Юозас Будрайтис: «В Чили был полный хаос, когда мы с Ириной Мирошниченко приехали на съемки»

Ирина Мирошниченко и Юозас Будрайтис вместе снимались в культовом советском боевике «Это сладкое...
Записал Павел Соседов
|
30 Мая 2019
Ирина Мирошниченко и Юозас Будрайтис
Ирина Мирошниченко и Юозас Будрайтис в фильме «Это сладкое слово — свобода!». 1972 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

Ирина Мирошниченко и Юозас Будрайтис вместе снимались в культовом советском боевике «Это сладкое слово — свобода!», основанном на реальных событиях — побеге венесуэльских коммунистов из тюрьмы через 90-метровый подземный тоннель. На съемках фильма произошло множество удивительных событий, о которых актеры вспоминают спустя 47 лет.

— Юозас, ваша карьера в кино сложилась во многом благодаря прозорливости Витаутаса Жалакявичюса, который не побоялся утвердить непрофессионала на одну из главных ролей в картину «Никто не хотел умирать»…

— Да, у Витаутаса я сыграл свою первую большую роль в кино, за что я ему всегда буду благодарен. Думаю, что не только для меня, но и для моих партнеров по этому фильму — Регимантаса Адомайтиса и Донатаса Баниониса — работа с таким уникальным режиссером стала хорошим фундаментом в кинокарьере. С Витаутасом мне посчастливилось работать пять раз. Российским зрителям больше всего запомнился приключенческий политический детектив «Это сладкое слово — свобода!», действие которого разворачивается где-то в Латинской Америке. В этой картине у меня замечательные партнеры: Регимантас Адомайтис, Родион Нахапетов, Михай Волонтир и, конечно, Ирина Мирошниченко. Ирина Петровна сегодня пришла поддержать меня на творческом вечере в Доме актера, поэтому предлагаю вспомнить этот фильм вместе с ней.

Ирина Мирошниченко: Да, эта картина одна из самых моих любимых. Помню, первая встреча с Юозасом состоялась в Ялте, уже на съемках. А они проходили и на «Мосфильме», и в Ялте, и в Чили. Голубоглазый блондин с абсолютно западной внешностью и очень обаятельный человек — он мне сразу же понравился. Впрочем, как Будрайтис может не понравиться! Он играл странного персонажа с какой-то прыгающей непривычной пластикой. И уж точно совсем не был похож на латиноамериканца. 

Говорил немножко с акцентом, поэтому его в роли Фелисио переозвучил замечательный артист Валентин Никулин с очень специфическим голосом и интонацией — это придало роли еще больше странности и изысканности. У нас сразу установились добрые партнерские отношения. Но самым главным человеком для всех стал режиссер фильма Витаутас Жалакявичюс. Опыт, который мы приобрели, работая с ним, — бесценен. Он всех нас объединил и увлек своей уникальной любовью к Латинской Америке. «У меня две любви, — говорил он, — одна любовь к родине, а вторая — к Латинской Америке».

Юозас Будрайтис: Витаутас дал мне почитать сценарий этого фильма и спросил: «Кого бы ты хотел сыграть?» — «Ну, наверное, главную роль будет играть Адомайтис, — предположил я, потому что знал: Регимантас — любимый актер Жалакявичюса. — Так что на эту роль мне претендовать не стоит. Другая роль, в которой я себя вижу, — это Фелисио, но мне она тоже не подходит, потому что у тебя в сценарии написано «мулат». Остается единственная значимая роль — Бенедикто». — «Ну да, ты прав, — подтвердил Витаутас, — возьмешься играть?» — «Да, неплохая роль», — согласился я. Приехал на «Мосфильм» на пробы, и вдруг Жалакявичюс мне говорит: «Знаешь, Юозас, а давай ты Фелисио сыграешь». Я говорю: «Как? Он же мулат!» Надели мне парик, подсунули какие-то толщинки в нос, покрасили губы, загримировали лицо под темнокожего. 

