«От Нагиева мне досталось на первои? же смене. Я текст подзабыл, а он сразу говорит: «Ну кого вы тут пригласили? Это же этот, ну как его...» И стал насвистывать известную мелодию из заставки «Ералаша». Я подумал: ладно, я тебе отплачу...» — рассказывает актер Владимир Сычев.
— Владимир, у вас очень длинная кинобиография, несмотря на то, что вам всего 48 лет. Сейчас на ТНТ в эфир выходит сериал «Патриот», где вы играете одну из главных ролей…
— Да, сериал снимала так же команда, что и «Физрука», но такого плана ролей я еще не играл. Действие происходит в провинциальном городке. Мой персонаж — отец главной героини. У него свои принципы. Он жесткий, прямолинейный, грубый, но при этом довольно красноречивый. И он очень любит свою дочь, которую сыграла Настя Талызина. Представляете, больше тридцати лет назад ее бабушка Валентина Илларионовна играла маму моего героя в фильме «Лапта»! Я же с 12 лет начал активно сниматься. Были и съемки в «Ералаше», и главные роли в художественных фильмах. Одними из самых сложных стали съемки в картине «Шаг», которую снимал Александр Митта. До этого я работал на студии Горького, Свердловской и Ялтинской студиях. Там умели находить определенный подход к детям — режиссеры знали, что нужно время, чтобы ребенку просто и доступно объяснить сложные вещи. А Митта снимал на «Мосфильме». Это была взрослая серьезная картина, и требования ко мне предъявлялись те же, что и к профессиональным актерам. А там сплошные звезды играли: Табаков, Филатов, Елена Яковлева, японская суперзвезда Комаки Курихара и другие. Самой сложной была загородная съемка зимой, когда мне не совсем были понятны требования режиссера, он не объяснил мне их доступно. И тут подошел Леонид Филатов и сказал: «Александр Наумович, ничего страшного. Дайте нам пять минут, мы сейчас с Володей выйдем, подышим воздухом, вернемся, и все будет хорошо». И мы оделись, прогулялись вдоль заснеженной реки.
— А как все-таки вы впервые попали в кино? Помните день, число?
— Эту историю я никогда полностью не рассказывал. В школе я учился плохо, хулиганил. Когда меня приняли в пионеры, мой галстук очень быстро стал походить непонятно на что — весь в надписях Спартак-Москва, AC\DC и так далее. И вот как-то у меня скрутило живот. А в школьных туалетах у нас не было ни бумажки, ни газетки, ничего под рукой, кроме пионерского галстука… Я им и воспользовался. Но кто-то увидел его в унитазе, пошел и взрослым рассказал. Завуч все классы собрал с первого по десятый. Галстук на указке держали, а меня на середину зала вывели и сказали: «Он позор школы, он кусочком Ленина, кусочком красного знамени вытер свою эту самую… Таким не место в пионерах».
— Что ж получается, если бы не скрутил живот, никакого кино в вашей жизни не было бы?
— Вы представляете, да! И, слава Богу, у меня тетя была директором школы, она говорит: «Вова, либо мы тебя отправляем на перевоспитание в лагерь пионерского актива, либо оставляем на второй год». Оставаться на второй год я не хотел и на две смены загремел в лагерь. Надо мной там издевались: то к памятнику Ленина поставят по стойке смирно на два часа, то маршировать заставят. А надо было еще какую-то дисциплину сдать в конце смены. И я одну смену учился на пионера-барабанщика, а вторую — на флагового. В конце следующего учебного года на День пионеров у нас в школе заболел флаговый. Надо на парад ехать, у всех паника, но тут кто-то вспомнил — у нас Сычев знает, как с флагом обращаться. И меня попросили школу выручить.
Я все, что нужно, сделал, а потом, поскольку было жарко и муторно, потихоньку свалил. Вместе со знаменем. Хотелось отдохнуть, я залег на травке рядом с табличкой «По газонам не ходить» между клумбами. Устроился удобно — положил на землю флаг, чтобы рубашку белую не испачкать, а под голову – пилотку. Лежу, за своим классом из тенька поглядываю, и вижу — ко мне решительным шагом направляется женщина. Я флажок под мышку и хотел от нее убежать. Но не удалось… Это была Надежда Владимировна Остроумова, очень известный кастинг-директор, и она искала мальчика в очередной фильм. Меня, убегающего с флагом под мышкой, она остановила и сказала: «В кино сниматься хочешь?» — «Конечно хочу!» С бумажкой от нее я пришел на студию Горького в назначенное время. Был огромный кастинг на роль — 350 человек. В итоге остались я и еще один мальчик. Я был сильнее актерски, а он по типажу больше подходил. И в итоге утвердили его. Но мои фото остались на студии Горького в детской актерской картотеке, и очень быстро мне позвонили и сказали, что утвердили в «Ералаш». Я дружу до сих пор с Грачевским и очень его люблю, он мой кинопапа. В «Ералаше» я много снимался в разных эпизодах, мы гастролировали с концертной программой «Что такое «Ералаш» по стране.
