Павел Комаров: «Сначала китайцы нас напугали»

«Нам нельзя было общаться по-английски, поэтому, чтобы китайцы лучше нас понимали, мы зачем-то говорили на русском, только в два раза громче. Конечно же это не помогало. Зато мы научили их есть манную кашу и сырники», — говорит участник шоу «Вызов. Китайский сезон» Павел Комаров.

— Павел, в эфире шоу многие вас просто не узнали — вы похудели более чем на 50 килограммов. Расскажите, пожалуйста, историю вашего волшебного преображения.

— Она простая, не буду давать конкретных рецептов по диетам, потому что их и не было. К результату я пришел не сразу, а постепенно, в течение двух лет, сначала под наблюдением нутрициолога, потом самостоятельно. Мы почти сразу договорились, что я просто не ем после шести вечера, вне зависимости от того, поздняя была смена или ранняя, играл ли я в этот день спектакль или нет. Бывают, конечно, исключения: если уж совсем нет сил, я абсолютно спокойно позволяю себе какой-то перекус. Но в целом просто привел жизнь в систему.

— Огромный вес ушел, а как быть с кожей?

— Слава богу, тут работает возраст, все-таки мне 28 лет. Да, безусловно, кожа немножко запаздывает относительно потерянных килограммов, но ничего, ухаживаю: кремы, массажи — все это использую. Хирургические методы не практикую и не буду.

— Вы решили худеть, может быть, ради какой-то роли?

— Нет-нет, для здоровья. Хотя я долгое время раздумывал насчет того, почему у нас в кино типажность выходит на передний план. Мы же знаем массу примеров голливудского кино, когда артисты могут быть полными или слишком худыми, обладать странной внешностью — но при этом их активно задействуют в самых разных образах и проектах. А у нас почему-то на первый план выходит типаж. Вот два года назад я и подумал: а попробую-ка полностью поменяться. Но это не было каким-то режиссерским требованием и подготовкой к определенной роли. Помню, на семь килограммов за несколько карантинных дней я похудел во время участия в шоу «Форт Боярд», где нам запрещено было выходить из гостиницы перед началом съемок.

— Какие страхи вам пришлось там побороть?

— Я эту игру обожаю с детства, я знаю, что там, как правило, люди сталкиваются именно с тем, что их максимально пугает. Я еще подумал: «Ну пусть соберут обо мне информацию, а я потом что-нибудь придумаю». И весь мой план рухнул, потому что мне досталось ровно то, чего я панически боюсь. Я цепенею при виде змей и пауков даже в серпентарии на физическом уровне, я просто не могу пережить присутствие змеи рядом. И вот мне достались все испытания с закрытыми пространствами, в которых были змеи. Например, нужно было залезть в телефонную будку, выслушать вопрос, когда сверху сыпались тараканы и змеи, и дать ответ на загадку.

— После этого ваша фобия улетучилась?

— Я долго об этом думал — прошел ли этот страх, но с тех пор прямого контакта со змеями у меня не было. Не думаю, что страх пропал, но, возможно, он немного ослаб — все-таки с испытаниями я справился.

— Как себя чувствует человек после таких испытаний?

— Все реагируют по-разному, у меня какое-то время еще оставался тремор, трясло потом довольно долго, но главным чувством все-таки была радость: задание выполнено.

— Вы сильный человек, если знали, на что шли, но все равно согласились.

— Я вообще люблю бросать себе вызовы, для меня это нормально.

— Насчет шоу «Вызов. Китайский сезон»: правда, что вам с китайской командой нельзя было разговаривать на английском?

— Да, правилами было запрещено использовать английский язык, а китайского никто из нас не знал даже близко. Приходилось общаться путем игры в крокодила. Потом мы пытались выучить хотя бы какие-то базовые слова на китайском, но у них достаточно фонетический язык, в котором важна интонация, в корне меняющая смысл сказанного. Так что оказалось проще объяснить ребятам, что значат наши слова. Правда, иногда доходило до смешного: мы начинали говорить по-русски, но в два раза громче, как будто они нас лучше поймут. Хотя их в эмоциональности не переплюнешь, мы даже пугались и уставали от количества эмоций, которые они выдавали, особенно в первые дни. А потом привыкли. Они видели, что нам что-то не нравится, ну или как минимум удивляет, но, как наши зарубежные коллеги, пытались сгладить углы. Например, когда пили квас, который им ну очевидно не нравился, китайцы пытались нас порадовать: «Да, это очень вкусно!» Зато им искренне понравилась манная каша, которую они, правда, пытались подсластить, и сырники. Вообще наши вкусы в плане кулинарии очень отличаются. Мне, к счастью, зашла их кухня — она очень острая, насыщена специями. До сих пор пытаюсь найти в продаже один соус, название которого не успел запомнить. Надо позвонить редакторам проекта, может, они помогут мне его разыскать.