Юозас Будрайтис с Ириной Скобцевой
Юозас Будрайтис с Ириной Скобцевой в фильме «Человек в штатском». 1973 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

Неожиданно в павильон вошли студенты-африканцы, которых пригласили из Университета дружбы народов, они должны были подыгрывать мне на пробах. Я присмотрелся, как двигаются эти ребята, и попытался перенять их пластику. Но, видимо, все это было не слишком органично, особенно на фоне настоящих темнокожих людей. В какой-то момент подошел Жалакявичюс и сказал: «Знаешь, сними ты все это, умойся, и попробуем тебя таким, какой ты есть». Тут же на площадке стали меня разгримировывать. И Витаутас меня утвердил на роль Фелисио в образе европейца. Но для своего героя я оставил пластику, которую нашел для мулата. А роль Бенедикто в фильме сыграл Родион Нахапетов. Съемки для меня начались в Ялте, там мы все загорели и стали больше похожи на латиноамериканцев. 

Сняли первую сцену, как я поливаю из шланга гараж: я что-то мурлыкал себе под нос, развязно размахивал этим шлангом и немножко подергивался, так как играл человека, употребляющего наркотики. Жалакявичюс остался доволен найденным мной образом. Может быть, поэтому моя роль в фильме стала несколько шире, чем изначально предполагалось. Но на просмотре материала худсовет постановил урезать моего персонажа, так как Фелисио не главный герой, а предатель, да еще и наркоман.

Ирина Мирошниченко: Интересно, что и у меня был очень смешной вход в эту картину. До этого я снималась в фильме Андрона Кончаловского «Дядя Ваня» по Чехову. В кадре была с пышной прической по аристократической моде тех лет. Потом сразу же попала в фильм «Пришел солдат с фронта» Николая Губенко о русской деревне после войны. Там мне нужно было быть абсолютно простой, умытой, бесцветной деревенской женщиной. И вот в таком виде — волосы собраны в маленький пучок, руки без маникюра, лицо без косметики — бегу по коридорам «Мосфильма» в группу «Пришел солдат с фронта» забрать билет, чтобы поехать на съемки в Великие Луки. 

Навстречу мне бежит Адиба Шар-Ахмедова — второй режиссер, очень обаятельная и влюбленная в кино женщина: вся взмыленная, большие очки висят на груди, под мышкой держит папку со сценарием, а в руках — альбом с фотографиями. Поздоровались. Спрашиваю: «Адибочка, куда бежишь? Что сейчас делаешь?» — «Ой, Ира, сумасшедший дом! К нам приехал гениальный литовский режиссер (она попыталась выговорить фамилию Жалакявичюс, но не смогла), будем снимать политический детектив, события происходят в Латинской Америке, ищем актрису на главную роль! Уже перепробовали всех советских, сейчас к нам едет артистка из Румынии, и еще одну из Италии пригласили. Ему все не нравятся, все не подходят. 

Не знаю, что делать!» Я спрашиваю: «А какая она должна быть?» Адиба лишь махнула рукой: «Ой, не ты! Нам нужна красивая, сексапильная, страстная брюнетка — абсолютная латиноамериканка. Я режиссеру, кстати, тебя сразу предлагала, но он сказал: «Нет, эта белая моль мне не нужна». Я говорю: «Ну хорошо. А можно почитать сценарий?» — «Нет, даже не думай, это точно не ты!» — и хотела побежать дальше. «Ади-и-и-бочка, ну дай почитать. Мне очень интересно», — снова попросила я. «Ладно, бери!» И мы разбежались.

