В начале 90-х «На-На» Бари Алибасова была самой популярной группой страны, а в симпатичных «на-найских» мальчиков влюблялись тысячи девушек. Со временем менялся состав группы, у публики появились другие кумиры, «На-На» исчезла с телеэкранов. Но группа не распалась, по-прежнему гастролировала, собирала публику, пусть и не на стадионах. Все эти годы — и «золотые», и трудные — в «На-На» пел Владимир Политов...
За 20 лет работы в группе «На-На» Владимир Политов объездил весь мир. Однако нет на свете для артиста места роднее, чем его дача недалеко от подмосковного Солнечногорска. Именно там певец отдыхает душой и может заняться любимым делом — охотой. Ведь Политов появился на свет в тайге — в якутской деревне (из-за этого он потом получил от продюсера Бари Алибасова прозвище Чукча). «Для нас, мальчишек, было нормой прийти из школы, бросить портфель, взять ружье и пойти в лес. Мы били зайца, куропатку, а потом мама все это готовила на обед». Переехав в Москву, Володя хобби не забросил, выезжал с большими компаниями друзей на серьезную охоту в Тверскую область — на медведя, лося, волка. «Кто-то отдыхает в ночных клубах, а я там работаю — пою, выступаю как диджей. Зато в лесу всегда все как в первый раз — звуки всякие, краски, впечатления.
Это целая наука — найти зверя, загнать его в нужное место».
Однако недавно Володина страсть натолкнулась на непреодолимое препятствие. «Дочка так расплакалась, увидев по телевизору охоту... Пришлось пообещать ей, что перестану убивать животных, — признается Политов. — Алену я обожаю и не могу ей ни в чем отказать». Дочери «на-найца» почти 10 лет. Сейчас она живет с мамой Олей в Гоа, получает два образования — английское и русское, а на лето приезжает к папе в Москву. «Сначала мы ездили в Гоа отдыхать. Но когда у нас появилась Аленка, решили — что ей делать в Москве зимой, в слякоти и грязище?..»
«На-найцы» всегда были окружены толпами поклонниц. Но Владимир долго искал девушку, близкую по духу. «Красоток у меня было много, но вот чтобы к лицу еще и голова прилагалась...
Мне повезло — я нашел такую девушку. Оля занималась рекламой, модельным бизнесом. А вот кто я, когда мы встретились, она не знала. Мы познакомились в клубе, и оказалось, нам есть о чем поговорить. Начали встречаться. Потом Оля сама предложила расписаться — у меня ведь не было московской прописки. «Давай сделаем тебе прописку, а потом разойдемся», — сказала она. Но у нас, оказалось, настоящая любовь… Оля занималась моим сайтом, фотосессиями, мы вместе ходили в кино, в театры. У нас было полное взаимопонимание... Так вышло, что через 10 лет наши отношения себя исчерпали. Жить как брат и сестра нам было тяжело. Мы расстались. Но Оля по-прежнему мой близкий друг. И с тещей и тестем прекрасные отношения — мы созваниваемся каждый день. Скажу больше — мы с Олей расстались, но остаемся близкими людьми, и, может, снова сойдемся — я знаю такие примеры.
Ведь мы ничего не делили — ни имущество (у нас до сих пор все общее), ни ребенка (более того — мы с женой всегда договариваемся, как вести себя с дочкой в той или иной ситуации, чтобы не было так: папа разрешает, а мама запрещает). Алена по нескольку месяцев живет со мной в России, в основном на этой даче — она, как и я, обожает природу. Время от времени мы все вместе отдыхаем у родителей Оли — у них хороший дом в Финляндии, а иногда я беру дочь на гастроли. Кстати, Алена гордится тем, что ее папа выступает на сцене. Частенько в магазине подойдет к продавцу и говорит: «Вы знаете, что у меня папа заслуженный артист?» Я ей шепчу: «Прекращай это». А она исподтишка все равно меня «рекламирует».