В Ленинграде мы, мальчишки, вели грандиозное шоу на стадионе имени Ленина. По три концерта в день, аншлаги всю неделю. А до этого репетировали несколько дней, и за день до премьеры вот что случилось… Раньше чтобы пускать дым на сцене использовали машины с сухим льдом. И мне кто-то показал, что можно взять кусочек этого льда, положить на язык и дымок изо рта пускать. Я так и сделал, но случайно сухой лед проглотил. Это больно и опасно — может прожечь насквозь желудок, это же химический ожог. Ну, меня сразу в медпункт, там вызвали «скорую» и стали срочно делать промывание. Вышел из меня этот сухой лед, забурлил в унитазе. Врач говорит: «Пока едет «скорая помощь», попей воды и съешь кусочек сливочного масла, чтобы смазать желудок».
В общем, я со страха съел всю пачку масла. Медсестра в медпункте говорила: «Остановись, тебе плохо будет». Но я ее не слушал. Потом приехала «скорая», велели собираться в больницу. Грачевский в шоке — на мне же целая линия держится, и заменить невозможно. Врачи говорят: «Да вы Богу молитесь, чтобы он вообще выздоровел!». Я приехал, зонд проглотил, врачи посмотрели и говорят: «Просто чудо! Все хорошо! Видимо, очень быстро удалили сухой лед и плюс — маслицем желудок хорошо смазали». Когда я вернулся вечером, меня встречал Грачевский с головной болью: «Сычев, ты меня до инфаркта доведешь»…
Без приключений редко у меня обходилось… Когда снимали «Бразильскую систему», я был уже трехкратный чемпион Москвы по дзюдо. Даром, что ростом маленький, но задиристый. Мы снимали где-то в районе платформы Лось, во дворе. А там, знаете, как обычно, местные выходят и начинают… И один крупный парень, армянин, все задевал меня. Закончилось тем, что я его отлупил. И он, убегая в слезах, бросил свой складной велосипед Кама. Я трофей забрал с поля боя и спрятал в автобусе. Не пропадать же добру. И слышу через какое-то время крики: «Артисты бьют наших детей!» И мальчишка, с которым я дрался, идет с отцом.
Отец здоровенный, идет и орет: «Кто побил?! Кто?!». Я в автобусе спрятался. Сначала мальчишек покрупнее посмотрели, потом вызвали меня. Кода я вышел, папа пострадавшего очень удивился — его сын на голову выше меня и значительно здоровее. Спрашивает сына: «Этот бил? Один?!» И как даст ему подзатыльник! «Балбес! Ты на борьбу ходишь, а этот малявка тебя побил?» А взрослым из киногруппы он сказал: «Раз честно дрались, претензий я не имею, только пусть велосипед вернет». Тут уж Грачевский удивился: «Ты еще и велосипедом разжился? Ну ты, Сычев, даешь!» А я велосипед уже сложил, обмотал брезентом, уложил получше в автобусе…
Затем, во время съемок «Волка и семерых козлят» на том же «Ералаше» я сломал позвоночник и лежал несколько месяцев в Филатовской больнице. Грачевский никем не стал меня заменять, дождался. Потом снимали огромную программу «Что такое «Ералаш» на центральном телевидении. Там кого только не было, многие мэтры советского кино снимались, и детей много. Но накануне к нам в школу пришел какой-то новенький, я решил его отлупить и сломал себе обе руки. Прихожу на съемки, у меня гипс по локоть что справа, что слева. Гусман в шоке. Грачевский вздохнул: «А я вам говорил»... И они, чтобы съемки не прерывать, придумали танец дворников, надели на нас костюмы с варежками по локоть, и гипса не было видно. Борис Юрьевич, конечно, хлебнул со мной…
— Вы учились в ГИТИСе у Алексея Бородина, с первого курса играли в РАМТе и после окончания института были приняты в труппу. А в 96-м году написали заявление и ушли не только из театра, но и вообще из профессии… В теневую экономику…
— Да, я это не подчеркиваю, но и не скрываю. Гордиться тут нечем. Но в 90-е каждый выживал как мог. Кино не снимали почти, а на театральную зарплату нереально прожить…
— И как на это реагировал ваш кинопапа Грачевский?
