Вячеслав Зайцев — модельер, художник, график, признанный лидер российской моды, имя которого еще полвека назад стало синонимом красоты и самобытности русского стиля. В марте 2018-го Маэстро, который сделал российскую моду самостоятельным и независимым искусством, «стукнет» 80 лет, а осенью этого года созданная им «Лаборатория моды» отмечает 25-летний юбилей.
Череду громких юбилейных празднований в начале сентября 2017-го откроет презентация книги «Мода. Мой дом», выпущенной издательством АСТ.
В первой иллюстрированной книге-альбоме Вячеслава Зайцева отражена эпоха создания самого известного отечественного модного дома, главные этапы творчества мастера и его карьеры. В книгу вошли воспоминания Мастера, а также членов его семьи и учеников.
Мемуары дополняют графика и живопись Автора, эскизы, фотографии разных лет, многие из которых не публиковались ранее: редкие снимки из семейного альбома и личного архива, кадры с модных показов и недавних авторских выставок. Путь модельера к славе был непрост. «Я выбрал для себя религию — религию красоты — и служу ей всю жизнь», — таково кредо Маэстро, от которого он не отступался даже в самые сложные времена.
Сегодня мы познакомим читателей с главой из книги, где Вячеслав Зайцев рассказывает о том, как он стал кутюрье, и о первых успехах в мире моды.
Университеты
После седьмого класса нужно было решать, куда идти учиться дальше. И речи не могло быть о том, чтобы доучиваться в обычной школе — нужно было как можно скорее получать профессию, помогать матери. Поначалу я настроился на индустриальный техникум.
Но в то время меня считали сыном изменника Родины — отец дошел до Берлина, но то, что он побывал в плену, перечеркивало все заслуги. Потому пришлось думать о другом месте учебы. К окончательному выбору меня подтолкнуло и то, что я уже немного рисовал. По соседству с нами жила чудесная девушка, Валентина Мокшанская, которая приняла очень большое участие в моей жизни. Она и подтолкнула меня к творчеству. Да и мама не хотела, чтобы я бездельничал.
Помню, я решил сделать для мамы что-нибудь красивое и стал вышивать подушечки, крестиком и гладью. А для вышивки нужны, конечно, рисунки, узоры. Так что мы по вечерам ходили за цветами: наберем их с газона, а потом рисуем. Анютины глазки, колокольчики и много, много других…
Одна моя приятельница предложила: идем поступать в химико-технологический техникум на художников по текстилю. Она, к слову, так и не поступила, а я прошел, совершенно неожиданно для себя. Техникум вспоминаю всегда с теплотой и радостью, потому что все, что там происходило, было удивительно интересно. Для меня открывался совсем новый мир!
Началась учеба. У нас был замечательный преподаватель-акварелист, большой поклонник натурализма. Если уж мы рисовали смородину, то каждая ягодка должна была быть видна! Мне, с моим неусидчивым характером, было безумно сложно, ведь я вечно куда-то бежал, был эдаким огненным зайцем. И прежде всего пришлось учиться сидеть спокойно. А акварель мне все равно плохо давалась, потому я скоро перешел к темпере и гуаши.
В техникуме я тоже, конечно, занимался художественной самодеятельностью. Был первым парнем на деревне, открывал все танцевальные вечера! Танцевать я очень любил. До сих пор помню, как в вальсе-бостоне мы обходили весь зал, а остальные смотрели на нас... Занимался я там и профсоюзной работой, был членом культурной секции, стал всерьез интересоваться актерской деятельностью.
В 1956-м я окончил техникум с отличием. Поскольку я входил в пять процентов лучших выпускников, мне дали направление в Московский текстильный институт (Московский государственный текстильный университет имени А.Н. Косыгина. — Прим. ред.). В Москву, в Москву!.. И туда поехал смешной мальчишка, каким я тогда был. В первый раз в жизни я уехал из дома, и надолго. Как потом окажется — навсегда.
