«Помню, мама Янковского, Марина Ивановна, как само собой разумеющееся произнесла: «Янковские никогда своих семей не оставляют». Это оказалось правдой! Все трое братьев Янковских женились один раз и на всю жизнь. Так уж были воспитаны», — рассказывает саратовская актриса Вера Феоктистова.
Янковский был уже знаменитым артистом, он давным-давно перебрался в Москву, когда наш Саратовский драматический театр был на гастролях в столице. Олег вместе со своей женой Людой Зориной и Сашей Михайловым — а все трое когда-то работали в саратовской драме — пришли к нам на спектакль. А потом Олег пригласил нас всех в ресторан ВТО. Молоденькие официантки выстроились у входа в ряд и с обожанием смотрели на Янковского: «Олег Иванович, у нас все готово!» Мы замечательно посидели, много смеялись, говорили о том о сем, а когда уже собрались расходиться, Олег поднял бокал: «Ребята, тост напоследок: давайте выпьем за «Людкиного мужа»!» У него всегда было отменное чувство юмора. Ведь «Людкин муж» — так поначалу называли Янковского у нас в театре…
Помню наше с ним знакомство. Мы с Людой Зориной учились на втором курсе в Саратовском театральном училище, наш набор 1960 года был первый после войны. Неподалеку от училища — скверик, и вот как-то в перерыве сижу я там на лавочке, тут кто-то рядышком устраивается и говорит: «А почему ты не откликаешься, когда тебя взрослые зовут?» Обернулась и прямо опешила: тоже мне, взрослый нашелся! Парень какой-то. Это был Янковский. Нас даже кто-то из его друзей сфотографировал в этот момент, снимок до сих пор у меня хранится. А тогда я и не поняла, что он тоже из нашего училища. Олег поступил к нам годом позже, и мы знать не знали первокурсников, потому что все время были заняты — репетиции, танцы, этюды.
Накануне Нового года в училище пришел директор цирка Иосиф Вениаминович Дубинский — в нашем городе личность известная, передовая. При нем в цирке устраивалось много интересного. Построить на цирковой площади фонтан «Одуванчик» — его идея. А тут Дубинский задумал новогоднее представление в цирке, которое должна провести яркая пара студентов театрального училища. «Пожалуйста, — сказали ему, — выбирайте сами эту пару!» Дубинский выбрал Зорину и Янковского, вот тут-то Люда с Олегом и познакомились. Начался роман, и довольно скоро они поженились.
С мамой Янковского Мариной Ивановной я тоже была немного знакома. К ней в гости Люда с Олегом как-то взяли меня и еще одного друга. Старший брат Янковского, Ростислав, к тому времени стал артистом Минского драматического театра, средний, Николай, тогда служил в армии, успел жениться, и жена его тоже сидела с нами за столом. Марина Ивановна к чаю испекла необыкновенно вкусный пирог лимонник, расставила на столе чашки и тарелочки. Друг Олега разговорился с их невесткой, мол, ты смотри, мало ли что, а то Коля приедет и что будет? Марина Ивановна в этот момент разрезала лимонник на кусочки и, как само собой разумеющееся, произнесла: «Янковские никогда своих семей не оставляют». Это оказалось правдой! Все трое братьев Янковских женились один раз и на всю жизнь. Так уж были воспитаны.
Янковский умел сделать так, чтобы женщина ощутила себя королевой
Сразу после училища мы с Людой Зориной были зачислены в труппу Саратовского драматического театра, Олег тогда только заканчивал последний курс. Помню, он приходил смотреть репетиции спектакля «104 страницы про любовь»: Зорина там играла главную героиню Наташу, а я — ее подругу Мышку. И вот Олег пробирается в зал, а поскольку в театре его еще не знают, кто-то спрашивает: «А кто это там бегает?» — «Да это Людкин муж». — «А, тогда ладно, пусть». Вот так он и стал «Людкиным мужем». Потом и Олега пригласили в труппу, но поскольку первое время его занимали лишь в эпизодах, а Люда играла ведущие роли, причем успешно (на те же «104 страницы про любовь» невозможно было достать билет), то прозвище на какое-то время прижилось. Олег на «Людкиного мужа» не обижался, ну муж и муж, даже сам шутил по этому поводу. Впрочем, со временем он сделался в театре заметной фигурой.
