач ей говорит: «Вас надо госпитализировать». Наташа отвечает: «Вы что? Тогда остановят съемки, я так не могу. Я сейчас отлежусь», — вспоминали в интервью прошлых лет друзья актрисы Александр Малыгин и Евгений Женин.
«Наше знакомство с Наташей вышло не очень приятным, — вспоминал Евгений Женин. — Я вместе с ассистентом режиссера фильма «Подвиг Одессы» встречал ее и Наталью Крачковскую в Одессе, в аэропорту. Наташа уже была безусловной мегазвездой, как бы сейчас сказали. За ее плечами фильмы «Здравствуй и прощай», «Одиноким предоставляется общежитие», «Осенний марафон», «Хозяйка детского дома», «Вас ожидает гражданка Никанорова»... И вот они с Крачковской прилетели. Мы втиснулись в жигуленок впятером, я — на заднем сиденье, между двумя дородными Наташами. Задаю Гундаревой совершенно невинный вопрос: «Наталья Георгиевна, вам удобно сразу на студию сейчас поехать или сначала отдохнуть?» И тут взрыв: «Да ты что, обалдел, что ли? Какая я тебе Наталья Георгиевна? Почему на «вы»? Да мы с тобой ровесники! Почему тогда Крачковской не выкаешь, ты в курсе, что она на десять лет меня старше?» В машине воцарилась звенящая тишина, только Крачковская тихо шепнула мне: «Жень, да ты не бойся, вообще-то она добрая...» Через несколько минут Гундарева действительно смягчилась, говорит: «Если есть желание общаться дальше, прошу запомнить — я для тебя Наташа!» Ну а потом достала термос, сделала глоток и передала термос мне: «На, попей кофейку!» Я тоже глотнул, мы улыбнулись друг другу и с этого момента стали друзьями. Потом нам довелось встречаться много раз, ведь я долго работал на Одесской киностудии. К тому же Наташа любила приезжать в Одессу, где у нее родственники. Уже будучи известной актрисой, Гундарева в Одессе почти никогда не останавливалась в гостинице — только у родни.
Она была Джульеттой XX века
Чуть позже у нас на Одесской киностудии возникла идея — снять о Гундаревой документальный фильм (она же в то время часто снималась в Одессе, да и родственники у нее в нашем городе были, словом, для нас Наташа — своя). И я стал собирать материал, ведь сам свидетелем ее юности, конечно, не был. Фильм, к сожалению, так и не был снят. (Появилась лишь короткая, на десять минут, лента «Одесса памяти моей», где Наташа ходит по Одессе и рассказывает о своем отношении к городу.) Но то, что сама Наталья и люди, которые ее знали в юности, вспоминали, заставило меня по-новому посмотреть на судьбу этой удивительной актрисы. Да и ее столь трепетное отношение к маме, которая воспитывала дочь одна, стало для меня понятным...
Осень 1964 года. Новенький Дворец пионеров на Ленинских горах, юношеская театральная студия под названием «Театр юных москвичей». Все было обставлено очень серьезно, как в профессиональном театре. Большая сцена, вместительный зал, настоящие грим-уборные и конкурс в труппу — двести человек на место. Среди счастливчиков, которым удалось поступить, юная Наташа Гундарева. Рыжик, с веснушками. Довольно полная, а не просто пухленькая или полноватая... Из-за этого она казалась старше своих 16 лет. Но сколько же было очарования в ее озорных глазах, в ямочках на щеках, в улыбке, в грациозности ее движений... Энергетика у Наташи была бешеная, и, говорят, мальчики уже тогда за ней увивались. Хотя, по воспоминаниям студийцев, известно было одно — Наташа уже сделала свой выбор: Славик Долгоруков. В спектакле «Дикая собака Динго» он играл мальчика, в которого влюблена главная героиня. А Наташа играла... его мать. И вот на репетициях между ними, что называется, искра проскочила. Начался роман. Все было настолько серьезно, что они решили пожениться, даже колечками какими-то дешевенькими при этом обменялись.