Поселился в общежитии, в комнате нас было четверо. Особенно запомнились двое соседей. Один — Юрка Удовиченко, хороший, но странный парень, художник. На старших курсах он, бедняга, покончил с собой. А вот другой сосед меня почему-то невзлюбил, все время ворчал: что ты, Зайцев, вообще здесь делаешь, место чужое занимаешь.
Наверное, я мог бы почувствовать себя в этом огромном городе очень одиноким, но мне повезло — я попал в прекрасный дом, где ко мне отнеслись с такой теплотой, что я, можно сказать, и не почувствовал отсутствия мамы. Сын женщины, которая принимала во мне участие, когда я был еще подростком в Иваново, работал в Министерстве легкой промышленности. И она, видя, как я полюбил рисовать, посоветовала непременно навестить его по приезде в Москву.
Так я и попал на 4-ю Парковую улицу. Хозяйка, Милица Николаевна, была очень интересной женщиной. Она-то меня и приютила. В ответ я старался, как мог, отблагодарить ее — помогал по хозяйству, сидел с детьми. Но не только! Например, когда приходили гости, я играл роль ее партнера, мы танцевали. Сколько лет уже прошло, а я до сих пор я признателен этой чудесной семье за гостеприимство... Сын подруги Милицы Николаевны тоже учился в Текстильном институте, он-то и ввел меня в студенческую жизнь, окунул в нее с головой!
На первом-втором курсах предметы были в основном общеобразовательными, а вот на третьем уже нужно было выбирать профессию. Поначалу я думал, что буду идти в том же направлении, что и раньше: становиться художником текстильного рисунка. Но достаточно быстро понял, что ничего нового это мне не даст. Еще на младших курсах я по вечерам стал рисовать маленькие фигурки людей в разной одежде. Рисовал я очень много, это было мне по-настоящему интересно. Так почему бы не стать модельером? Так я рассуждал.
И на третьем году учебы ушел в моделирование. Женская одежда мне очень нравилась. Равно как и женщины. Именно с этого, можно сказать, все и началось. В моем детстве мы с мамой ходили в баню, и там я насмотрелся на женщин крупных, мощных — есть ведь было нечего, питались чем придется и толстели. Уже позднее, когда в 1990-х я стал заниматься живописью, я спрашивал себя: откуда у меня такой интерес к полным? почему я их рисую, тогда как шью на худых? Это долго оставалось для меня самого непонятным.
А потом все встало на свои места — это из детства, тогдашние мои впечатления. Именно тогда, в институте, я познакомился с Маришкой, моей будущей женой. Я был на первом курсе, а она — чуть постарше, уже на третьем. Очень энергичная, отчаянная девчонка, заводила: я не мог не обратить на нее внимания. Мама ее была балериной в театре Станиславского, отец — военным инженером, летчиком. Словом, девушка из хорошей семьи.
Но совершенно не это имело для меня тогда значение. Важно было другое — наши совместные занятия самодеятельностью! А без них я представить своей жизни не мог — ведь идей было множество. Надо же было как-то их реализовывать! Забавных случаев, связанных с ними, помню немало. В один из вечеров, например, я исполнял танец змеи. Придумал плотно облегающий костюм, совсем простой — майка, трусы, пришитые к ним чулки.
И вот во время танца я кручусь, извиваюсь, и тут на мне лопаются трусы... В зале хохот, а я не могу понять, что произошло! Со сцены я не уходил, а, как положено змее, уползал. Тут-то Маришка и подозвала меня к себе, чтобы сказать, как ей понравилось: очень уж было и смешно, и здорово.
Мы с ней и несколько других ребят создали Театр моды. Делали забавные коллекции, писали смешные тексты и устраивали показы. Начали с клубов и кафе, а дошли до Большого зала в Кремле! Даже сами удивлялись такому успеху...
Отрывок из книги Вячеслава Зайцева «Мода. Мой дом» издательства АСТ
