В уголочке сидел квартет в камзолах XVIII века, играл Моцарта. Ближе к ночи приехало много-много артистов, все страшно изможденные после съемок, концертов, но целая бригада замечательных гримеров в полчаса превратила их в блистательных красавиц и красавцев. Костюмеры каждому гостю и гостье подобрали бальный наряд. Меня, кстати, переодевать не стали, сказали, что я из своего гардероба удачное платье выбрала.
Посыпались поздравления имениннице — и музыкальные, и в стихах. Алиса благодарила. Ждали, что на торжество приедет отец, но Борис, видимо, не смог. Потом был очень богатый ужин, фейерверк, и только в три часа ночи нас всех на автомобилях развезли по домам. Все праздничное действо снимали на несколько камер — видимо для личного архива Гребенщиковой...
Вот иногда мне режиссеры или их ассистенты говорят: «Альбина Станиславовна, вам бы немножко поправиться». Уж не знаю, для кино им это нужно или просто жалко меня, такую тощую. А я ведь не нарочно такая худая, ем все подряд, но вес никак не набираю. Очень хочу поправиться — до такой степени, что когда вижу упитанного человека, так и подмывает спросить: «А что ты утром ешь? А на обед и ужин?» Но из-за скромности подойти стесняюсь.
— Скромность скромностью, но большинство ваших нарядов, согласитесь, весьма и весьма экстравагантны. Не случалось, чтобы на улице, в транспорте, в магазине к вам подходили ровесницы с упреками: мол, не по возрасту одета? Особенно женщины, прислуживающие в храмах, любят замечания по внешнему виду делать...
— В церковь я хожу как положено: с прикрытыми плечами, в косыночке. И когда одеваюсь шикарно, тоже никто не пристает. Может потому, что держусь независимо. И в самом деле, если человек меня не поит, не кормит, какое имеет право в мою личную жизнь лезть?
На улицах и в транспорте подходят совсем с другим — говорят: «А мне запомнился ваш образ в таком-то фильме», благодарят, суют в сумку шоколадки, коробочки с зефиром и мармеладом. Как будто знают, что люблю сладкое. Сделала для себя такое наблюдение: в день ко мне с хорошими словами обязательно подходят два человека. Ни разу не было, чтобы один или три — только два. Это для меня норма.
Недавно в метро обратился парень — красавец каких поискать и очень вежливый:
— Скажите, пожалуйста, ведь это вы играли в «Интернах»?
— Да, — отвечаю, — но у меня там совсем маленький эпизод, думала, зрители его не заметят.
Парень приобнял меня за плечи:
— Как можно не заметить?! Ваша бабушка-пациентка — очень яркий образ!
Конечно, такие комплименты поднимают настроение и я начинаю думать, что и впрямь — хотя и не имею актерского образования — умею что-то делать в кино.
Вчера пошла в ломбард, который рядом недавно открылся, а продавщица говорит: «Я вас знаю! Вы в «Русалке» снимались!»
Даже поморщилась от досады: опять про «Русалку» — сколько ж можно?! А потом подумала: «Если через много лет роль помнят, это же очень хорошо! И вообще ты, Аля, должна быть благодарна «Русалке» — все-таки в ней твой актерский дебют состоялся!»