— Нормально. Мы с ним общались, он знал, чем я занимаюсь. Я приезжал к нему весь такой модный, на дорогущей машине… Даже помогал решить его проблемы. Я знал, с кем он общается.
Вот Грачевский и попросил: «Тебя же знают. Я всем говорю, это мой парень!» Он мной всегда гордился, кем бы я ни был.
— А почему вы решили завязать и снова из теневой экономики вернуться в артисты?
— Мне моя жена поставила условие, чтобы я завершил эту деятельность. Вернуться в профессию было очень сложно, про меня все забыли. Я поехал на «Мосфильм» и встал в актерское агентство на учет. И через какое-то время мне звонит Роман Качанов*. Мы были знакомы и по работе, и потому, что мы соседи, оба кунцевские. Я встречался с девочкой, которая с жила на одной лестничной клетке с ним.
Он меня нашел и говорит: «Вов, когда я увидел твою фотографию, был в шоке – я-то думал, что ты уже никакого отношения к кино не имеешь. Но раз так, я сейчас добираю актеров на эпизоды в «ДМБ». Там осталось только две небольшие роли. Выбирай любую». И я вернулся в кино. Эпизод пошел за эпизодом. Я стал настоящим «королем эпизода»! Кстати, была такая программа, на которую меня приглашали и спрашивали: «Владимир, как вы себя сейчас ощущаете? Ведь вы в детстве были звездой, играли в лучших выпусках «Ералаша» и главные роли и в кино»…
— Но многие ваши эпизоды забыть невозможно. Например, как в «Бумере» вы эффектно отправляете в нокаут героя Андрея Мерзликина. Ваш герой в титрах значится как «Бандит «Ералаш».
— Да, для меня это было неожиданностью. На премьере режиссер просто сказал: «Там для тебя будет сюрприз. Смотри титры». В сценарии же моего героя звали «Рыжий» или «Боксер». Он так же ездил на «лексусе», как когда-то я сам. Кстати, помимо того, что я играл в фильме, еще и консультировал, подсказывал какие-то специфические нюансы. Мой криминальный опыт пригодился! Как и в «Физруке». И даже какая-то моя одежда для съемок подошла — малиновый пиджак, часы, цепь золотая толстая, ремень. Жена говорит, тебе чаще предлагают роли бандитов, потому что ты их очень органично играешь. А мне больше нравятся драматические роли, хотя меня считают комедийным актером. Кстати, в прошлом году я получил приз «Святой Владимир» за лучшую мужскую роль в драме «Маняшино озеро», где сыграл отца, который один дочку воспитывает. Но такие роли редкость. Я уверен, что до конца еще не раскрылся.
— Где сейчас снимаетесь?
— В комедии «Спасите Колю» с Нагиевым. Он там играет военкома, а я брата его покойной жены. Очень ждал этих съемок, соскучился по Диме.
— Вы после «Физрука» часто вместе снимаетесь. И «БУМЕРанг» выходит осенью, и есть еще реклама, где вы в паре. Вы друзья?
— Друзья. Но это не значит, что мы в выходные жарим вместе шашлыки. Это невозможно, учитывая колоссальную Димину занятость. Мы созваниваемся. При встрече все время шутим. У него классное чувство юмора… Помню, меня в «Физрука» уже утвердили на Психа, а актера на Фому еще не нашли. Пробовали и Епифанцева, и Тактарова, и кого-то еще. Когда в итоге мне сказали, что играть будет Нагиев, я подумал, что он классный ведущий, а вот визуально – не очень впечатляет (я его помнил с хвостом). И вот он приехал на пробы, нам раздали текст, сказали: у вас десять минут, и в кадр. И Дима говорит: «Я «Бумер» смотрел 40 раз, это один из моих любимых фильмов. Мы с друзьями спорили, это правда или нет, что ты Мерзликина ударил по-настоящему.
