«Я услышала: «К сожалению, роль досталась другой артистке» — и была буквально раздавлена. Редкий случай. Потому что обычно, когда меня не утверждают, я себе говорю: «Значит, не твое». Но вот в истории с Машей Сугробовой я, положив трубку, зарыдала», — рассказывает исполнительница одной из главных ролей в сериале «Спасская».
— Ольга, прямо сейчас на телеканале «Россия» идут повторы сериала «Спасская», а позже зрители увидят новый сезон. Вас знают и любят по этому сериалу как криминалиста Марию Сугробову. Как вы получили эту роль?
— До «Спасской» у меня был серьезный перерыв в кино. Я занималась другим развитием — материнским. Родила Машу в феврале 2018 года и погрузилась с головой в эту историю. Дочь долгожданная и поздняя, разница между детьми целых 20 лет. Я была даже рада, что нет серьезных предложений и судьба как будто дала мне необыкновенную возможность быть каждую минуту рядом с дочкой и наблюдать, как она поползла, встала, сделала первый шаг. С сыном такого не было, я была очень молодой, амбициозной и рвалась в бой, поэтому многое пропустила… Но в нашей профессии нельзя надолго уходить в тень. «Спасская» возникла как раз вовремя, и я жадно кинулась на это предложение. Но меня не утвердили. Выбрали другую артистку…
— Противоположная ситуация была в «Сатириконе», когда вам досталась главная роль другой актрисы...
— Ну, там я в прямом смысле слова удачно прошла по коридору театра, в котором стояла моя коллега и разговаривала с Райкиным о своем интересном положении. На вопрос Константина Аркадьевича: «А кто вместо тебя будет играть?» — она ответила, махнув в сторону меня, удачно вынырнувшей из-за угла: «Вот молодая прекрасная артистка Чудакова пусть играет».
— Это история о том, как актеру важно быть в нужное время в нужном месте?
— Да. И со «Спасской» в итоге мне очень повезло. Собираясь на пробы, я знала: Маша Сугробова — моя роль. И сценарий мне очень нравился. Когда же позвонил кастинг-директор и сказал: «Оль, к сожалению, роль досталась другой артистке», я была буквально раздавлена. Редкий случай. Потому что обычно, когда меня не утверждают, я себе говорю: «Значит, не твое». В истории с Машей Сугробовой сказала: «Ну да, конечно, всякое бывает, что ж теперь, ха-ха-ха…» Но, положив трубку, зарыдала. А через месяц снова позвонил кастинг-директор и спросил: «Какие у тебя планы на ближайшую осень?» Я попыталась отшутиться: «Ну вы же меня не утвердили, поэтому на ближайшее время у меня планов нет». — «Хорошо, потому что мы решили вернуться к твоей кандидатуре».
— И в результате сняли пять сезонов с вами…
— Да, но, когда работали над первым сезоном, даже мысль не пробегала, что появится продолжение. Мы просто наслаждались процессом съемок. Хотя я не сразу смогла расслабиться. Дочка была совсем крошкой, и на «Спасской» состоялся мой первый серьезный отъезд и разлука с Машенькой. К счастью, была прекраснейшая няня, которая появилась незадолго до начала съемок и работает у нас по сей день. Все мои друзья ее называют Мэри Поппинс. Когда она вошла в дом, я сразу поняла, что могу ей доверить свою дочь, и не ошиблась. Мне еще повезло, я уезжала на «Спасскую» на 4—5 дней. А вот потом начался проект «Входите! Закрыто!», когда я улетела на две недели в Калининград во время пандемии. Эта разлука с ребенком далась очень тяжело. Сейчас, когда Маша уже подросла, я при малейшей возможности беру ее с собой. Она потрясающе комфортный и интересный попутчик.
— Маша в этом году пойдет в первый класс, какие таланты она уже проявила?
— Она у меня барышня вдумчивая, зачастую стеснительная, в актерство ее не тянет, хотя уже был первый опыт. Она сыграла маленькую ролюшку. Снимали все на жутком солнцепеке. И в конце она сказала, что ей не понравилось. «Значит, больше сниматься не будешь?» — радостно спросила я. «Буду!» — ответила дочь. И я знаю почему — чтобы не разлучаться со мной… Не уверена, входит ли любовь в список человеческих талантов, но я считаю, что должна. Потому что не каждый человек способен любить, не всем это дано. А моя дочь обладает даром безусловной, безграничной любви. Она не по годам взрослая, рассудительная и очень ответственная. Иногда кажется, что мы поменялись при рождении местами. Она следит, чтобы я поела, тепло оделась, взяла зонтик и ключи, если иду на работу. Когда возвращаюсь, следит, чтобы смыла макияж, поела, надела пижаму. Иногда она на меня смотрит так, что хочется встать в угол... Когда Маше было четыре года, она произнесла гениальную фразу, которая на сто процентов отражает суть моей дочки. Мы с ней были на даче у родителей, копались в огороде. А у нас это целый ритуал: я делаю бороздки, мы вместе засыпаем семена, поливаем, и Маша начинает над ними шептать какие-то наговоры для того, чтобы это все росло. И в очередной такой момент она начала что-то такое нашептывать, отчего у меня, честно говоря, мурашки побежали. Я говорю: «Маша, откуда ты знаешь все эти слова?» Это была не болтовня маленького ребенка, а абсолютное шаманство, медитация, от которой можно было впасть в транс. И Маша посмотрела на меня серьезным взглядом, вздохнула и сказала: «Мама, мне природа знания дает».
