«Я хамила матери, ничего не хотела слушать, подсела на алкоголь, считала себя всегда и во всем правой — мол, никто не смеет делать мне замечания, тем более просить убрать свою кровать, даже родная мама. В 18 лет мне казалось, что я уже прошла полный жизненный цикл, все повидала, стремиться не к чему, можно и спокойно помереть», — вспоминает Милла Йовович.
— Милла, как вы позволили своей обожаемой 9-летней дочке сняться в ужастике — в окружении всяческих зомби и мертвецов, которых без устали «мочит» красавица Элис, то есть вы, ее мамочка, собственной персоной?
— (Смеется.) Для меня эта история очень личная, помимо всего прочего. Пятнадцать лет назад я познакомилась со своим дорогим мужем — таким же чокнутым фанатом постапокалиптической видеоигры «Обитель зла». Я даже сейчас немножко переживаю, что все закончилось! Кто бы мог подумать, что эта чисто фанатская история, мало кого интересовавшая в Голливуде, кроме моего муженька, окажется таким долгим и прекрасным приключением? (Франшиза суммарно заработала более миллиарда долларов. — Прим. ред.) Так вот, об Эвер: дочка еще в пять лет заявила, что хочет быть актрисой.
Я, конечно, всячески пыталась отвлечь ее от этой идеи, говорила: «Сначала научись как следует читать, писать». Пыталась создать как можно больше препятствий. Но Эвер — на редкость упорная девочка. Все препоны и рогатки, которые мамочка ставила на пути, преодолевала с легкостью. В результате пришлось отдать ее в актерскую детскую студию, на балет, на пение — словом, загрузить по полной. И она занимается с удовольствием. Я не возражала, когда ей предложили сыграть меня юную в последнем фильме: один день съемок, ни одной реплики, не страшно.
Когда же Пол сказал, что хочет попробовать ее на роль Красной Королевы, убежденной злодейки, я начала с ним яростно спорить. Слишком большая роль, а я не хочу подсаживать дочку на актерство так рано. Но продюсеры подлили масла в огонь: Эвер им на прослушивании очень понравилась, и они ее утвердили. Конечно, я нервничала. Кому, как не мне, понимать, что быстрые легкие деньги, успех и все, что сопутствует этой иллюзорной в таком возрасте реальности, к добру не приводят...
— Да уж, кому, как не вам, понимать... В 11 лет вы стали самой юной моделью, украсившей обложку глянцевого издания. В 12 бросили школу и снимались у знаменитых фотографов. В 15 лет сыграли с Робертом Дауни-младшим в фильме «Чаплин». В 16 снялись в картине «Под кайфом и в смятении» и сбежали в Лас-Вегас с партнером по фильму Шоном Эндрюсом, чтобы выйти за него замуж...
— Да, я сама рано начала. Совершала множество ошибок, попадалась в неизбежные ловушки. Слишком много всего происходит — трудно удержаться. Тебя словно принимают во все клубы. Везде счастливы тебя видеть — на всех вечеринках и светских мероприятиях. У тебя уже дом, машина, ты нарасхват, кругом знаменитости, а тебе каких-то 18 лет! И ты чувствуешь себя звездой, еще не будучи ею. Я хамила матери, ничего не хотела слушать, подсела на алкоголь, считала себя всегда и во всем правой. Мне казалось тогда, что я уже все повидала, стремиться не к чему, можно и спокойно помереть. (Смеется.) Глупости, одна за другой, — вот то, чего я категорически не хочу для своей дочери. Но надо отдать Эвер должное: на съемках «Последней главы» такой профессионализм продемонстрировала, что и опытным актерам не снился.
— Эвер, насколько я знаю, уже делали предложения стать моделью. Многие знаменитые родители отдают детей в модельный бизнес...
— Ну нет. Я категорически отказываюсь подписывать контракты, которые в изобилии предлагаются моей дочери. Исключено. Одно дело — пройти пробу на какую-то роль в кино, другое — стать моделью. Слишком просто. Твое фото видят в социальных сетях — и все, готово, тебя уже зовут что-то рекламировать. Иными словами, я хочу, чтобы Эвер окончила школу и у нее было нормальное детство. Еще успеет стать взрослой. Но останавливать дочь в ее мечте стать актрисой, конечно, не буду. Если она и дальше будет относиться к актерству так же серьезно, ответственно и с такой же страстью...
— Но вам-то мама позволила рано вступить в мир моды и Голливуда. Вы же ее за это не осуждаете?