Как-то в театре отмечали 8 Марта — мы с Олегом были ответственными за праздничный стол, народ скинулся по три рубля на угощение, а еще один наш актер отвечал за капустник. И вот этот актер нас здорово подвел, сорвал свою часть. «Люд, — спрашиваю Зорину, — что же делать?» — «Давай, — говорит, — займемся столом, а Олег что-нибудь придумает». И Янковский придумал, как выкрутиться: «Верунь, пусть все рассаживаются, я начну поздравлять женщин, потяну время, а когда мы выпьем и закусим, капустник будет уже не нужен». И в честь каждой нашей актрисы Олег говорил такой тост, словно именно она была главной героиней праздника, и все женщины чувствовали себя королевами.
В тот вечер я познакомилась со своим будущим мужем Владимиром Терентьевым, который тогда был актером-стажером, он старше меня на пять лет, но поздно поступил в училище. Володя пригласил меня танцевать, и больше я за стол уже не присела. «Хотите, — спросила, — покажу вам наш театр?» Повела его по закулисью, потом мы с ним устроились на балконе в зрительном зале и проговорили до утра. Праздник уже закончился, народ начал расходиться. Вдруг слышу крик Олега: «Верка-а-а! Ну куда она могла подеваться?» Потом появляется в дверях — в руках держит мои валенки и старую облезлую шубейку. А нам с Володей расставаться не хочется, мы притаились на балкончике и наблюдаем за Олегом. Он постоял в растерянности: «Ладно, найдется. Оставлю ее вещи на вахте».
Я хорошо помню те наши львовские гастроли, на которых Олега впервые пригласили сниматься в кино. Весь день мы провели на репетициях и только перед спектаклем зашли в недорогой ресторан. И вот ждем, когда принесут наш заказ. Тут рядом с нашим столиком возникает какой-то мужчина и говорит Олегу: «Можно вас на минуточку?» Они отошли в сторонку. Потом Янковский возвращается, довольный такой, руки потирает: «Все, буду сниматься в кино». — «Олег, прекрати, — сказала Люда, — времени до спектакля мало, поесть не успеешь». Мы думали, что Янковский, как всегда, разыгрывает нас.
А потом Олегу пришел вызов на съемки в Москву. Оказалось, он не шутил — его действительно пригласили в картину «Щит и меч». Я тоже слышала историю, что в том ресторане по счастливой случайности ужинали режиссер фильма Владимир Басов и его жена Валентина Титова, которая и посоветовала мужу обратить внимание на красивого парня за соседним столиком. И хотя его приняли за физика, решили, что он отлично подойдет на роль Генриха. Не знаю, почему-то никто из нас Басова и Титову в ресторане тогда не запомнил. На дорогу в Москву на съемки Олегу понадобились деньги, и они с Людой заняли у меня. Жили-то мы вечно от получки до получки, всем вечно не хватало, и все друг у друга занимали. Бывало, спасал ломбард. Помню, как раз после тех львовских гастролей мы поехали в Крым. Но Люда не взяла с собой купальник, а денег на то, чтобы купить новый, уже не оставалось. У меня-то купальник с собой был, но я из солидарности с подругой даже из чемодана его доставать не стала. И мы с ней стояли на пляже на 40-градусной жаре в габардиновых юбочках и кофточках, глядя, как все наши плавают и ныряют в море. И тут какие-то ребята стали подкатывать: мол, можно с вами познакомиться? «Извините, — отшивает очередного поклонника Люда, — я замужем». Тот смотрит на ее руки: «А почему же у вас нет обручального кольца?» — «Потому что мое кольцо сейчас в ломбарде». И это была правда!
Выходила замуж в платье «от Янковского»
Со «Щита и меча» в жизни Янковского начались серьезные перемены, его заметили и стали приглашать в другие картины. И в театре у Олега появились большие роли — Мелузов в «Талантах и поклонниках», Мешем в «Стакане воды», Мышкин в «Идиоте». Теперь он постоянно был в разъездах — то съемки, то гастроли. Так и на мою свадьбу не попал — снимался в Москве. Но подарок мне сделал, да какой подарок! Дело в том, что ни платья белого, ни даже подходящей ткани на свадебный наряд мне не удалось достать. Я паниковала: «Люд, в чем мне замуж выходить?» Кстати, Люда была моей свидетельницей. И вот накануне бракосочетания она вручает мне коробку. Я открыла и ахнула: там оказалось сказочное белое платье. «Это Олег тебе из Москвы передал», — говорит Люда. Так что замуж я выходила в платье от Янковского!