— Да, иногда дети удивляют родителей.
— После рождения дочки я стала внимательней относиться и к старшему сыну, больше прислушиваться. Я поняла, что мои дети — необыкновенный подарок, мне есть чему у них учиться.
— Никита пошел по вашим стопам или как-то иначе реализуется?
— Будучи маленьким, он тоже снимался в кино. Первая его роль была вместе со мной в фильме «Молодой Волкодав», затем сын снимался вместе со своим папой, актером Алексеем Моисеевым в сериале «Возвращение Мухтара». По прошествии нескольких лет Никита сказал: «Актерство — это не мое». Но буквально в прошлом году выказал желание снова попробовать свои силы в кинематографе, и шанс подвернулся достаточно быстро — ему досталась небольшая роль в пятом сезоне «Спасской». Вообще же он идет своим путем. Работает в антикафе в Москве, занимается настольными играми. Причем сам пишет сценарии к ним и проводит турниры. Нашел девушку своей мечты, с которой они вместе семь лет. Пять лет встречались, потом поженились. И счастливы. Мне очень нравится спокойствие Никиты, его неторопливость и философский взгляд на мир. У меня дети мечты.
— А мужчина мечты у вас есть?
— Нет, но я в активном ожидании.
— Каким он должен быть?
— Не знаю. Думаю, что распознаю его при первой встрече. Но точно могу сказать: когда выйду замуж, фамилию менять не стану.
— Да у вас очень актерская фамилия — Чудакова.
— Лучше не придумаешь. Оба раза, когда я официально выходила замуж, женихи настойчиво просили взять их фамилию, на что я говорила: «Нет, у меня каленым железом на лбу написано, что я Чудакова». Интуитивно понимаю, что, если возьму другую, карма или судьба изменится. У очень многих друзей с детства я записана как Чудо или Чудачка. И мне это нравится. Это отражает мой характер и то, как я живу.
— Как же вы живете?
— Знаете, есть такая очень хорошая песенка «Бродячие артисты». Вот это может служить эпиграфом к моему теперешнему периоду: «Мы бродячие артисты, мы в дороге день за днем…». То есть начиная, наверное, со «Спасской» у меня наслоилось все — я много снимаюсь, вернулась в театр, появилась антреприза, стали приглашать на фестивали, куда я езжу, выступаю с песнями (я поющая артистка), в разные телевизионные программы. Один из моих принципов: дают — бери, бьют — беги. Если предлагают работу, я соглашаюсь и свожу, хоть и с большим трудом, свои графики. У актеров такая жизнь: пока мы нужны, мы живем. Без зрителя артиста не будет. Без востребованности артист если не на физическом уровне, то на моральном погибает. Поэтому есть предложение — надо хватать. Я много лет так жила. И иногда с перебором. Потому что по молодости, а я родила сына в 20 лет, делала ставку исключительно на работу. Работала много, где придется, не только в театре и кино, но и аниматором, ведущей мероприятий. Я всегда была как актриса жадная.
— Да, меня удивило, что параллельно с «Сатириконом», у которого тогда был золотой период, вы работали в костюме клоуна на Арбате.
— Ну я не по улицам ходила, а была детским аниматором в ресторане по выходным. Да, надевала дурацкий костюм клоуна. Пока взрослые посетители отдыхали, я скакала с их детьми бешеной козой. Еще в то же время была одной и немногих в Москве женщин-ведущих одиночек. Обычно или мужчина вел один, или в паре. Я это делала хорошо, и мне нравилось. И до сих пор не отказываюсь, когда предлагают, но выборочно, для удовольствия.
— Как вы представляли свою актерскую карьеру, когда были юной барышней?
— Дело в том, что желание стать артисткой меня настигло достаточно рано, мне было лет десять. Я пошла во Дворец пионеров на Воробьевых горах на день открытых дверей, чтобы присмотреть себе какой-то кружок. В то время был огромный выбор бесплатных кружков, секций, и я сама многое перепробовала: танцевала в локтевском ансамбле, потом перешла в оркестр Дворца пионеров, играла на мини-саксофоне и была самой юной саксофонисткой в кружке. Еще ходила в гончарную студию и на рисование. Но когда случайно увидела объявление о наборе детей в Театр юного москвича и пришла туда, обо всем другом забыла. Театр поглотил меня абсолютно и всецело. Сначала мы ставили одноактные детские пьесы, а потом случился настоящий спектакль «Пеппи Длинныйчулок», где я сыграла свою первую главную роль! Это был кайф. Актерское хулиганство и бесконечная свобода! Абсолютное и всепоглощающее счастье и эйфория! Это перевернуло мою судьбу.
