Эта женщина необыкновенно хороша собой и столь же обаятельна. Вместе с ней в комнату словно врывается свежий ветер, теплый воздух и солнечный свет. С ней можно говорить часами и вряд ли испытать хоть малейший намек на скуку. Чувство юмора, откровенность, честность, внутренняя энергия, не подавляющая, как это часто бывает при общении с сильными личностями, а притягательная, умение быть смешной и храброй, мудрой и отчаянной — все это есть у Сальмы.
Ну и конечно же ее латиноамериканская страсть к жизни — в этом мы убедились, когда увидели, как актриса, продюсер и режиссер сразу же после интервью отправилась на вечеринку, устроенную в честь фильма «Одноклассники». Не успела 43-летняя Сальма вступить на танцпол, как немедленно принялась зажигательно отплясывать, что называется, до седьмого пота, не жалея своих ног в изящных босоножках. А в какой-то момент один из менеджеров отеля — рослый мексиканец — галантно пригласил звезду станцевать сальсу. Хайек с удовольствием встала с ним в пару. И вот тут все замерли от восторга — то, что выделывали актриса и ее партнер на опустевшем танцполе, описать словами невозможно. В этом танце была вся эта невероятная женщина… — Сальма, странно, что вы вдруг согласились сняться в такой разудалой комедии, как «Одноклассники», вроде бы уже давно числитесь в серьезных актрисах, особенно после фильма «Фрида»…
— Я фанатка Адама Сэндлера, который и заварил всю кашу с «Одноклассниками», пригласив меня на роль жены своего героя, — обожаю его шуточки и стиль.
К тому же я поняла, что хочу попробовать свои силы в комедии. Да мне пора, наконец, сниматься в фильмах, которые можно смотреть нашим детям. Мы все — в том числе Адам, да и еще множество моих друзей-актеров — стали серьезно задумываться об этой проблеме, когда обзавелись детьми. Ведь очень хочется иметь возможность показать кино, в котором играешь, своему маленькому ребенку.
— Полтора года тому назад вы потрясли всех своим отнюдь не характерным для звезды поступком — будучи с благотворительной миссией в Сьерра-Леоне, покормили грудью младенца, поскольку у его матери не было молока…
— Разве это противоестественный поступок? В местной больнице мы проводили вакцинацию детей от столбняка. Семи дней от роду малыш кричал от голода, его бедная мать не могла ему ничем помочь — молока у нее не было. Конечно, можно было развести молочную смесь, но я в то время только что перестала кормить свою дочку Валентину, и молока у меня было еще достаточно. К тому же эта женщина понятия не имела, кто я такая, и дела ей, подозреваю, до этого не было. Моя бабушка выкормила множество чужих детей в свое время, и я знаю об этом, не просто выкормила своим молоком, а спасла их жизни.
Приходила в деревню и кормила несчастных голодных младенцев. Наша семья была богата — по мексиканским меркам, конечно, но вокруг, к сожалению, было слишком много нищих, обездоленных людей, целые деревни. А все эти разговоры об опасности заразиться или о том, что кормление грудью вообще вредно, — это все глупости. Я считаю, что распространять подобные теории — значит не давать женщинам делать то, что полностью соответствует их естественному материнскому инстинкту. Еще недавно в Беверли-Хиллз, в Голливуде, актрисы отказывались от грудного вскармливания своих собственных детей. Постепенно ситуация изменилась. Сейчас уже стало, напротив, модно кормить грудью.
— Вы вышли замуж только в прошлом году, довольно поздно.
Почему?
— Полагаю, мне не очень везло в любовных отношениях. Наверное, во многом потому, что я — очень сильная женщина. И, соответственно, не выношу на дух слабых мужчин. Меня ужасает и пугает тот факт, что современные мужчины стали слабыми и нежными существами! И именно поэтому они изображают из себя мачо. Только поэтому — чтобы скрыть свою истинную, совсем не мужскую, сущность. Меня моя мама часто спрашивала — ну как все матери, — когда же я все-таки выйду замуж? Я же ей неизменно отвечала — когда встречу мужика, который будет сильнее и круче меня.
— И встретили — Франсуа-Анри Пино…
— Да. Хотя у нас с ним тоже не все гладко складывалось. Сходились, расходились, помолвку один раз я разорвала.
Уже после того, как родилась наша дочка. Но все-таки Анри меня добился. А может, просто время пришло? (Смеется.) Во всяком случае, я даже ношу его фамилию — во Франции, где мы в основном живем, потому что у него там семья и бизнес, он очень известен, а я — гораздо меньше. Поэтому меня все зовут мадам Пино. И я совершенно нормально, как ни удивительно, к этому отношусь. Во время съемок «Одноклассников» был забавный момент — в самом начале. На моем актерском кресле была написана моя, так сказать, девичья фамилия. А дочка, хотя ей всего два с половиной года, увидела ее, и ей показалось странным, что там другие буквы, чем в фамилии Пино. И Валентина спросила меня, что там написано. Я ответила: «Сальма Хайек». А она: «А где же Пино? А почему не Пино?» И попросила поменять на свою, привычную ей фамилию.