Хорошую одежду во времена дефицита купить было проблематично, спасало то, что я умею шить. И вот как-то в продаже появилась хорошая ткань в клеточку, я ждала зарплаты, чтобы купить несколько метров и пошить себе юбку и жилет. А тут как раз Люде с Олегом родители подарили денег на какой-то праздник, и она купила этой ткани. «Смотри!» — показала мне отрез. «Люд, — говорю, — я тоже хочу себе костюм из такого материала. Будем договариваться, чтобы вместе в одинаковой одежде не оказаться, не возражаешь?» Она кивнула: «Что ты, нет, конечно!» И вот сшила я себе, значит, юбку и жилетку и надела обновки на первомайскую демонстрацию. Стою, жду Люду, и тут она появляется в точно такой же юбке. И в таком виде мы потом еще пошли праздновать к ним с Олегом. Янковский открывает дверь и улыбается: «Ой, девчонки, какие же вы хорошенькие! Я сейчас!» Уходит в комнату, а через минуту появляется в костюме из той же ткани. Как же мы смеялись!
Помню еще один праздник — это опять было 8 Марта. Собираюсь я к Люде с Олегом, а тут к сестре приходит молодой человек делать предложение, и так неудачно он открыл бутылку шампанского, что все мое платье было залито пеной. Я высушила платье над газовой плитой и побежала в гости. Все друзья уже собрались, ждут только меня. Олег встречает в дверях, вдохнул амбре от шампанского и говорит: «Люд, мы тут волнуемся за Верку, а напрасно, она уже наотмечалась!»
Сначала Олег с Людой жили в актерском общежитии рядом с театром. Комнату долго не могли обставить, им не на что было покупать мебель. Помню, на одной из стен был нарисован огромный черный кот — кого-то из прежних жильцов произведение. Олегу он не нравился: «Как же его стереть?» Потом смотрю: кота нет, стена чистая. Значит, все-таки стер как-то. После спектакля я часто приходила к Люде с Олегом в эту комнату: заболтаемся, уже ночь на дворе, а мне домой далеко возвращаться. Иногда Олег говорил: «Верка, сегодня провожать тебя не пойду, поэтому ночевать останешься у нас». Через какое-то время им дали однокомнатную квартиру около филармонии (это потом уже, когда у Олега с Людой подрастал Филипп, они переехали в «трешку» на улице Советской в центре города, а их «однушку» занял Саша Михайлов).
Помню, как мы с друзьями помогали Олегу с Людой перевозить вещи из комнаты в первую квартиру. Пришел помогать и директор нашего театра, и Янковский сказал ему: «Виктор Тарасович, Верке с Володькой жить негде, отдайте им эту комнату». Мы с мужем тогда жили у моей мамы, и предложение Янковского оказалось очень кстати. Но директору оно не понравилось: «Олег, я не могу без разрешения месткома, знаешь, как меня будут трясти!» Янковский был настойчив и сумел его упросить, директор сдался: «Ладно, пусть…» Олег нам подмигнул и говорит жене: «Люд, оставь ребятам подушки, что-нибудь еще, пусть прямо сегодня здесь и переночуют, так вернее». И вот благодаря Янковскому у нас с мужем наконец-то появилась собственная комната. Кстати, я до сих пор живу в этом доме, здание строили пленные немцы и так постарались, что даже капитальный ремонт ни разу делать не пришлось.
Уже в то время у Янковского появилась целая армия поклонниц. Некоторые нового адреса своего кумира не знали и шли прямиком ко мне. Как-то на пороге в лютый мороз появилась девочка лет шестнадцати-семнадцати — от холода зуб на зуб не попадает, в руках держит гладиолусы. Где только сумела достать цветы? «Олега Янковского, — спрашивает, — можно?» Я растерялась: «Миленькая, он здесь больше не живет, входите, хоть согреетесь». Выпили чаю. «Я, — говорит гостья, — из Новосибирска, специально к нему прилетела!»