Юозас Будрайтис  с Олегом Ефремовым
Юозас Будрайтис: «К сожалению, молодые артисты зачастую слишком хорошего мнения о себе. Хотя еще ничем не заслужили такое самоуважение. А артисты старой гвардии — все были очень скромные люди, с богатым внутренним содержанием, и именно поэтому производили такое большое впечатление на коллег и зрителей» С Олегом Ефремовым в фильме «Враги». 1977 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

Вечером сажусь в поезд, еду в Великие Луки сниматься в деревенской картине. За ночь проглатываю этот сценарий, потому что сюжет — интереснейший. Валентин Ежов и Витаутас Жалакявичюс написали замечательную историю. (В основе сюжета — реальный побег из тюрьмы в Венесуэле полит­заключенных-коммунистов через подземный тоннель. — Прим. ред.) Понимаю, что главная женская роль — это моя роль. Через день специально приезжаю в Москву, прихожу на «Мосфильм» и — к Адибе, говорю: «Я хочу попробоваться». Она на меня хитро посмотрела: «Хорошо, только на общих основаниях. Сделаем фотопробу, а там посмотрим». Из дома привожу на студию красивые яркие наряды, надеваю черный парик, делаю яркий грим — я же актриса, могу быть разной! Делаю хулиганистые, совсем не похожие на себя тогдашнюю фотографии. И, довольная собой, уезжаю на съемки в Великие Луки. Уже на следующее утро мне звонит Адиба: «Режиссер посмотрел фотографии и не узнал тебя, спросил: «Кто это?» — Тут она рассмеялась. — Представляешь, я его обманула, сказала, что это актриса из другого города». Он говорит: «Немедленно вызывай ее! Немедленно!»

Назначили мне кинопробу. Я приезжаю. Адиба говорит: «Умоляю тебя, только не попадись ему на глаза до того, как тебя загримируют, никуда не выходи». Сижу на гриме, и вдруг за дверью мы слышим голос режиссера: «А где актриса?» Адиба выскакивает, заслоняет собой дверь и говорит: «Она вышла». — «Хорошо, — отвечает Жалакявичюс. — Встречаемся в павильоне». Через некоторое время, уже готовая, со сценарием, вхожу на съемочную площадку, где стоит разбитая машина, камера и много света. Никого нет. Я, зная, что сцена должна быть в машине, сажусь в нее и жду. С другой стороны машины открывается дверь и садится сам режиссер, которого я впервые вижу, понимаю — это Витаутас Жалакявичюс. Он смотрит на меня долго и пронзительно своими голубыми глазами. И зовет Адибу… Она подбегает. «Ну что, девочки, вам удалось меня обмануть, — говорит. — Здравствуйте, Ирина, не ожидал...» И начали съемку. Через три кинопробы я была утверждена.

Сразу же вместе со съемочной группой поехала в Ялту. Там выстроили целую улицу латиноамериканского городка. Каждый день, когда заканчивались съемки и звучала команда «Стоп!», на нашу улицу втекала толпа туристов и все начинали фотографироваться в этих декорациях. Все стремились себя запечатлеть на фоне «Латинской Америки» — такой далекой и недоступной.

Юозас Будрайтис: Да, причем зеваки, приходившие поглазеть на наши декорации, были уверены, что лавка, в которой по сюжету работали главные герои, — настоящая. А у нас на витрине висела реклама кока-колы и внутри стояли бутылочки с этим экзотическим напитком, о котором в СССР могли только мечтать. И вот люди буквально в очередь выстраивались с вопросом, у кого можно эту колу купить.

Ирина Мирошниченко: Когда мы прилетели в Чили, в Сантьяго нас встретил представитель посольства со словами: «Зачем вы сюда приехали? Здесь сейчас очень сложная политическая ситуация». Оказалось, что в Чили начались забастовки и волнения, закончившиеся госпереворотом. Пока нас везли в отель, в окна автобуса мы наблюдали за хаосом, который царил вокруг, повсюду шли какие-то демонстрации, выкрикивались лозунги, из репродукторов без конца слышался чей-то хриплый нервный голос. Оказалось, что это голос действующего президента Сальвадора Альенде. Но что на самом деле в этот момент происходило вокруг нас, мы не очень-то и понимали. Снимать мы стали самостоятельно на свой страх и риск, потому что нам никто не помогал, никакого полицейского сопровождения, как это обычно бывает на съемках, не было. Местной полиции было абсолютно не до нас.