— У вас там были отдельные холодильники?

— Да, русский и китайский, с разным набором продуктов. Естественно, мы пробовали их блюда, а они — наши. Одна из китайских участниц, когда я уже уезжал, подарила мне чай и конфеты, какие-то сладости. Ну с чаем-то разобрался, а со сладким — я даже не смог прочитать, что это такое. На вид — маленькие кругленькие карамельки, по вкусу, в принципе, тоже, только что у них внутри, я просто не понял. Похоже, что-то виноградное, я коллег в театре угощал (Павел служит в Московском театре на Таганке. — Прим. ред.), всем понравилось.

— Какие испытания вам пришлось пройти в шоу «Вызов»?

— Оно не зря называется спортивно-интеллектуальным. Многие испытания были связаны с физикой и параллельно с загадками. Многосоставные, много­этапные задания, в которых ты сначала бежишь на скорость, обгоняешь противников, потом тут же решаешь головоломку, бежишь дальше, потом какой-нибудь этап на ловкость. В первом испытании было потрясающее задание: нужно было, не используя рук и не поднимая чайник, наполнить резервуар водой. В него нужно было дуть таким образом, чтобы струя попала в нужную точку.

— Павел, сейчас стали очень по­пулярны экстремальные проекты, такие как «Звезды в Африке», «Вы­жить в Дубае» и так далее. Надо ска­зать, далеко не всегда в этих шоу участники жили мирно. Как ситуация обстояла у вас?

— Вот вы сейчас назвали один из моих страхов, которые я испытывал, когда в принципе соглашался. У меня же много коллег побывали на подобных проектах. Я очень боялся таких сложностей, но нам повезло. Я приехал со съемок богаче на четырех новых друзей: Маша Кравченко, Женька Ершов, Антон Пануфник, Анжелика Стубайло. У нас была просто потрясающая команда! Нас миновали все внутренние склоки, возникала лишь абсолютно здоровая конкуренция. Конечно, все боролись за приз, но в первую очередь мы получали удовольствие от участия и прохождения испытаний. Мы по-прежнему общаемся, у нас есть свой чат, в котором каждый день идет переписка, каждый день спрашиваем друг у друга, как дела. Он называется «Гиены в естественной среде обитания». Надеюсь, это будет продолжаться как можно дольше.

— А вообще у вас много друзей?

— Да. Я про себя точно знаю, что я умею дружить, хотя почему-то принято считать, что друзей много не бывает. Если у тебя есть один друг, два, это вообще богатство полное. Но в моем случае как-то так сложилось — может быть, я неправильно отношусь к этому понятию — у меня действительно много друзей. Дружба для меня соизмерима с любовью. Даже если вы три месяца вместе, но полностью отдаетесь друг другу, это и есть — и дружба, и любовь.

— Слышала, о личной жизни вы говорите не так охотно, как о дружбе. Почему?

— Все, что меня раньше спрашивали о личной жизни, — где вы знакомитесь, где ищите жену? А я нигде специально не ищу. Я к этому отношусь в какой-то степени как фаталист: любовь должна прийти, я должен это понять. Никогда не мог ответить на вопрос: «Как вы обычно знакомитесь?» Все отношения, которые были, начинались по-разному. Нет какого-то рецепта. Я действительно мечтаю о большой семье, иногда представляю, что у нас гигантский дом, бегают детишки, красавица жена... Но на данный момент я свободен. Жду чуда.

— А вот команда сериала «Жуки», где вы играете одну из главных ролей — Дениса Попова, — это любовь?

— Абсолютная! Вот как раз вчера у меня была последняя смена в четвертом сезоне, и площадку я покидал с ощущением, как будто уезжал из детского лагеря. Каждый сезон в такие моменты мы плачем, уж очень больно всегда прощаться. Вот только вчера снова говорили о том, насколько мы счастливые люди, раз у нас такая коман­да, раз мы есть друг у друга.

— Вы снимали в сельской местности, тяжело было приспособиться?

— Ну, мы все-таки играли городских жителей, помещенных в сельские условия, тут особые навыки не нужны. Но с другой стороны, я все свое детство каждое лето проводил на даче, поэтому мне это близко и как-то очень дорого. Вокруг такие прекрасные люди, с которыми мы уже много лет дружим, чудесная природа — дачи, поля, огороды. Чужие, правда, но все равно огороды. (Улыбается.) Поэтому для меня это только радость, и ничему конкретному специально учиться не пришлось.

— Местные жители привлекались к съемкам?

— Конечно, у нас все актеры массовых сцен из Калуги. Мы перед ними в какой-то степени виноваты: я понимаю, что длительный съемочный процесс — это тяжело для местных жителей, основные же локации у нас по деревням. Например, деревня Нижние Подгоричи, где располагалась основная локация с домом парней. Все постоянно куда-то бегут, суета, шум... Но жители с пониманием и с большим трепетом к нам относились, за что мы им очень благодарны.