— Нет, конечно. Она всего лишь хотела помочь мне приспособиться к жизни в Америке и, пользуясь возможностью, сделать то, чего сама, к сожалению, не могла. Она была прекрасной актрисой в России, но в Голливуде акцент не давал ей никаких шансов. Поэтому мама старалась зарабатывать деньги как могла, даже убирала в чужих домах. Она стольким для меня пожертвовала! Хотела, чтобы моя жизнь сложилась успешнее ее. И как я, обладая хорошеньким личиком и получив в дар прекрасные гены, могла не воспользоваться предоставившимися возможностями?
В том числе, чтобы элементарно заработать денег. Это был мой способ стать тем, кем меня хотели видеть. И в конце концов я получила отличное, уникальное образование, пусть и не за партой, а в общении с интересными, взрослыми, состоявшимися людьми. С тех пор, как я стала работать, у меня не было друзей-ровесников. Знаете, когда я впервые почувствовала вкус к актерству, прониклась магией кино? Только в 22 года, во время съемок «Пятого элемента»! А до этого просто развлекалась, мне было, скажем так, прикольно, но не более того.
— Вы никогда особенно тепло не отзывались о модельной карьере, хотя вас снимали самые знаменитые фотографы мира...
— Да, и фактически в 16 лет я с этой карьерой «завязала». В том смысле, что перестала выходить на подиум. Временно, конечно. Я же говорю, стала жуткой снобкой, вообразила себя невесть кем. Все эти роли в Голливуде, что вы... Я стала невыносимой и обеспечила моей бедной мамочке немало бессонных ночей. К счастью, если так можно, конечно, выразиться, моя игра в кино была раскритикована в пух и прах. Я и впрямь была тогда чудовищной актрисой. Шестнадцать лет вообще для меня оказались переломным моментом. Обстоятельства сложились так, что моего отца, сербского врача, обвинили в мошенничестве и отправили в тюрьму. Вот тут-то я окончательно распоясалась и сбежала от отчаяния в Лас-Вегас со своим тогдашним дружком Шоном Эндрюсом.
Через два месяца брак благодаря маме аннулировали. А в 2000-м распался и мой брак с Люком Бессоном. И знаете, пример моего отца, слывшего настоящим плейбоем и уверенного, что он — подарок судьбы для любой женщины, сработал на славу. Я сознательно и подсознательно избегала таких мальчишей-плохишей, героев-любовников, мнящих себя неотразимыми. Возможно, поэтому я предпочитала крутить романы не с актерами, а с режиссерами... Конечно, и мама постаралась: убедила меня, что актеры — эгоисты, зациклены только на себе и невероятно тщеславны. А уж о мужчинах-моделях я вообще молчу! Это такая дикость вообще-то для мужчины — быть моделью! Да никуда эта карьера не ведет, это же очевидно. За очень редким исключением: мой возлюбленный Марио Сорренти начинал моделью, но стал потрясающим фотографом и сделал блестящую карьеру в этом мире.
— Так или иначе, но вы стали настоящей добропорядочной женой и мамой...
— Сама себе удивляюсь. Дом и материнство — мои главные радости теперь. Я хочу родить третьего ребенка, но при этом ужасно переживаю, когда приходится оставлять маленькую Дэшил дома. Муж смеется: говорит, что видел своего отца-шахтера куда реже, чем актеры — своих детей. Но попытки Пола меня утешить, честно говоря, не сильно работают. Я могу честно сказать, почему между двумя беременностями прошло столько лет. Это все мое тщеславие. Дело в том, что я здорово набираю вес и очень долго не могу с ним расстаться. Вот я и ждала, пока снова влезу в свои джинсы, которые носила до рождения старшей дочки, прежде чем забеременеть младшей. (Смеется.) И на это ушло целых семь лет. Но мне сейчас 41 год, и я больше не собираюсь ждать так долго. Забавно, что моя вторая беременность пришлась на начало съемок фильма «Обитель зла: Последняя глава». По-моему, половина бюджета, рассчитанного на спецэффекты, ушла на то, чтобы скрывать мое интересное положение! (Смеется.) Может, и прав Леонардо Ди Каприо, когда говорит, что не стоит впускать в наш сложный мир слишком много детей? Не знаю. Но эта тема сейчас главная для меня.
— Ну а как вы умудрялись самостоятельно выполнять все трюки, будучи кормящей мамой?