Убегали от поклонниц через окно туалета
У Янковского не только в Саратове, но и по всей стране поклонниц хватало. Когда он приезжал на гастроли, театр буквально осаждали. Помню, как-то с мужем и Олегом сыграли мы в Воронеже спектакль, Янковский очень устал, ему бы отдохнуть. А его мало того что у служебного входа толпа поджидает, так кому-то удалось даже за кулисы пробраться. «Володь, — попросил Олег, — придумай, как нам отсюда ноги унести». В общем, выпрыгивали они через окно мужского туалета в фойе — подталкивали и ловили друг друга. А я вышла через служебный вход и, продираясь через напрасно ждавших Янковского девушек, думала: «Боже мой, сколько же вас?» Но ту девочку, проделавшую такой долгий путь из Новосибирска, пожалела: «Ладно, провожу тебя, Янковского в городе сейчас нет, но хоть цветочки передашь». Люде потом говорю: «Ну не смогла я ее выставить». — «Что ты, Вера, как можно?»
Люда всегда выглядела очень эффектно, а тут еще больше стала уделять внимание внешности. Прическа у нее модная, волосы покрашены в яркий рыжий цвет, длинный маникюр. «Люд, — как-то спросила я, — неудобно же с такими длинными ногтями готовить, убираться, ребенком заниматься». — «А как иначе? — говорит. — Поклонницы Олега все время приходят, нужно держать себя в форме». Люда великолепно готовила, до сих пор помню ее утку с яблоками, которую она всегда запекала на праздники. Но время на готовку у нее находилось не всегда. Потому что у нас же репетиции, спектакли. И вот как-то приезжает Олег со съемок: «Людочка, борщ есть?» — «Олег, извини, не успела, мы с Верой сами голодные. А может, ты что-нибудь привез?» — «А я привез!» И достает из чемодана бутылку вермута и клюкву в сахаре: «Доставай, Люда, бокалы, а ты, Верка, держи ягоды, будем ими закусывать!» Я никогда его не видела сердитым или раздраженным. Он всегда шутил! Помню, собираемся мы куда-то, ждем только Люду, которая еще не готова. Олег смотрит на часы и поторапливает жену: «Людочка, уже время, нам пора». — «Ой, никак не могу найти...» — «А что ты ищешь?» — «Следы». Ну, подследники, которые в то время были популярны. «Сейчас, Люд, — говорит Олег, выходит на кухню, открывает там форточку и зовет: — Следы! Ау, следы!» Потом возвращается: «Люд, не отзываются!»
Люда сама так решила
Когда Марк Захаров пригласил Янковского в «Ленком» и они с Людой решились переехать в Москву, Люда понимала, что в столице ее карьера может не сложиться. Но она все равно говорила: «Только бы у него все получилось, а сама я даже могу уйти из профессии. Буду ему помогать». Вот настолько Люда Олега любила!
И вот они уехали, но мы продолжали общаться: созванивались, а если была возможность, то и встречались. У Олега никогда не менялось отношение к друзьям юности. Помню, приехал он в Саратов представлять программу «Кинотавра». Кажется, весь город собрался на этом мероприятии во Дворце спорта. В вестибюле выстроилась огромная очередь в два витка, я еще подумала, что прямо как раньше в Мавзолей. Я даже не сразу поняла, куда стоят. Оказалось, к Янковскому, чтобы он подписал открыточку. Я дождалась, когда толпа немного рассосется, подхожу, Олег машинально протягивает руку за открыткой. И тут понимает, что это я, и расплывается в улыбке: «Ой, Верка!» И слышу за спиной женские голоса: «Янковский ее знает!»
Он никогда не забывал нас, а мы теперь, разумеется, не забываем его. В Саратове уже трижды проходил фестиваль имени Янковского, в нынешнем октябре он состоится в четвертый раз. Показываются его фильмы, а также спектакли с участием известных выпускников Саратовского театрального училища, которое окончил Олег Иванович: Евгения Миронова, Максима Матвеева и других. А еще всегда звучит много рассказов о Янковском — ведь собирается много людей, хорошо его знавших. Ну и, конечно, фирменному чувству юмора Олега в этих рассказах уделяется немало внимания — невозможно не улыбаться, вспоминая его. Но вот тех, кто знал его еще «Людкиным мужем», остается все меньше и меньше…