Ирина Мирошниченко с режиссером  Витаутасом Жалакявичюсом и актером Бронюсом Бабкаускасом
Ирина Мирошниченко с режиссером Витаутасом Жалакявичюсом и актером Бронюсом Бабкаускасом на съемках фильма «Это сладкое слово — свобода!». 1972 г.

Юозас Будрайтис: А мне запомнились на улицах женщины, которые очень громко кричали и колотили жестяными крышками и ложками по пустым кастрюлям — это был незабываемый концерт. Нам сказали, что ни в коем случае нельзя показывать камеру, если мы снимаем в оживленном месте. Только на маленьких улочках мы могли осторожно поставить камеру на штатив. А так обычно снимали через окно машины. Жалакявичюс сказал: «Юозас, видишь, там мужик в перевернутой тачке дремлет. Ты сейчас подойди к нему, присядь где-нибудь рядышком, а мы снимем». Ну что делать, я сунул руки в карманы и пошел своей фирменной походкой в сторону мужика, присел на краешек его тачки и закурил. Конечно, он проснулся, начал мне что-то кричать на своем языке и размахивать руками. «Да иди ты», — говорю ему по-русски. Не спеша встал, потянулся и пошел обратно к нашему автомобилю прямо на камеру.

По роли я должен был водить мотоцикл, чего я никогда в жизни не делал. Еще в Москве для меня купили подержанный байк, на котором мне предстояло тренироваться и сниматься. Так как он был далеко не новый, его отдали в ремонт. Я попросил, чтобы мне наняли инструктора, который бы меня научил ездить. Во время съемки мне важно было думать о роли, а не о том, на какой рычаг нажимать. Инструктора нашли, но до занятий дело не дошло — мотоцикл так и «не выписался» из ремонта. И мы улетели в Чили. Начали снимать городскую натуру. Вдруг мимо нас проезжает парень на красном «Харлее». Жалакявичюс кричит: «Остановите его!» Все бегут за мотоциклистом, машут ему. Остановили, поймали и говорят: «Слушай, нам нужен твой мотоцикл. Мы будем платить тебе за аренду». — «Давайте деньги», — обрадовался парень. Бедный, он не знал, кого посадят за руль его байка… Он мне говорит: «Включи вот здесь передачу, там сцепление, и пошел». 

А я ни педалей, ни своей ноги не вижу — так как мотоцикл большой, килограммов триста — не знаю, куда нажимать. Тут Жалакявичюс командует: «Мотор!» Я как дал газу — байк встал на дыбы и полетел через какие-то бочки, через перепуганных собак, прямиком в стену. Я успел развернуть его и с грохотом и ревом покатился по узкой улочке. А как тормозить — не знаю. Два раза удалось повернуть благополучно, но я выехал на улицу, по которой все машины двигались мне навстречу… Видимо, водители понимали, что едет какой-то сумасшедший, потому что все меня объезжали, но крутили пальцем у вис­ка. Свернул кое-как с этой улицы и наконец выехал туда, откуда стартовал. Смотрю, ни одного человека из группы нет. Оказалось, все побежали за мной. Я в панике пытаюсь затормозить, но не знаю как. И тут до меня дошло, что надо просто разжать руку. Мотоцикл остановился, и я буквально стек с него. Стою на трясущихся ногах. Одной дрожащей рукой облокотился на руль, а другую упер в бок, приняв героическую позу. Тут ко мне и подбежали: «Ну ты даешь! А говорил, что не водишь мотоцикл. А сам вон как на дыбы встал!» — уважительно похлопывали меня по плечу. В ответ я лишь натужно улыбался.