— Это был самый необычный опыт в моей жизни. Я поправилась килограммов на пятнадцать, и надо было быть очень осторожной в вопросах физических нагрузок и диеты, которые не очень здорово сочетаются с грудным вскармливанием. А я собиралась кормить Дэшил как можно дольше. Пол устраивал небольшие перерывы, чтобы я могла покормить дочку грудью — среди мертвецов, зомби, их голов и частей, подвешенных прямо надо мной. После кормления Дэшил была вся в «крови» — мой грим оставался на ней. Да, совсем не подходящее место для грудничка, но зато вся наша семья была вместе. И, конечно, трюки — самое незабываемое во всей этой безумной истории. Не успевала я сцедить молоко, как уже нужно было бежать в кадр, чтобы висеть вниз головой на всех этих проводах... И конечно же моя грудь, обычно почти незаметная, в этот период просто выпадала из всех костюмов! (Смеется.)
— Дочки наверняка обожают свою крутую мамочку...
— Кстати, да. Даже малышка Дэшил уже считает меня классной и выражает всяческое восхищение. И Эвер относится ко мне с огромной любовью, как к самой лучшей маме на свете. Верит, что я все умею и все делаю лучше всех. Правда-правда! И не только потому, что я все-таки разрешила ей сниматься в кино. (Смеется.) У нас очень сплоченная и дружная семейка. А иногда я считаю полезным разубеждать дочь и честно рассказываю ей о своих неудачах. Мне кажется, это правильно. В конце концов, дети относятся к родителям с восхищением прежде всего потому, что мы, и я, и Пол, реально интересуемся их жизнью, участвуем в ней. Дети очень хорошо такие вещи понимают.
— Ваш муж писал сценарии и снимал четыре фильма «Обитель зла» из шести. Интересно, вы вмешивались в процесс?
— На первой и второй картине я, помнится, чуть ли не била его сценарием по голове, хотя мы еще не были так близко знакомы. (Смеется.) Он отдал все трюки Мишель Родригес, и я не могла это вытерпеть. Мне хотелось, чтобы он на минуточку вспомнил «Пятый элемент» и то, что я там вытворяла! Я очень люблю Мишель, она прекрасна, но я тоже хотела делать все самое интересное! Короче говоря, я тогда чуть не вылетела из проекта. Говорю же: Пол еще плохо меня знал! (Смеется.) Но где-то начиная с третьего фильма он уже был осведомлен, что меня лучше сильно не злить.
— У вас с Полом счастливый, просто уникальный для Голливуда брак...
— Мой муж — простой британский парень, никого из себя не корчит, и слава богу. Меня, кстати, всегда тянуло к мужчинам из Англии. Самые яркие любовные романы случались именно с ними. Возможно, оттого, что у них получалось удерживать меня в рамках, ведь они такие стойкие, умеют держать себя в руках. А я очень резкая и стремительная, стреляю с бедра без предупреждения! (Смеется.) Полу удается сглаживать мои острые углы, обхаживать меня и заставлять подумать, прежде чем выстрелить! (Смеется.) В свою очередь, я тоже приношу ему какую-никакую пользу. Учу не останавливаться на достигнутом, добиваться своего, не принимать ответ «нет» и не слушать людей, которые пытаются убедить, что ничего у него не получится. У нас в этом плане действительно потрясающие взаимоотношения. Наверное, в моем умении давить на мужа сказывается то, что я все-таки не настоящая американка! (Смеется.)
— С вашей энергией, Милла, сложно представить, что вы можете оставаться всего лишь домохозяйкой и печь пироги...
— Знаете, я суперсчастлива со своей семьей, но вы правы, нельзя полностью посвятить свою жизнь даже самым близким и любимым. Потому что нападет тоска. А зачем мужу и детям видеть жену и маму в тоске и плохом настроении? Поэтому я конечно же ломаю голову над тем, чем хотела бы заняться. При том что дети всегда останутся моим приоритетом. Так вот, если честно, хотелось бы поменять представление аудитории о себе в актерском плане. Шесть «Обителей зла», два «Образцовых самца», скоро выйдет новый научно-фантастический фильм «Будущий мир» — как-то многовато. Хотелось бы перетряхнуть себя, как стеклышки в старом калейдоскопе, чтобы поменять все элементы местами. Хватит с меня, наверное, супергероинь.
Хоть я и горжусь ими чрезвычайно и знаю, что многим женщинам мои роли помогли обрести в себе уверенность просто в повседневной жизни. Но я хотела бы в будущем сняться, например, в английской костюмной драме. Я, в конце концов, замужем за англичанином и очень люблю английскую литературу. Пол надо мной подшучивает — мол, что, хочешь Элизу Дулиттл сыграть? И акцент ее изображает. Смешно, кстати. Пол не большой фанат таких вещей. Всегда засыпает, если по телевизору показывают фильмы или сериалы об Англии, особенно связанные со всякими королевскими интригами и аристократией. «Я, — говорит, — сын шахтера и никогда не принадлежал к миру всей этой чепухи с герцогами-герцогинями». (Смеется.)