— Местные бабушки приносили вам яблочки, молоко?

— Молоко не приносили, мы покупали его на потрясающей ферме рядом. А так да, нас угощали и соленьями, и вареньями, и самогонку дарили. Бабушки относились к нам с большим теплом, так же как и мы к ним.

— Вместе с завершением съемок закончилось и лето. Вы успели в этом году отдохнуть?

— Нет, и нисколько об этом не жалею. Последние семь лет я не был в отпуске вообще. И с выходными-то тяжело, а уж про отпуск я и вовсе не думаю. Лето — это лучший сезон для съемок и время отпуска в театре, по сути. Поэтому в этот момент я стараюсь успеть как можно больше в кино. Где-то я услышал хорошую фразу: «Я в своей жизни ни дня не работал, просто я так живу». Поэтому мне не обидно, я потрясающе проводил время на любимой работе, в каком-то кайфе совершенном.

— А когда в вашем театре открылся сезон?

— Мы открыли его еще в середине июля, когда вышли и начали репетировать, а с 1 августа уже играли спектакли. В прошлом сезоне мы выпустили 13 премьер, и на новый у нас огромные планы.

— В театре всегда царит особая атмосфера, ее часто не передать словами. А чем он для вас пахнет?

— Хороший вопрос. Я объясню почему. Что касается запахов, я очень замороченный. У меня большая коллекция парфюма, и иногда людей я чувствую по запаху. Это очень важно для меня. А вот чем именно пахнет театр, я не могу объяснить: это какая-то сборная субстанция… Но действительно, у каждого театра, мне кажется, есть какой-то свой запах. И он всегда странный. Вот мы заходим со служебного входа — там есть трюм, который находится под новой сценой и где хранятся декорации. Это один запах, в том числе запах дерева и пыли. Дальше, если идти по коридору, есть столярные мастерские, особенно когда там делают декорации, очень сильно пахнет жженым деревом. Доходишь дальше к гримеркам, там в воздухе — смесь парфюмов артистов. Как назвать то, что получается, если смешать все эти запахи? Наверное, наш театр пахнет творчеством.

— Павел, Ирина Апексимова — какой она руководитель?

— Огромный профессионал. Во-первых, она сама актриса и понимает, что нужно артистам. При этом как руководитель она обязана по должности быть где-то жесткой, где-то, наоборот, мягкой, где-то помочь. В первую очередь Ирина Викторовна занимается творчеством. Притом что должность директора предполагает огромное количество совершенно других обязанностей, и она действительно делает все, чтобы в театре люди творили и ни о чем больше не заботились. Она очень грамотный управленец.

— Она знает, когда, например, у вас день рождения?

— Да, знает.

— Как вы познакомились?

— В 2017-м или 2018 году объявили кастинг в мюзикл «Суини Тодд, маньяк-цирюльник с Флит-стрит» в постановке Алексея Франдетти. Мне об этом написала моя педагог по вокалу, которой, к сожалению, уже с нами нет, Ольга Евгеньевна Кишилова: «Вот, объявляется кастинг, иди». Я, естественно, сначала отказался: «Послушайте, это все-таки ансамбль в мюзикле, это надо на таком уровне подготовки быть, и танцевальной, и вокальной? Я не пойду». Но она меня уговорила. Я попробовался, и на следующий день меня вызвали к Ирине Викторовне. Она сказала: «Вот такие-то условия, мы готовы с тобой репетировать». Я говорю: «Отлично, да». Это был очень короткий разговор. Мы посидели, она мне озвучила условия работы, и вот с тех пор служу в Московском театре на Таганке.

— Дома бывать успеваете?

— Успеваю, но, может быть, не столько, сколько хотелось бы. Если вся работа сосредоточена в Москве, то, конечно, все в порядке. А вот сейчас была экспедиция в Калугу, параллельно съемки еще где-то в Подмосковье, получается по две недели без заезда домой. Просто берешь чемодан и дальше спишь, живешь в самолете, в гостиницах.

— С кем в это время остается ваш песик?

— Мой любимый Альбус, бельгийский гриффон, остается с моими друзьями, они приезжают и живут вместе с ним. Теперь это и его друзья тоже. Огромное им спасибо, что они откликаются всякий раз, когда меня нет дома. Но я все равно каждый раз стараюсь их отблагодарить. А я очень благодарный человек — во всем.

Смотрите реалити-шоу «Вызов. Китайский сезон» каждый вторник на ТНТ в 18:00

Избавляем дом от негатива, ждем прибыли и судьбоносной встречи: 7 примет от Виктории Райдос

Читать материал