Юозас Будрайтис с Мариной Нееловой
Юозас Будрайтис: «Нахапетов подозвал меня и глазами стал мне показывать на Неелову, как бы спрашивая: «Ну? Посмотри на нее! Как тебе?» Я перевожу глаза на Марину и беззвучно ртом говорю: «О-о-о!» С Мариной Нееловой в фильме «Враги». 1977 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО         

Ирина Мирошниченко: А мне на этих съемках пришлось вести машину в уличном потоке, когда вокруг никто не подозревал, что идет кино­съемка. Рулем-то я владела, но было очень страшно, так как надо было не только проехать по незнакомому маршруту, но еще и оставаться в образе... И мне кажется, я знаю, почему этот фильм стал популярным. В этой картине жила любовь. Любовь, которая была между героями. Любовь, которая возникла в моем сердце. Любовь режиссера к Латинской Америке, которая буквально льется с экрана. Все это не осталось незамеченным — фильм «Это сладкое слово — свобода!» получил золотой приз на Московском международном кинофестивале. Витаутас Жалакявичюс, Регимантас Адомайтис, Джемма Фирсова и я получали эту награду. Своей ролью в этом фильме я очень горжусь. Когда отмечала юбилей, приглашала Юозаса и Регимантаса в Москву, но они не смогли приехать. Адомайтиса мой звонок застал где-то далеко в деревне, я поделилась с ним идеей: «Приезжайте, будет так здорово, если под кадры из кинофильма ко мне на сцену выйдете вы с Будрайтисом — два красавца...» На что Регимантас сыронизировал: «Ох, Ирина, видела бы ты сейчас этих двух красавцев!» Пока так втроем и не встретились... На память от Юозаса со съемок у меня остался замечательный фотопортрет — он меня сфотографировал в какой-то из перерывов. Ты уже тогда увлекался фотографией, и у тебя это получалось очень здорово.

— Юозас, вам везет на красивых и талантливых актрис-партнерш в кино. В числе ваших экранных жен были и Людмила Гурченко, и Алиса Фрейндлих. Легко ли было с такими звездами?

— К женщине-актрисе всегда нужно искать подход. Иногда это очень сложный путь. Сразу ведь никогда не ясно, какой у человека характер и каким образом к нему подходить, тем более что звезды всегда имеют какие-то свои капризы и особенности в общении с незнакомыми людьми. С Людмилой Гурченко мы играли супругов в фильме Георгия Шенгелия «Наша дача», а спустя много лет встретились в ее театральном проекте «Паб». А с Алисой Фрейндлих снимались в фильме Александра Прошкина «Опасный возраст». С обеими партнершами мне удалось наладить контакт с помощью юмора. Людмила Марковна любила хорошую шутку и крепкое словцо, поэтому все свободное время вне репетиций мы не философствовали и не рассуждали о творческих поисках, а подшучивали друг над другом и подтрунивали над остальными коллегами. 

А при первом знакомстве с Алисой Фрейндлих атмосферу разрядило то, что я в шутку стал поправлять ее произношение. Комичность заключалась в том, что я говорю по-русски с акцентом, поэтому меня в российских фильмах часто переозвучивали. А я стал Фрейндлих «учить русскому». Ну например, она произносит: «Дощ». Я поправляю: «Алиса Бруновна, вы неправильно произносите, надо говорить «дождь». Я сам всегда говорю именно «дождь», а все твердят, что у меня акцент…» Она изумляется в ответ: «Да шо ж такое?» — «Вот видите, — говорю, — вы опять делаете ошибку. Вы говорите «шо ж такое», а я говорю «что же такое», а замечания делают почему-то мне…» Она юмор оценила, и это сразу сняло всякую напряженность, ведь я испытывал перед Алисой Бруновной определенный трепет.