Помимо дочки на дачу к Политову иногда заглядывает «на-наец» Слава Жеребкин (ребята работают вместе уже около 20 лет). «У меня мало друзей, и Слава (как и Бари Алибасов) — один из них. Мы с ним часто ездим на рыбалку, берем с собой семьи, я — свою, Слива — свою». Сливой своего друга Политов называет после одной истории, приключившейся с «На-На» в Германии. Группа записывалась на телевидении, ведущий концерта более или менее благополучно объявил почти всех «на-найцев». А на Жеребкине споткнулся и в конце концов прочитал русскую фамилию так: «Слива Ширинкин». Первой совместной работой Володи и Славы стала запись знаменитого хита «Фаина». «Мы снимались для клипа в шифоновых брючках и топиках, которые скорее открывали, чем прикрывали тело, — вспоминает Политов. — На экране все выглядело «горячо», а в жизни… Какие эротические чувства можно испытывать, когда лежишь обнаженный рядом с девчонкой, а перед тобой стоит осветитель, рядом — оператор с камерой и помреж с хлопушкой?
Тут еще гример тебе на задницу брызгает холодной водой, как будто ты вспотел. Так что в тот момент думал я только о том, чтобы эти мучения побыстрее закончились». После выхода «Фаины», где Политов показал себя во всей красе, в него влюбились тысячи девчонок. Поклонницы ездили за Володей на гастроли, воровали на концертах вещи — не корысти ради, а из любви к кумиру. «У нас в шоу всегда много костюмов, иногда переодеться надо за две минуты. Прибегаешь в гримерку, а штанов нет — только рубашка. Приходится выскакивать на сцену в том, что попалось под руку. После концерта выясняется: в комнату заглядывала поклонница». Однажды девичья любовь чуть не привела к криминалу.
Фанатки так хотели увидеть «на-найцев», что решили выкурить парней из студии звукозаписи. Девчонки залезли через чердак на крышу и бросили в вентиляционную трубу зажженную газету. Рассчитали точно: когда в студию повалил дым, музыканты выбежали на улицу — продышаться. Тут их и поймали фанатки... «Внимание поклонниц очень приятно. Хотя истерия девчонок по «На-На» иногда и напрягала. Это же постоянные звонки — и днем, и ночью. Доставалось и моей машине — иногда признания в любви девочки писали на ней… гвоздиком. Но я не жалуюсь. Благодаря «На-На» я получил работу, о которой мог только мечтать, — творческую, интересную и высокооплачиваемую. Когда мы были на пике славы, то могли позволить себе все что угодно. Мы со Славкой приезжали с гастролей с двумя спортивными сумками денег. И думали: куда бы их потратить?
Проматывали по 5 тысяч долларов в день — на шмотки, на девчонок, на клубы, на подарки. Самое интересное, что при таких заработках по большому счету мы ничего не имели! Машины с водителем нам предоставлял Бари, жилплощадь нас тоже особо не интересовала — мы же все время были на гастролях. Тогда у нас не было семей, поэтому мы не думали о будущем, мотали деньги налево и направо. Легко давали в долг, даже зная, что не вернут… Думали, что так будет всегда. Ну что вы хотите — молодые были, без мозгов. Да и время было другое. Это сейчас все, как хомяки, тянут добро себе в нору. А тогда деньги не считали. Мы просто радовались жизни — концертам, гастролям, тому, что смогли осуществить мечту детства».
Стать артистом Политов хотел всегда. Его мама-библиотекарь пела в самодеятельном хоре, отец играл в оркестре на трубе и коллекционировал пластинки.