И я поменяла — я же хочу, чтобы дочь смотрела потом мои фильмы и видела в титрах свою Да и детям мужа от предыдущего брака, которых я, так сказать, унаследовала, тоже будет приятно увидеть фамилию своего отца. Вообще на этих съемках Валентина развлекалась по полной программе. Дело в том, что Адам Сэндлер славится тем, что умеет не только собирать на площадке теплую компанию друзей-приятелей, но и организовывает для всех них развлечения. Для взрослых — одни, для детей — другие. Мы все жили в доме у очень красивого озера, все приехали с детьми, и Адам выстроил для них целый детский городок. Чего там только не было! И моя Валентина частенько, несмотря на свой малый возраст, руководила всей компашкой! (Смеется.)
— Почему ваша свадьба была столь скромной, несмотря на то что Пино — один из богатейших людей в Европе?
— Я бы никогда не стала тратить сумасшедшие деньги на свадьбу.
Это смешно и просто глупо. Свадьба касается только близких и самых родных по духу людей. Мне вполне достаточно было церемонии в парижской мэрии. А отсутствие пышных торжеств я компенсировала тем, что выбрала для свадьбы День святого Валентина! (Смеется.)
— Вы на самом деле хотели полететь в космос в качестве туристки и даже зарезервировали себе место в команде Ричарда Брэнсона «Virgin Galactic»?
— Да. Я мечтала об этом. Но с появлением дочки решила не рисковать и аннулировала «бронь». Так же, как, например, перестала заниматься дайвингом в окружении акул — а раньше просто обожала это занятие.
Теперь — никакого риска. Свои интересы нужно научиться ставить на второе место или даже на третье, когда становишься матерью.
— Вы женщина бесстрашная, это точно. Чего стоит тот факт, что вы себе отрастили настоящие усы для роли Фриды Кало…
— Ну, это было не так уж сложно — мне пришлось просто некоторое время подбривать верхнюю губу. Правда, теперь прибавилось проблем с эпиляцией. Конечно, я могла бы их просто приклеить, так нет, решила, что не сумею войти в образ с фальшивыми усиками! (Смеется.) Но мне не привыкать — я ведь жанровая актриса. Именно поэтому Квентин Тарантино и Роберт Родригес меня приглашали в свои фильмы. А в 2009 году я сыграла тоже весьма смелую с этой точки зрения роль в фильме «История одного вампира» — и снова с растительностью на лице!
(Смеется.)
— Ваш английский язык очарователен, но все равно не безупречен — и вам такое прощают в Голливуде?
— Стал еще хуже — с тех пор как я начала учить французский! Но приехала я в Америку, вообще не зная английского. Вернее, я думала, что если могу разговаривать с продавщицей в магазине, то английский знаю. Потому что с родителями часто ездила в Америку на шопинг. В Мексике ведь не скажут: «Ты говоришь по-английски с ужасным акцентом». Либо говоришь, либо нет. Но в Америке слово «акцент» стало для меня определяющим. Никто не верил, что с таким акцентом я сумею пробиться. Но я была девушка без тормозов — села однажды в самолет с двумя чемоданами и улетела в Лос-Анджелес.
В Мексике тогда индустрии кино не существовало, а я хотела сниматься именно в кино, а не в сериалах. Приняв решение отправиться в Америку, я больше всего боялась не своего ужасающего английского, а того, что я — плохая актриса. Я ведь слишком много денег принесла людям, которые использовали меня в сериалах. А когда ты приносишь кому-то много денег, вряд ли эти люди скажут тебе в лицо, что актриса ты на самом деле никудышная. Раз народу нравится, значит, все в порядке. И я понимала, что если у меня есть хоть немного таланта, то подобная система точно его убьет. Я никогда не хотела быть знаменитой плохой актрисой! У меня прямо паника начиналась, когда я только представляла себе, что люди могут так думать.
— Ну знаете, есть немало тех, кто многое бы отдал за славу и деньги, далеко не все так рассуждают, как вы…
— А вот я такая… дурочка. Я чувствовала себя все время виноватой. Люди меня обожают за то, что я играю в мексиканских мыльных операх, а ведь мама в детстве запрещала мне их смотреть! Значит, чтобы исправить ситуацию, оправдать эту народную к себе любовь, я должна действительно стать настоящей актрисой. И поехала в Америку, чтобы учиться в знаменитой студии Стеллы Адлер актерскому искусству. Без языка, без права на жизнь и работу в США, без агента, не умея водить машину... А самое главное — несмотря на все свои возвышенные рассуждения, я была испорченной, избалованной до мозга костей девицей. Ведь в Мексике у меня было все, чего душа пожелает, и все мне было доступно и позволено.
