Еще три года тому назад у Лив Тайлер была отличная карьера в Голливуде, любимый муж и замечательный сын. Но неожиданно актриса, никогда не позволявшая себе скандальных выходок, объявила о своем разводе с рок-музыкантом Ройстоном Лэнгдоном и... исчезла из поля зрения публики и прессы. Но прошло время, и прекрасная Лив вернулась из добровольной ссылки.
Корреспонденту «7Д» довелось одному из первых сообщить актрисе, как все рады ее возвращению.
— Лив, как вы, актриса, не побоялись вот так резко уйти в тень…
— Если честно, то я и раньше позволяла себе перерывы в работе. Мне казалось всегда, что для актрисы, наоборот, очень важно на какое-то время уходить в отпуск. Но на этот раз у меня были для этого личные причины. Я не хотела оставаться после развода в нашем доме в Нью-Йорке и на время решила уехать в Лос-Анджелес. Сняла там дом и проводила большую часть времени с сыном Мило. У меня была особая потребность общаться со своим любимым ребенком — быть с ним с утра и до вечера. Не пропустить ничего из того, что потом уже не вернешь. А этот возраст — четыре-пять лет — самые драгоценные годы...
Сейчас, честно признаться, я очень рада, что вернулась снова в Нью-Йорк. Я — «эскимос», выросла в штате Мэн и Нью-Йорке, где бывает холодно и в отличие от Лос-Анджелеса одно время года сменяется другим. Я знала, что обязательно вернусь сюда, и благодарна судьбе за уроки, которые получила. Теперь сама чувствую себя по-настоящему взрослой — сильной и уверенной. Жизнь полна сюрпризов. Тем и интересна, наверное, хотя раньше я этого не понимала. Стоит только подумать, что все вроде бы уже случилось и устроилось, как она заносит тебя вдруг на новый крутой вираж. Иногда мне было трудно даже представить, что я снова когда-нибудь смогу жить нормально. Было страшно думать о будущем. И сейчас тоже страшно, но одновременно и интересно. Да и не думаю я особенно о нем, живу настоящим. Решила, что стоит попробовать меньше планировать и просто следовать своему инстинкту и слушать свое сердце.
В общем, было нелегко, но разве не для того существуют друзья, чтобы быть рядом именно в такие моменты? Мои друзья — это отец, моя мама (мать актрисы — бывшая модель и фанатка рок-музыкантов Бэб Бьюэлл. Лив было 11 лет, когда она узнала, что ее настоящий отец — солист группы «Aerosmith» Стивен Тайлер, а не Тодд Рундгрен, тоже рок-музыкант, гражданский муж ее матери. — Прим. ред.), бабушка и моя любимая крестная...
— Вам приписывают в бойфренды любого мужчину, которого увидят рядом, но, похоже, сейчас ваш сын Мило — главный мужчина в вашей жизни и в вашем доме…
— Да, даже тех, с кем я занимаюсь йогой в одной группе.
Мило — самый любимый и важный человек в моей жизни. Это правда. Но вокруг меня много парней, которым я симпатизирую. Просто у меня есть такая особенность: если я влюбляюсь, то страстно и навеки. И поэтому происходит это редко. Я, наверное, слишком чувствительная и сентиментальная. А с другой стороны — очень жесткая, бескомпромиссная. Должна какая-то магия случиться, иначе ничего не выйдет. Если я и хожу с кем-то на свидания, это не значит, что этот мужчина — тот самый, единственный, с кем бы я хотела связать свою жизнь. Я верю в судьбу. Если мне суждено встретить такого человека, значит, суждено, а нет — так тому и быть. Вообще я старомодна в отношениях с противоположным полом. И ищу в них романтику прежде всего. Цветы, шампанское — все это очень важно. Мама научила меня, основываясь на собственном опыте, понимать, что личная жизнь у женщины должна быть всегда на первом месте, даже если она актриса или модель.
Мама же научила и уверенности в себе, в том числе умению убеждать в своей правоте, отстаивать свое мнение. Когда я, например, снималась у Бертолуччи в фильме «Ускользающая красота», то смогла убедить его снимать сцену, когда моя героиня теряет невинность, в одежде — словом, совсем иначе, чем он задумал. Сначала он очень разозлился, но после долгой дискуссии согласился с моими аргументами.
— Сына берете с собой на съемки?
— Если это недалеко от дома или, напротив, далеко, но я уезжаю туда надолго — то непременно. Мило — мой самый лучший спутник. Такой смешной и умный. Я записываю за ним все его выражения и потом зачитываю их друзьям.
На время съемок «Цены страсти» впервые рассталась с Мило на несколько недель. Он остался с отцом и своей бабушкой, мамой Ройстона. Родители бывшего мужа — чудесные люди, англичане с великолепным чувством юмора. А Ройстон — прекрасный отец, Мило очень повезло. Знаете, лет с шести я хотела стать мамой. Точно помню. Рождение сына и материнство помогли мне гораздо лучше понять своих родителей. Это невозможно до тех пор, пока сама не становишься матерью. Дети часто склонны судить родителей. И лишь недавно я научилась относиться к ним, как к обыкновенным людям, прошедшим через свои кризисы и трудности, многое пережившим. Словом, научилась воспринимать их не только как родителей. Поняла, что главное — сохранить баланс между опекой, заботой о своем ребенке и необходимостью дать ему с самого раннего детства проявить свою индивидуальность.
Моя мама — прекрасная бабушка. Она покупает Мило чудесные книжки, которые он любит читать. А дедушку мой сын просто обожает. Хотя понятия не имеет, кто такой Стивен Тайлер. Для Мило он просто волшебник. Папа в своем доме построил специальную игровую комнату для Мило — огромную, в нижнем помещении, и попасть туда можно двумя способами: по лестнице или скатиться по горке. Мило — удивительно жизнерадостный и неприхотливый ребенок. Он одинаково хорошо себя чувствует в маленьком трейлере, доме своих английских родственников или роскошном отеле, где я живу с ним, когда снимаюсь для презентации нового парфюма или косметики. Сын просто не замечает, где он, лишь бы нам было весело и хорошо. И еще для него очень важно соблюдать везде установленный режим — завтрак, прогулка, уроки, чтение на ночь, когда Мило облачается в свою любимую пижаму.
Ох, будь его воля, он бы всегда ходил в пижамах. Совсем не модный у меня мальчик. Хотя я сама люблю пижамы. Так уютно улечься рядом с сыном с книжкой и чашкой чая после того, как он искупался, и почитать ему сказки или истории о драконах и динозаврах. Знаете, меня все это очень радует. Потому что я сама родилась маленькой взрослой. Очень была ответственным малышом. Иногда даже кажется, что мне как-то не суждено было быть ребенком. Никогда не была избалована или испорчена. Всегда испытывала благодарность за все, что у меня было. С тринадцати лет начала работать и научилась концентрироваться на деле. И до сих пор — готовлю ли я обед для сына, навожу порядок в своем шкафу или снимаюсь в фильме — умею полностью сфокусировать свое внимание на том, что делаю.
— Чем вас привлек именно этот фильм — «Цена страсти»?
Вы играете там героиню, которой удалось излечиться от наркомании. И помог ей в этом ее будущий муж. Но теперь ей приходится расплачиваться: он держит ее в клетке своей страсти, играет на чувстве долга и благодарности — словом, роль довольно тяжелая эмоционально.
— Да, вы правы. Но я никогда не боялась сложных ролей. Вот уж что меня меньше всего беспокоит. Но на эту роль согласилась не сразу. А согласившись, испытала ощущение, будто спрыгнула с крутого обрыва куда-то вниз. Но не согласиться не могла, потому что в фильме должны были участвовать мои друзья. Оператор Бобби Буковски — мой очень близкий друг — уговорил меня. Еще я получила прелестное письмо от режиссера Мэттью Чепмэна.
Я давно хотела сыграть в одном фильме вместе с Патриком Уилсоном, и пожалуйста — как раз в этой картине он получил роль. В общем, я села в самолет и прилетела в Луизиану, в маленький городок Батон Руж. Работать было очень тяжело, несмотря на отличный сценарий и прекрасно выписанные характеры героев, только лишь из-за отсутствия времени. Фильм малобюджетный, и лишних денег нет. Столько материала, а режиссер вынужден был сокращать количество дублей, прекращать съемку просто из-за отсутствия необходимого финансирования. Еще одним стимулом для этой работы стало то, что я очень хорошо понимаю свою героиню. Я — сильная, независимая. Но бывают моменты, когда меня охватывает неуверенность в себе. Я боюсь, что мне может не хватить мужества и смелости побороть разные жизненные обстоятельства.
И потом, я не раз видела, к сожалению, что происходит с людьми, подсевшими на наркотики или алкоголь. Я знаю этих людей — они были друзьями моих родителей и моими друзьями. Я знаю, как непросто выздороветь, сколько требуется усилий и терпения, в том числе от окружающих, от близких...
— Ваша героиня сталкивается с религиозными проблемами, ее муж не только взращивает в ней чувство вины, но и пытается устрашить с помощью религии. Скажите, а вы верующий человек?
— Знаете, это очень личный вопрос. В моей семье все мои близкие — люди очень духовные. Но сказать, что я верующий человек, мне было бы сложно. Безусловно, я верю, но не уверена, что могла бы дать своей вере — в законы природы, Вселенной — точное определение.
Я верю, что все, что случается, случается не просто так, а потому, что так должно было случиться.
— Вы чувствуете на себе вот это давление — соответствовать голливудским стандартам и идеалам красоты?
— Да, чувствую и держу себя в форме. Внимательно отношусь к тому, что ем. Стараюсь сбалансировать свой рацион, но не слишком уж жестко себя ограничивать в еде. Люблю готовить и есть вместе со своими друзьями или сыном. Но дня за три до начала работы, будь то съемка или участие в фотосессии (Лив уже семь лет лицо знаменитого косметического бренда. — Прим. ред.), занимаюсь со своим тренером — он очень строгий — и ограничиваюсь свежевыжатыми соками и овощами. Мой любимый сок — огуречный.
Мне кажется, моя кожа начинает излучать сияние, когда я выпиваю этот божественный напиток.
— Расскажите о своих друзьях…
— У меня их много. Но, наверное, вас интересуют знаменитости. Я давно дружу с Кейт Мосс, со Стеллой Маккартни и Кейт Хадсон. Люблю гостить в загородном доме Стеллы. Обычно мы укладываем детей, открываем бутылку вина и начинаем с упоением сплетничать. Искренность, умение посмеяться и лояльность — вот качества, которые я ценю в своих друзьях больше всего. Мы можем обсуждать друг с другом своих или чужих мужей или бойфрендов сколько душе угодно, но все это остается строго между нами. С Кейт Мосс я еще, можно сказать, с детства обожала меняться одеждой. Мы залезали в ее огромную гардеробную и часами мерили разные вещи.
— Похоже, вы относитесь к тому поколению детей рок-н-ролльного мира, которые предпочитают спокойную семейную жизнь.
Например, ваша подруга Стелла Маккартни тоже, несмотря на свою известность и знаменитого отца, живет тихо и не светится, так сказать, никогда в светской, а тем более скандальной хронике…
— Меня никогда не привлекал так называемый рок-н-ролльный образ жизни. Возможно, потому что я родилась в нем. Знаю его изнутри. Этот мир 70-х был действительно блестящим и ярким, необычайно креативным. Но именно для тех, кто не мог в него попасть, тех, кто был по другую сторону, он был еще более привлекательным. Мне же словно сделали прививку, у меня выработался иммунитет.
Если иногда хотелось совершить что-то безумное, то я вспоминала друзей и знакомых своих родителей — какие с ними случались несчастья, и сразу же охота делать глупости пропадала.
— Говорят, что вы собираетесь заняться музыкальной карьерой и даже планируете что-то сделать вместе с отцом, Стивеном Тайлером?
— Господи, как же много глупостей обо мне говорят и пишут, при том что я так редко даю интервью! Люди пишут все, что хотят. И похоже, с этим невозможно бороться. Нет, ничего подобного я делать не собираюсь. Что же касается музыки, то я с детства ее люблю. Мой сын тоже обожает музыку, знает наизусть все песни группы «Queen», например. Я была бы очень рада, если бы Мило научился играть на каких-то музыкальных инструментах. Хотя для меня главное, чтобы он в будущем стал тем, кем он захочет...
Мы с моим отцом часто поем дома вместе и танцуем, но никаких планов не строим. Это очень большое счастье — будучи взрослой женщиной, быть любимой своим отцом. Но я благодарна судьбе и за то, что меня удочерил Тодд — и любил меня, как свою родную дочь. И сейчас он очень любит и заботится обо мне. И я тоже очень его люблю.
— Наверное, слух о том, что вы готовитесь выпустить книгу об этикете, написанную под руководством своей бабушки, тоже неправда?
— Нет, это как раз правда. Моя бабушка Доротея Джонсон — эксперт в вопросах этикета, учит этому людей. Всему, что я знаю и умею в этом плане, научила меня бабушка. И к тому же она потрясающе выглядит для бабушки — просто невероятно!
И меня этот факт очень вдохновляет. Дедушка тоже отлично выглядит. И никто из них ничего с собой не делал. Генетика — стучу по дереву! Хотя вообще старение не стоит в списке моих проблем на первом месте. Наверное, лет через десять начну волноваться всерьез. Но я не тот человек, чтобы зациклиться на диетах и упражнениях. Знаю наверняка, потому что был период, когда я занималась под руководством Трэйси Андерсон — она личный тренер Мадонны и Гвинет Пэлтроу. Железная женщина. Но заниматься с ней — значит забыть о том, что ты мать, о ребенке. А я хочу сама водить его в школу, кормить, готовить для него, играть с ним в прятки. Я знаю свои недостатки, но они — мои, и только я сама могу о них судить. А что говорят другие, меня не очень интересует. Да и потом, я так давно в этом бизнесе, что хорошо знаю разницу между тем, как кто — в том числе и я сама — выглядит в жизни и на обложке глянцевого журнала.
— Какой бы вы могли вспомнить совет, который вам реально помог в жизни?
— Всегда слушать свое сердце, свою интуицию.
Только сердце может подсказать, как нужно поступить. Я уверена: если жить иначе, счастливой стать просто нереально.