Вроде как, Буслов к тебе подошел и попросил ударить, чтобы было правдоподобно…» И еще он сказал: «Мое поколение все выросло на «Ералаше», мой самый любимый эпизод — «Бразильская система». И он за минуту меня сразу к себе расположил. Он над всеми шутил, и мне тоже досталось на первой же смене. Я текст подзабыл, а он сразу говорит: «Ну, кого вы тут пригласили? Это же, ну как его…» И стал насвистывать известную мелодию из заставки «Ералаша». Я подумал: ладно, я тебе отплачу… На следующий день захожу на площадку, Дима сидит в где-то сбоку и копается в своем телефончике, я говорю: «Слушайте, а как этого-то зовут. Ну того, лысого, который в кадре вечно рядом со мной крутится… Фамилию его все время забываю… А, Задов!» И вот после этого пошло. Мы друг над другом шутим постоянно. Но все это по-доброму, Дима очень умный, глубокий и интеллигентный человек.
— После съемок в «Физруке» вас накрыла вторая волна народной любви. Пошли одна за другой главные роли, материал хороший. А ведь этого могло и не случиться…
— Могло, но я, в принципе, с этим научился мириться. И потом, не все же плохо было – Боженька жену подарил, дочку одну, вторую. Когда старшая родилась – ролей почти не было, приходилось выживать. И, когда Алеся второй раз забеременела, сомневалась: «Мы и эту-то еле-еле можем прокормить». Но я сказал: «Если Бог дал ребенка, значит, будет ребенок, это даже не обсуждается». Вот так по шажочку, по шажочку идешь в жизни. Молиться надо, верить надо. Мне веру привила бабушка Марфа, папина мама, светлая ей память. У нее всегда и иконки стояли, и лампадку она зажигала, и молитву читала, и про Боженьку рассказывала все время. Теперь, если я дома, не на съемках, обязательно с дочками перед сном молитву читаю. А по воскресеньям мы стараемся всей семьей ходить в церковь на причастие. У меня прекрасная семья, это счастье, конечно.
— Как вы с женой познакомились?
— В общей компании почти 25 лет назад. У меня были отношения, у нее отношения, но симпатия возникла сразу. А потом мы стали жить вместе. Я Алесе всегда говорил: «Все будет хорошо!» И она мне верила, даже когда нечего было есть…
— Вы первый раз стали папой довольно поздно – в 39 лет…
— Да. Сначала мы с Алесей детей не хотели, думали для себя пожить, путешествовали. А потом, когда захотели, у нас не получалось. Доктора сказали: «ЭКО – единственный выход, сами вы не сможете». Но мы полетели отдыхать в очередной раз на Гоа и привезли оттуда Анечку. Она у нас долгожданная, желанная. Я сам пуповину перерезал. Тут тоже без приключений не обошлось. У моего друга Саши Поветкина был бой в Чехове. А незадолго до боя умер его папа. И ко мне обратился его промоутер: «Володя, мы хотим, чтобы на этом бое были рядом близкие. Мы знаем, что у тебя опыта такого не было, но не мог бы ты этот бой провести?» Я согласился. И тут мы в очередной раз приехали с Алесей к доктору, он говорит: «В пятницу ложимся, будем рожать». Жена не соглашается: «Я в пятницу не могу, у меня в субботу бокс». – «Уникальная женщина! Придется бокс отменить». А там накануне еще был прогон. Я предложил: «Алеся, давай с утречка приедем, ты быстренько родишь, и я поеду на прогон». Но быстренько не получилось.
В итоге я понимаю, что мне надо уже ехать, очень не хочется оставлять Алесю одну, но делать нечего. И вот я еду в Чехов, работаю и мчусь обратно. А такая еще погода была в этот день: то солнце, то дождь, то снег, потом опять дождь. А я на максимальной скорости лечу по трассе. Приезжаю в роддом, с заднего входа забегаю, мне халат надевают, я врываюсь в операционную, и в этот момент Анечка появляется на свет. Медики говорят: «А вот и папа!». И ножницы мне в руки: «Перерезай пуповину!» Знаете, чувства я описать не могу. Этот крошечный комочек – твое продолжение, плоть и кровь.
