Настя поддерживает меня во всем — и я ее, конечно, тоже. Мы тут с ней не разделяем на «твое» и «мое». В том, что у меня получилось, ее огромная заслуга — я становлюсь увереннее и сильнее, зная, что у меня такой тыл, такая жена. У нас и жизненная география рифмуется в самом ее начале: сами мы не местные. Я родился, как уже сказал, в Израиле, а Настя — в Италии, где ее папа, в прошлом знаменитый волейболист и чемпион мира, играл в то время за местную команду. Но мы с ней «израильтянин» и «итальянка» только по месту рождения, а по духу — оба петербуржцы. Обожаем Петроградскую сторону, где я вырос и где живет моя семья. Любим Дворцовую площадь, можем бесконечно бродить по Эрмитажу, а летом — вместе прокатиться по набережным на роликах. Да, все это места достаточно попсовые, открыточные, но поверьте, у нас с ними очень личные взаимоотношения.
— Однако вокруг «Ледникового периода» многие годы кружат слухи о романах на льду между партнерами. Жена не ревнует?
— Даже в шутку — нет.
— Ей не хотелось бы также участвовать в проекте?
— Конечно хотелось бы. Но мы недавно стали молодыми родителями — поэтому Насте сейчас точно не до коньков. Знали, что будет девочка, и не скрывали это от родных и друзей. Некоторые советовали молчать — мол, плохая примета, но я в такое не верю. Дочь мы назвали Ульяной.
— На коньки поставите Федотову Ульяну Федоровну, когда она подрастет?
— Без вариантов!