Ирина Мирошниченко
«Я спросила: «А какая должна быть героиня?» Адиба лишь махнула рукой: «Ой, не ты! Нам нужна красивая, сексапильная, страстная брюнетка — абсолютная латиноамериканка» Ирина Мирошниченко в фильме «Это сладкое слово — свобода!». 1972 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

Я всегда ищу способы, как до начала работы освободиться от личных чувств и эмоций, которые могут помешать. И такие нечаянные, случайные разговорчики, они очень хорошо помогают. Я вообще считаю, что и в жизни мелочи играют определяющую роль и в судьбе человека, и в образе. В работе для меня очень важны детали, которые для зрителя могут быть незаметны или второстепенны, но для актера эта маленькая деталь может изменить ход логического развития роли, а иногда подсказывает, как ему в этой роли существовать. В картине «Опасный возраст» я играю парфюмера-дегустатора, у которого от природы — феноменальное обоняние. В одном из эпизодов на кухне жарилась яичница с луком, и она страшно воняла. На гримировальном столике я обнаружил кусок ваты, и мне пришла идея засунуть эту вату себе в нос, потому что мой герой с его обостренным чувством не мог выносить такой резкий запах. С двумя торчащими из носа кусками ваты я и вошел в кадр. Режиссер Александр Прошкин увидел и расхохотался. Так и сняли, потому что это подходило для образа. Мы это использовали и позже: на дегустацию к итальянским мастерам мой герой приезжает с ватными тампонами в носу. Такая маленькая деталь, а моментально придает роли комедийный колорит — сразу видно, что мой герой — чудак.

— В фильмах Родиона Нахапетова, с которым подружились на съемках в Чили, «С тобой и без тебя» и «Враги» вы снимались с Мариной Нееловой...

— Первая встреча с Мариной состоялась в мосфильмовском буфете, куда я пришел перекусить. В очереди к кассе увидел Нахапетова. Он стоял не один, а с Мариной. Родион подозвал меня и глазами стал мне показывать на Неелову, как бы спрашивая: «Ну? Посмотри на нее! Как тебе?» Я перевожу глаза на Марину и беззвучно ртом говорю: «О-о-о». И он мне так же беззвучно отвечает: «В-о-о! То-то же! Что я тебе говорил!» Потом мы с Мариной уже ближе познакомились и пообщались, когда вместе ехали от Москвы до Калинина. Калинин — теперешняя Тверь. Там нас разместили в гостинице, а на съемки мы ездили на берег Волги, где построили избу главных героев. С Нееловой сразу установился отличный человеческий контакт — теплый и непринужденный. Работать и общаться с ней было очень легко, Марина была хохотушкой. Мне тогда казалось, что буквально все вызывает у нее смех. В третий раз с Нееловой мы встретились в картине «Карусель», играли главных героев. 

Съемки проходили в Сочи. Мы жили в гостинице «Камелия», а рядом находился стадион, где тренировалась сборная СССР по футболу. Уж не знаю, что это было за событие, но помню, приехало много немцев — каких-то специалистов по футболу и болельщиков. В фильме я снимался в берете, а в повседневной жизни носил модную шерстяную клетчатую кепку. Было межсезонье, поэтому я поднимал воротник пальто, надевал кепку — и так ходил. Возвращаюсь как-то после съемки в гостиницу, и минут через десять раздается стук в дверь. «Войдите», — говорю. Неожиданно в мою комнату врываются человек пятнадцать немцев и наперебой кричат: «Битте, аутограф» — «пожалуйста, автограф». Думаю: «Елки-палки, вот это популярность, вот это успех! Я, конечно, снимался недавно в ГДР в фильме «Die Kolonie» (в советском прокате — «Загадка колонии беглецов». — Прим. ред.), играл американского криминалиста Лопеса, но неужели они видели эту картину и им так понравилась моя роль, что взрослые мужики пришли просить автограф?» Немцы мне тянут клочки бумаги для подписи, какие-то газеты, вырезки, я расписываюсь, а сам — в полном недоумении. 