Их старший сын тоже оказался музыкальным ребенком. Услышав в пять лет песню «От зари до зари, от темна до темна», Вова не только точно ее воспроизвел, но и, отдышавшись, заявил, что будет петь на сцене. В музыкальной школе Политов с успехом освоил кларнет и гитару, но, как стать артистом, не представлял. И пошел по стопам отца, авиатехника, — отправился в рижский институт учиться на бортинженера. Параллельно с учебой устроился в кооператив торговать компьютерами. При стипендии в 40 рублей Политов ни в чем себе не отказывал и ездил в институт на машине. Через пару лет романтические мечты о небе окончательно «разбились о быт»: в конце 80-х профессия бортинженера перестала быть престижной. «Я видел, как люди, отучившись по моей специальности шесть лет, работают таксистами и официантами.
Поэтому бросил учебу и уехал в Москву. В столице решил продолжить занятия малым бизнесом. Стал торговать сигаретами — оптом скупал на заводах «левый» товар и перепродавал его на поездах кавказского направления». Дела шли неплохо, хотя бизнес иногда пресекала милиция — Политов пару раз сидел в «обезьяннике». Но прибыльная работа уже не радовала Володю — душа музыканта стремилась на сцену. «Поступать, предположим, в ГИТИС, я не мог — документы остались в Риге. К тому же мне грозила армия (через год Латвия вышла из СССР, мои документы остались за границей, и вопрос с армией как-то рассосался). И тут мне повезло — знакомые сказали, что некий Алибасов набирает музыкантов в группу «На-На». С бьющимся от волнения сердцем отправился в «Останкино». Когда пришел на прослушивание, то сначала за Алибасова принял Валеру Юрина, потом Володю Левкина.
Сам же Бари произвел на меня впечатление угрюмого человека, всем недовольного». Политова взяли в группу бас-гитаристом. Поначалу Бари осаживал новичка — мол, слишком ты активный. А тот просто из кожи вон лез, чтобы показать: я и так могу, и так. Когда через год в группу пришли Слава Жеребкин и Володя Асимов, Политов стал петь как солист. «То, что бросил институт и подался в артисты, я скрыл от родителей. Более того, на два года прекратил с ними всякое общение. Понимал, что родители будут очень переживать из-за ситуации с учебой. И, чтобы меня не дергали, не поучали, решил: пока не встану на ноги — лучше ничего не буду им говорить. Конечно, это было жестоко — вот так пропасть на два года. И сегодня мне очень стыдно. Особенно переживаю, что я так и не поговорил с отцом. Пока я штурмовал шоу-бизнес, он умер…
Я был на гастролях в Сочи, когда отец скоропостижно скончался. Я отработал концерты и срочно кинулся в Нижний Новгород (к тому времени родители уже перебрались туда из Риги). Но на похороны опоздал… Успел бы, если бы сразу уехал, но у артиста не может быть форс-мажора. Что бы ни случилось, ты должен работать «на улыбочке». Точно так же зритель не должен знать о твоих болячках. Сколько раз мы выступали на обезболивающих уколах! Однажды у меня была операция: вырезали мениски. Заштопали, а на следующий день у нас сборный концерт в Кремлевском дворце. Со свежими швами «скорая» привезла меня из госпиталя. Костыли я оставил за кулисами, доковылял до микрофона, отстоял, отпел, ребята оттанцевали, я как-то добрел до кулис, взял костыли и — в «скорую», обратно на койку больничную.
Ответственности перед зрителем нас научил Бари. Как и многому-многому другому — как грамотно говорить, как общаться. Умение разговаривать с разными людьми очень пригодилось позднее, когда параллельно с музыкой я занялся продажей нефтяного оборудования (сейчас в связи с кризисом бизнес пока загнулся). Потом по этой «алибасовской школе» я натаскивал младшего брата — привез его из Нижнего Новгорода в Москву. Теперь он гендиректор большой строительной компании… Да, Бари нас обтесал — нашел булыжники, обработал и придал товарный вид».
«На-на» на сцене уже два десятилетия, однако Политов верит в будущее группы: «Мы готовим новую программу «Шок-шоу». Теперь рядом с нами, «старожилами», в группе работают мальчики, моложе нас на 20 лет. Но я стараюсь быть с ними на равных и помогать во всем — помню, как самому было нелегко в начале пути…»