И все же я была чертовски наивна. Например, чтобы заключить договор с агентом, нужно показать ему свои работы — на видео. И я выбрала эпизоды из сериалов, где я рыдаю — ну вы знаете, в мексиканских сериалах героини и герои часто стенают и рвут на себе волосы. Так вот я была такой идиоткой, решив, что именно мое умение демонстрировать столь яркие эмоции должно особенно впечатлить голливудских агентов! А они смотрели на меня как на инопланетянку — словно я с Луны свалилась. В конце концов все вроде бы наладилось. Я стала сниматься в фильмах, в которых велел мне сниматься мой агент. Когда я протестовала, мне говорили — это нужно для того, чтобы потом доставались другие роли. Мне платили очень мало, а иногда не платили вовсе. Говорили, что весь гонорар ушел главному герою. А ты, мол, потерпи — главное, появиться лишний раз на экране.
Затем я неожиданно для самой себя стала секс-бомбой! Это случилось после выхода фильма «Отчаянный». Кто бы знал, что во время съемок любовных сцен я заливалась слезами, не хотела раздеваться, все время думала о своих родителях и брате. Меня вообще чуть не выгнали из-за этого. С тех пор пошло-поехало — во всех рецензиях писали только про мою сексуальность. А это было вовсе не то, к чему я стремилась.
— Будучи звездой сериалов в Мексике, вы разве не были секс-символом?
— Вовсе нет. Я была Терезой, знаменитой на всю страну героиней, но к моей сексуальности это не имело никакого отношения. Словом, именно в те годы я поняла, что хочу создать свою собственную продюсерскую компанию.
Чтобы не унижаться перед режиссерами, которых не уважаю, не сниматься в фильмах с чудовищными сценариями и, главное, создавать роли для испаноязычных актрис с акцентом. Знаете, это как в отношениях между мужчиной и женщиной — если они не складываются, нужно найти в себе мужество первой уйти, порвать с этим человеком. Я думаю, что было бы неплохо как можно раньше учить этому мальчиков и девочек — лет с 12 как минимум. Женщины помешаны на стремлении выйти замуж. Можно любить Бога, природу, свою собаку. Себя, наконец. И конечно же можно любить мужчину. Но если отношения с ним становятся невыносимыми, то уж лучше, на мой взгляд, влюбиться в цветок. По крайней мере, это никак не понизит вашу человеческую ценность и самооценку. Нужно знать себе цену независимо от того, есть ли рядом мужчина, не важно — муж или любовник.
Так же и с карьерой.
— Вы стопроцентная феминистка…
— Я научилась сама все делать и создавать. Научилась писать сценарии, продюсировать, быть режиссером. От меня так просто не избавиться — ни возраст, ни то, что через какое-то время моя грудь уже не будет выглядеть так сексуально в вечерних нарядах, ничто не помешает мне заниматься тем, чем я захочу.
— Но с таким мужем, как у вас, чей бизнес напрямую связан с миром моды, вы просто обязаны вести гламурный светский образ жизни, а не только работать. Что вы больше всего любите из той роскоши, которую можете себе позволить?
— Больше всего на свете я люблю принимать ванну! Не променяю это наслаждение на самое красивое платье, прическу, грим, фотографов на красной дорожке и даже на светскую беседу!
(Смеется.) Мой брат — потрясающий дизайнер, он создает изумительную мебель, интерьеры, и он сделал мне волшебные ванные комнаты, где я могу провести целый день. А еще он придумал специальные туалеты для моих собак — у меня две девочки. Я подобрала их щенками на улице в Мехико. Они были почти без шерсти, потому что очень сильно болели и голодали.
— Сальма, но вы признаете, что вам легче, чем другим женщинам, чувствовать себя независимой — ведь вы красивы, богаты, знамениты?
— Да, я красивая! Никогда этого не скрывала. Но я не использую свою красоту и свое богатство в корыстных, так сказать, целях. В любом случае люди думают, что я красивее, чем на самом деле.
Они ведь видят меня на обложках глянцевых журналов. Но если просто выйти на улицу в любом городе, можно увидеть множество красивых женщин. Об этом как-то забывают, культивируя достоинства знаменитостей. Я, кстати, никогда не скрывала своих бедер и груди. И целлюлита. Моя борьба с ним ежедневна, но, по большому счету, безрезультатна. Я люблю поесть, выпить красного вина. Знаете, что я вам скажу? Когда я впервые приехала в Лос-Анджелес, привезла с собой дорогие тряпки от известнейших дизайнеров, но у меня не было работы, и, самое главное, я не знала еще, на что способна. Не понимала себя. Так что, я считаю, самое важное в жизни — разобраться в себе и суметь принять решение, о котором потом не будешь никогда жалеть. И в этом меня никто не сможет разубедить.