Помню, я сказал: «Так, нужно «двоечку» пробить». У боксеров это такое приветствие – ударить по левой руке и тут же по правой. Жена говорит: «Вов, ну какую двоечку? Она же девочка». Но в итоге у нас с Аней традиция, когда она со мной здоровается, все время мне бам, бам — по рукам бьет. Она девочка-ураган. Очень много со мной сходства, озорная, непоседливая, хулиганистая. Мы даже вместе в кино снялись — в комедии «Мальчишник». Младшая Машенька тоже очень артистичная. Они вдвоем такие шоу и спектакли устраивают, особенно когда гости приходят! Причем старшая больше выступает как режиссер. А младшую она гримирует, одевает в костюмы, недавно «сотворила» из нее старика Хоттабыча.
— Я так понимаю, что у вас с женой страсть к путешествиям. Когда появились дочки, вы не перестали кататься по миру?
— Мы по-прежнему много путешествуем, объездили всю Южную Африку и Южную Америку. В Чили были, в Уругвае, в Парагвае, в Бразилии. И везде случались приключения, которых не забыть. Когда мы были в ЮАР на сафари «большая семерка» на джипах, я был уверен, что все продумано и безопасно. Но это иллюзия. На нас там напал огромный слон. Он шел со слонихой и слонятами. А потом резко развернулся и побежал в нашу сторону. Водитель газанул, но слон едва не зацепил задний бампер джипа. А потом водитель рассказал, что за три месяца до этого была похожая ситуация, и слон перевернул и растоптал джип с туристами. А один раз мы чуть не пострадали от бегемота, он стремительно бежал за нашим катером по дну, чтобы вынырнуть и поддеть его своей огромной головой.
Вообще, бегемоты самые агрессивные животные, особенно когда ты по незнанию оказался на территории альфа-самца. А еще мы сплавлялись по Амазонке, и начался сильный ливень, шторм. Мотор заглох, и мы думали, что нам конец, потому что Амазонка просто кишит тварями всякими. До этого мы были на рыбалке, ловили пираний, и нас предупредили: если перевернешься – до берега не доплывешь, сожрут... По Ориноко в Венесуэле мы тоже спускались несколько часов из одного климатического пояса в другой. Я заметил милую обезьянку на дереве, говорю: «Ой, давайте подплывем!» А гид останавливает: «Это крикун. Они живут стаями. Если он один, то, значит, стая его выгнала, потому что у него лихорадка или малярия. А у обезьян инстинкт: если она болеет, у нее цель заразить как можно больше живых существ. Если мы сейчас подплывем, он нагадит себе в руку и будет кидаться, а если кал попадет на тебя — заболеешь». Там везде опасности. Туземцы, которые живут на берегу, заводят анаконд вместо собак. Потому что, если у тебя есть анаконда, значит, другие анаконды не приплывут и не утащат детей… Вообще, змеи – это страшно. Мы несколько лет зимовали с семьей в Индии.
Леонид Алексеевич говорил: «Володь, не обращай внимания, ты не виноват. Такое давление из-за того, что актриса из Японии прилетела всего на два дня. Ты молодец, я вижу, у тебя все получается, просто ты немножко зажался». И так в течение пяти минут на пальцах мне объяснил, что и как делать. Мы с ним отрепетировали. Он говорит: «А сейчас заходим, и на раз-два-три все делаем». И, действительно, с первого дубля все было снято. Всю жизнь я это с благодарностью вспоминаю. Филатов на Ваганьковском похоронен, как и моя теща, светлая ей память, как и мой педагог по мастерству и друг Женька Дворжецкий. И я, когда там бываю, всегда захожу к Филатову, говорю: «Дядя Лень, спасибо вам, родной». У Филатова я смотрел сплошные драмы — «Экипаж», «Забытая мелодия для флейты», — роли там у него неоднозначные, и сам он не производит впечатление приятного человека. А в жизни дядя Леня оказался совершенно потрясающим.
И вот иду я с пляжа по бетонной дороге к гостинице. Жена с дочками уже поднялась, а я отстал, собирая пакет с игрушками. Топал я так, бурундучков высматривал, которых подкармливал каждый день. И вдруг передо мной — очковая кобра в боевой стойке с раскрытым капюшоном. Она, видимо, грелась на солнышке, а тут я. Думаю, меня спас ангел-хранитель. Если бы я ее не заметил и она ужалила, я бы один без помощи погиб. Я окаменел, пакет с детскими игрушками вперед выставил и потихонечку, потихонечку стал пятиться назад…
— Чем вы похожи и чем отличаетесь сейчас от мальчишки, который снимался в «Ералаше»?
— Я такой же жизнелюбивый, жизнерадостный романтик. Но с огромным жизненным опытом.
