Не общается Саша и с дедушкой Робертом Максимовичем. В позапрошлом году Витиному отцу в какой-то телепередаче собирали средства на лечение: он заболел раком. Странно, конечно, что у Цоя-старшего нет денег, ведь по закону он должен получать отчисления от наследия «Кино». При исполнении песен группы пять процентов валового сбора от концерта перечисляется в Российское авторское общество — они стабильно «капают» семье.
Кстати, Саше удавалось выгодно продавать кое-что из наследия отца. В 2011 году он уступил права на песню «Дальше действовать будем мы» одному из банков, за что, по слухам, получил миллион рублей. А хит «Перемен, мы ждем перемен» купил в прошлом олигарх Сергей Полонский: какое-то время, как я слышал, он звучал в лифте башни «Федерация».
...Я упоминал уже о том, что Цой был человеком крайне закрытым, но несмотря на его всегдашнюю невозмутимость, один раз я видел Витю плачущим — на поминках по Башлачеву. Цой долго не верил в самоубийство Александра, считал смерть роковой случайностью: СашБаш, как его называли, никогда не жаловался на жизнь, как бы погано ему ни приходилось.
Мы познакомились в январе 1985 года. Позвонил Тропилло, сообщил, что его московские друзья везут в город умопомрачительного музыканта, который сразит всех наповал. Это и был Сашка. Впервые приехав в Питер, он остановился у барабанщика «Народного ополчения» Димы Бучина. Меня пригласили в гости, чтобы смог оценить новоявленного гения.
Мы записали с ним столько материала, что хватило бы на альбом. Но как музыкант Башлачев меня разочаровал: играл неважно, пел невнятно. Все-таки он прежде всего поэт, а не исполнитель. Зато как в человека я в Сашку сразу влюбился. Трезвым он был добрым, бесшабашно веселым. Хохотал так, что вздрагивали стены! На случай если кто-то загрустит, всегда держал под рукой какие-то забавные колокольчики. Мне, совсем юному, Башлачев казался «ходячей энциклопедией». Журналист по образованию, он много знал, разъяснял мне такие поэтические нюансы, до которых сам никогда бы не додумался. Да и его музыкальные представления оказались нетривиальными.
Вот только трезвым Баша видели нечасто. А едва выпив, он уходил в себя, на внешний мир не реагировал, но случалось, впадал в агрессию. Как-то у меня засиделись гости, оставил их ночевать. Спальных мест не хватило, и пришлось уложить Сашку на один диван с подругой моей жены. Проснулся от криков: «Отстань! Я тебе не шалава!» Оказалось, он начал к барышне приставать, а когда получил отказ, вышел из себя и со всей силы ударил ее по лицу. У девушки из носа хлынула кровь. Наутро, протрезвев, Баш пришел в ужас от того, что натворил.
