Двадцатитрехлетняя Меган Фокс — одна из самых многообещающих молодых актрис Голливуда. Роль подружки главного героя в мегаблокбастере «Трансформеры» и в его сиквеле «Трансформеры: Месть падших» — крепкая основа для прекрасной голливудской карьеры. Но Меган надеется, что ее красота и сексуальность не просто дополнение к сумасшедшим спецэффектам, которыми в изобилии радуют зрителя знаменитый режиссер Майкл Бэй и продюсер Стивен Спилберг.
Корреспонденту «7Д» удалось пообщаться с начинающей звездой на съемочной площадке блокбастера.
— Меган, у вас довольно усталый вид. Тяжело сниматься у самого Майкла Бэя — режиссера, известного своим стремлением в каждом новом проекте переплюнуть, так сказать, самого себя — по части суперсложных спецэффектов и трюков?
— Да уж, Майкл Бэй — крутой режиссер, у него не забалуешь. В этих «Трансформерах» он уже поставил рекорд: такого количества самых мощных взрывов не было до сих пор ни в одном боевике. Я уж и не помню, когда полностью с себя грязь и пыль удавалось смыть. (Смеется.) Майкл велит гримерам накладывать мне на лицо тонну «загарного» тона, приклеивать фальшивые ресницы, в которых, сами понимаете, песок застревает, причем намертво.
Бэй не любит, когда актеры притворяются, предпочитает, чтобы мы и в самом деле испытывали реальные эмоции, например, боль чувствовали. Например, однажды я сама разбивала стекло машины и вылезала из нее — вся была поцарапанная с ног до головы. А еще лишилась ногтей на больших пальцах обеих ног — от постоянной беготни в жутко тяжелых и неудобных мотоциклетных сапожищах. Но Майкл только смеется — ему даже нравится доводить меня до исступления, видимо, так я лучше делаю то, что он хочет. К тому же заставил меня поправиться для съемок — он не любит худышек.
— А в Египте, в Каире, вам нравится?
— Знаете, я ведь до сих пор никуда из Америки не выезжала. Это мой первый заграничный вояж.
Пирамиды увидеть было очень интересно, а уж полазить по ним — и вовсе невероятные ощущения испытываешь. Хорошо, что мы, люди, не позволяем в результате злым роботам их разрушить, как они планировали. Но больше я не могу детали сюжета разглашать, меня точно убьют тогда или срочно заменят на Эву Лонгорию! (Смеется.)
— Вас в последнее время часто сравнивают с Анджелиной Джоли. Видимо, вы производите такое же впечатление: взбалмошной, непредсказуемой, откровенной — словом, «дикой» немного девушки, какой была в свое время Анджелина, да и внешне что-то есть общее…
— Не знаю, но я ужасно боюсь Анджелину и поэтому стараюсь избегать возможности с ней познакомиться. Она такая могущественная и влиятельная женщина, и мне почему-то кажется, обязательно съест меня с потрохами!
(Смеется.) Многие думают, что я гожусь только на роли супергероинь в экшен-фильмах, типа «Лары Крофт», поэтому и сравнивают с Джоли. Ну и я, правда, открыто и честно обо всем говорю, как и Анджелина. И тоже стараюсь не зависеть от так называемого общественного мнения. Меня бесят двойные стандарты. Например, предполагается, что сниматься на обложках глянцевых журналов в провокационном виде женщине можно, а говорить при этом о сексе нельзя. Иногда хотела бы быть мужчиной, лучше всего Джорджем Клуни. Ему гораздо легче свободно шутить, быть саркастичным, менять подружек и при этом оставаться суперклассным и популярным. А с возрастом даже еще популярнее.
— Видимо, у вас немного подруг при таком характере…
— Я поняла, что с женщинами мне трудно дружить. Как только они видят, что у тебя сложились отличные отношения с парнями, — всё, начинают тихо ненавидеть. А с мужчинами легко — я ведь с детства была оторвой и сорванцом. У меня штук девять татуировок. Одна из них — имя моего бойфренда, есть еще Мэрилин Монро — это первая татуировка, я ее в 18 лет сделала. А что такого? Разве только морякам можно иметь татуировки? Но хорошенькой всегда была и не собираюсь извиняться за то, что хорошо выгляжу. Мне есть еще что предъявить миру, помимо внешности.
— И тем не менее один известный журнал, который специализируется на выборе секс-символов, поставил вас в этом рейтинге на первое место.
— Это звание меня совсем не радует. Невозможно быть 24 часа в сутки секс-символом, а значит, их в природе не существует. Не хочу становиться одной из тех, у кого озабоченность гламуром и «сексуальными» номинациями в шоу-бизнесе превращается в болезненную одержимость. Некоторым молодым селебритиз, похоже, нравится попадать в психушки и лечиться от алкогольной и наркотической зависимости. Я снималась когда-то с сестрами Мэри-Кейт и Эшли Олсен и с Линдсей Лохэн. Они — в числе очень многих молоденьких старлеток — как раз пошли по этой дорожке. В конце концов ничего, кроме сожаления и в лучшем случае снисхождения, а чаще — злорадного смеха, эти девчонки не добиваются. Ну а мне подобная перспектива как-то не улыбается. Я не хочу себя потерять. В Голливуде я знаю около пяти человек, кто не балуется вновь вошедшим в моду кокаином. И я — одна из этой пятерки.
(Смеется.)
— Да, вы, похоже, серьезная девушка, вот и со своим бойфрендом Брайаном Остином несколько лет уже вместе, и даже вроде как замуж за него собираетесь. Неужели поклонники не одолевают?
— Они боятся ко мне приблизиться! (Смеется.) Только из машины, когда мимо проезжают, могут крикнуть: «Я готов купить ваш номер телефона!» И дальше мчатся. Однажды какой-то тип предложил самолет в обмен на телефончик — тоже из машины и тоже умчался! Так вот, Брайану было 30 лет, а мне — 18, когда мы познакомились на съемках телешоу. Пришлось доказывать, что мне есть что ему предложить, несмотря на свой юный возраст. Мужчинам ведь быстро становится скучно с самыми распрекрасными девушками, если те не в состоянии толком даже разговаривать.
Да, у нас есть трудности. Брайан не хочет ходить со мной на светские мероприятия и церемонии, особенно если меня туда приглашают ведущей. И часто бросает меня одну, а сам в это время пишет свою музыку. Что ж, у него есть эго, и я его за это уважаю. Хотя и злюсь, конечно. Зато я знаю: он единственный на свете человек, кому я могу позвонить, если все станет ужасно и покатится в тартарары. Но в жены не гожусь, знаете, не тот я типаж женщины, для которой замужество — главное в жизни. Понимаю, что вы вправе спросить, зачем я тогда обручилась с Брайаном аж три года тому назад. Не знаю, я импульсивна и очень его люблю. Мы дружим с его сыном от первого брака 7-летним Кассиусом. И я даже часто чувствую себя виноватой, что надолго его бросаю, уезжая на съемки. Живем мы очень спокойно, почти никуда не ходим — Брайан справедливо полагает, что после его развода сын нуждается в стабильной семейной жизни.
Так что, не будучи женой, я стала неплохой мачехой. Одно знаю наверняка: мне не нравятся молодые мальчики, кумиры, так сказать, миллионов девушек. Слишком смазливые, слишком не мужественные, что ли. Вообще отношения с 20-летними — пустая трата времени. Женщине с ними делать совершенно нечего.