Ирина Мирошниченко
Ирина Мирошниченко
Фото: Фото из личного архива Ирины Мирошниченко

Мои сомнения продолжались до тех пор, пока мне в руки не попала одна фотография, на которой был мужчина в кепке, как у меня… «Данке шон, товарищ Яшин», — сказал немец, протянувший фото. И тут я понял, что на фото — знаменитейший советский вратарь Лев Яшин, с которым из-за кепки меня немцы и спутали. Не стал я их разочаровывать и на фотографии размашисто написал «Яшин». Естественно, что на всех остальных бумажках, которые мне протягивали до того, остался автограф «Будрайтис». Однако немцы ничего не заподозрили и ушли очень довольные и благодарные.

— Юозас, а с мэтрами советского кино так же легко общались на съемочной площадке, как и с актрисами? Вашими партнерами были Вячеслав Тихонов, Иннокентий Смоктуновский, Юрий Яковлев, Владимир Зельдин, Михаил Ульянов, Николай Крючков, Анатолий Папанов, и этот список можно продолжать.

— Все, кого вы перечислили, были очень умные, интересные и интеллигентные люди. К сожалению, более поздние — современные поколения артистов — совсем другие. Молодые артисты зачастую слишком хорошего мнения о себе. Хотя еще ничем не заслужили такое самоуважение. А артисты старой гвардии — все были очень скромные люди, с богатым внутренним содержанием, и именно поэтому производили такое большое впечатление на коллег и зрителей. Приведу лишь один пример. С Сергеем Бондарчуком, Ириной Скобцевой и их дочкой Аленой мы снимались в фильме «Бархатный сезон». Сергей Федорович очень интеллигентный, милый, глубокий, тонкий и умный человек. Мне было с ним бесконечно интересно. И Ирина Константиновна ему под стать. Фильм снимался в Швейцарии. 

Помню, в Цюрихе мы ужинали вместе с семьей Бондарчука, и я предложил супругам тест, который в те годы предлагал знакомым — я увлекался психологией. Нужно было нарисовать слона в квадрате, изображенном на листке бумаги». Один человек рисует маленького слоника, другой — большого, который не помещается в квадрат, а третий — вписывает рисунок ровно в заданные рамки. Вот я и попросил Сергея Федоровича и Ирину Константиновну нарисовать мне слоников. Взяв в руки их рисунки, сказал: «Я не видел, где чей рисунок, но могу уверенно сказать, что вот этот — Сергея Федоровича, потому что здесь слон не входит в рамки квадрата: он большой, умный и у него хобот победоносно завернут кверху!» Такой много­гранной, необъятной и мощной была натура самого Сергея Бондарчука. Сергей Федорович был очень удивлен и доволен тем, какую я дал характеристику его личности по рисунку. Жалею, что не сохранил этих слоников. Зато у меня осталось много фотопортретов моих выдающихся коллег, которые я сделал на съемках разных фильмов.

Так сложилась жизнь, что я стал актером, не получив специального образования. Поэтому могу сказать, что моими учителями стали выдающиеся режиссеры и артисты, с которыми мне повезло встретиться в кино и театре. Профессионалы, имеющие актерское образование, знают секреты игры, секреты определенной лжи, которая защищает тебя от лишних эмоциональных и физических затрат на сцене и в кадре. У меня так не получается. Я должен тратить себя полностью или совсем не заниматься актерским ремеслом. Но ведь именно так работали и работают мои выдающиеся партнеры, с полной самоотдачей, не щадя себя.

Редакция благодарит Центральный дом актера имени А.А. Яблочкиной и Посольство Литовской Республики в России за помощь в организации интервью.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Яблочный пирог «Букет роз»: рецепт красивого и вкусного лакомства от Сергея Малоземова
«Рецепт недели на этот раз — пирог с цветами! Получается воздушный инежный пирог, который точно порадует не только вкусом, но и красотой.Пользы тут, конечно, мало. Но мы уверены, что вы вряд ли станете готовитьтакое сладкое каждый день», — говорит телеведущий и врач по образованию Сергей Малозёмов.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог