Леонид Каневский: «Дом там, где близкие!»

«Майор Томин» о жизни в России, Израиле, своей семье и творчестве.
10 Марта 2009
Фото: Юрий Феклистов

Восемнадцать лет назад, накануне своего 52-го дня рождения, Леонид Каневский — полюбившийся советскому народу «майор Томин», отдав знакомым ключи от своей московской квартиры, уехал жить и работать в Израиль. Тогда некоторые говорили: «Эмигрировал! Поехал искать лучшую жизнь»...

— Леонид Семенович, судя по тому, что вы отремонтировали свою квартиру на Садовом кольце, в вашей жизни начинается новый, теперь уже московский, этап? Решили окончательно перебраться обратно?

А как же Тель-Авив?

— А я никуда окончательно не уезжал! Ремонт мы здесь действительно сделали, но последние четыре года продолжаем жить «на чемоданах». Мотаемся не только между Москвой и Тель-Авивом, но и по стране — со съемочной группой программы «Следствие вели…» канала НТВ объездили весь бывший Советский Союз: Ереван, Ленинград, Минск... Поскольку стали все чаще бывать в России, нашу московскую квартиру сдавать перестали. Перевезли в нее кое-какие вещи и периодически здесь живем. Хотя «живем» — это громко сказано. Иногда просыпаемся с женой и несколько секунд лихорадочно соображаем, где сейчас находимся. А что касается возвращения, так вот что я вам скажу: мы ведь не в эмиграцию уезжали, как некоторым казалось. Мы просто переехали из Москвы в Тель- Авив, поскольку я поступил в труппу нового драматического театра «Гешер».

Поэтому и квартиру эту мы не продали, а сдали приятелю наших друзей, французскому адвокату. И пока он тут жил, мы, периодически приезжая в Москву, останавливались у друзей. Слава Богу, их у нас в Москве много.

— А чем вас так пленил израильский театр, вроде вы и здесь без работы не сидели?

— Что и говорить, решение работать в Израиле было чистой воды авантюрой. В 52 года сделать такой кульбит... Все друзья повторяли мне одно и то же: «Сумасшедший, зачем ты едешь? У тебя же все хорошо!» Действительно, семья моя не голодала, не мучилась от плохой жизни. Я постоянно снимался и концертировал, у меня был заключен контракт со шведской театральной школой в городе Мальмё — давал там мастер-классы.

Одним словом, грех жаловаться. Но получилось вот что: в конце 80-х мой друг, режиссер Женя Арье, носился с идеей создания русскоязычного театра в Израиле, собирал труппу и однажды пригласил меня. В 90-м году мы повезли в Израиль концерт — хотели посмотреть, нужен ли там русский театр, — играли отрывки из спектаклей. Был Миша Козаков, Валя Никулин, я, мой большой друг, ныне уже покойный, Гриша Лямпе да еще молодые артисты Театра имени Маяковского. Две недели — битком набитые залы и совершенный восторг зрителей, истосковавшихся по русскому театру. Там же, как говорил Володя Высоцкий, на четверть наш народ. В Москве в то криминальное время театры пустовали. Люди вечерами лишний раз боялись на улицу выйти. То и дело что-нибудь случалось. Помню, как, прежде чем идти играть спектакль, я встречал дочку из Дома пионеров и отвозил домой…

В общем, после тех наших победоносных гастролей стало ясно: театр здесь нужен. И я решил: ну хорошо, февраль, март — я в Швеции, а 1 мая еду в Израиль. Поскольку у меня 2-го день рождения, я задумал именно с этого дня как бы начать новую жизнь. Был такой спортивный интерес.

— Легко ее начинать-то в 52 года?

— Самым сложным оказался язык. Все это фигня, когда кто-то из артистов говорит: вот приехал и через пару месяцев уже свободно изъяснялся на иврите. Если честно, иврит выучила одна Ира Селезнева. А все остальные, и я в том числе, объясняются на бытовом уровне. И дело тут не в памяти, а в том, что это совершенно неизвестная нам языковая структура. Ничего похожего ни на русский, ни на английский, ни на французский. Незнакомо все! И никаких ассоциаций. Самое смешное, что, когда я более-менее освоил иврит, совершенно забыл английский, хотя до этого довольно прилично знал его.

«В эмиграцию мы никогда не уезжали. Просто переехали из Москвы в Тель-Авив. Поэтому эту московскую квартиру не продали, а сдали»
«В эмиграцию мы никогда не уезжали. Просто переехали из Москвы в Тель-Авив. Поэтому эту московскую квартиру не продали, а сдали»
Фото: Юрий Феклистов

До сих пор, приезжая в Америку или в Европу, день-два хожу вспоминаю английские слова.

— А как вы иврит учили — ходили на курсы, над учебниками корпели?

— Первый год вообще страшно было. На то, чтобы сидеть и долбить, времени не было. Конечно, мы и на курсы походили, но мало — некогда было, поскольку полным ходом шли репетиции в театре. Первый спектакль «Дело Дрейфуса» выпустили по-русски, поиграли чуть-чуть и поняли: это несерьезно и как-то странно — здесь жить и работать, а играть на чужом для местных жителей языке. На нас просто перестали бы ходить. Вот и пришлось где-то через полгода всем нам нырнуть с головой в иврит. Бумажками со словами были обвешаны все стены в нашей квартире, они лежали в каждом моем кармане — повсюду!

И так весь год. Нервы страшные! Боялся и текст забыть во время спектакля, и того, что партнер не скажет вдруг свою реплику, а я, не поняв этого, «авторитетно» ему отвечу.

— А ваша жена и дочь в новой жизни быстро освоились?

— Наташка, дочка, очень быстро. Ей тогда всего 13 лет было, и с ней никаких особых проблем не возникло. Нам повезло — знакомые подсказали хорошую школу, она начала учиться, ходить на какие-то дополнительные занятия, кружки, обзавелась друзьями и вскоре уже говорила на иврите очень даже прилично, даже помогала мне учить тексты. Анна тоже легко адаптировалась в Тель-Авиве. Поскольку она очень хорошо знает английский, то сразу устроилась на работу менеджером в какую-то швейцарскую фирму по торговле металлами, тогда это было модно.

И параллельно учила иврит. Она же по профессии филолог, окончила киевский университет. Когда жили в Москве, работала в театральной библиотеке, редактором. Это сейчас она ездит со мной в качестве моего душеприказчика и помощника, и жены разумеется, а раньше все время работала самостоятельно.

— С насиженного места взрослым людям нелегко срываться. Анна, муж с трудом уговорил вас перебраться из Москвы в Тель-Авив или его слово в семье закон?

Анна: Вообще-то мы все решаем сообща. Нет такого, чтобы кто-то из нас категорически заявил: сделаем так-то — и точка! Когда встал вопрос о переезде, я практически не раздумывала, потому что понимала: главное для Лени — театр, а зрители тогда в Москве в театры вообще не ходили.

По сути, мы переехали именно в театр, крутились там с утра до ночи. В шутку нас, членов актерских семей, так даже иногда и называли — семья Гешер. Леня работал очень много: репетиции, спектакли, снова репетиции… Несколько лет подряд они играли порядка 25 представлений в месяц. Домой приходил очень поздно, там ведь спектакли не в 19.00 начинаются, как здесь, в Москве, а в 20.30. Я говорила: «Леня, ничего в нашей жизни не изменилось. Только время начала твоей работы». Леня так сразу лечь и уснуть не может, после спектакля долго приходит в себя. В Тель-Авиве у нас балкон замечательный, в любое время года выходим, садимся за столик — вино, сыр и разговоры, иногда до утра. Леня обожает цветы, у нас весь балкон в буйной растительности.

— То есть трудностей никаких?

«Сколько себя помню, я все время решал квартирный вопрос. У государства ничего не просил и, соответственно, не получал — ничего и никогда. Для того чтобы оплатить этот кооператив, пришлось потуже затянуть пояс»
«Сколько себя помню, я все время решал квартирный вопрос. У государства ничего не просил и, соответственно, не получал — ничего и никогда. Для того чтобы оплатить этот кооператив, пришлось потуже затянуть пояс»
Фото: Юрий Феклистов

Квартиру хорошую вам сразу дали?

Леонид: Кто дал? Где вы такое слово нашли? Где это дают, расскажите мне? Когда ты приезжаешь работать из Москвы в Сыктывкар, то можно, наверное, рассчитывать на это. А в любом другом месте ее приходится покупать или снимать. Когда мы приехали, сняли сначала маленькую трехкомнатную квартиру, а потом пересняли побольше — в том же доме, только ниже этажом. Там мы и сейчас живем.

— Ну а тоски по друзьям-приятелям не было? Все-таки чужая страна, все вокруг говорят на сложном языке — вакуум!

— По друзьям скучал, но вакуума не было. Потому что в Израиле живут люди настолько контактно-общительные, что в первое время нельзя было спокойно по улице пройти, все подходили и спрашивали: «Какие-то проблемы, надо чем-то помочь?» И, заметьте, это не русскоязычные подходили, а местные, израильтяне. Это сейчас они все пожестче стали и не так активно раскрывают объятия, потому что к ним со всего света приехали порядка миллиона человек.

— Почему-то частенько бывает так: переезд в другую страну разбивает пару — люди не выдерживают стресса и предпочитают разбежаться. Вашей семье развод никогда не угрожал?

— По-моему, нет. Мы как здесь жили, так и там. Ничего глобально не изменилось. Мы странная пара — никогда не ссорились, ни разу в жизни.

Нет, спорим, конечно, но скандалов не было. И все потому, что Аня всегда очень умело выходит из спорной ситуации. Жена у меня очень мудрая. Я — взрывной, завожусь с пол-оборота, постоянно пытаюсь что-то доказывать. И когда Анна чувствует, что еще чуть-чуть и конфликтной ситуации не избежать, она просто замолкает. Причем не нарочито, с поджатыми губами, а по-мудрому — спокойно, не надуваясь. Я постепенно перегораю и в результате понимаю, что права-то была она. Вот вам пример. Говорю жене: «Что такое, почему мы не общаемся с этим человеком, он же замечательный?» Она говорит: «Я в этом не уверена». Я завожусь: «Это почему же?!» Она — мягко в ответ: «Давай попозже вернемся к этому разговору». Через какое-то время вижу: права! Жена у меня, как лакмусовая бумажка, — женская интуиция на высшем уровне.

— Анна, ну а как же долгие разлуки? Артисты ведь никогда дома не сидят, все время у них то гастроли, то съемки. Вы никогда не обижались на частое отсутствие мужа? Не ревновали?

Анна: Мы с Леней оба очень ревнивы. Но какой у меня был выход? Или принимать жизнь как есть и отключать в себе эти ревностные стоп-сигналы, или своими придирками и выяснениями превратить семейную жизнь в ад. У нас есть золотое правило — отовсюду и при любых условиях друг другу звонить. Это сейчас проще — есть мобильные телефоны, эсэмэски. А раньше было сложнее. Звонит мне Леня домой, а я вышла. Он от этого просто в ярость впадал. А иногда я ему звонила в гостиницу — его нет. Но он знал, что я все равно найду его где угодно. Этому я от мамы научилась. Папа шутил: «Наша мама меня и в Кремле найдет». (Анна Ефимовна — дочь народного артиста Ефима Березина — знаменитого Штепселя из эстрадного дуэта «Тарапунька и Штепсель».

«Мы с Леней оба очень ревнивы. Но какой у меня был выход? Или принимать жизнь такой как есть и отключать в себе все эти ревностные стоп-сигналы, или своими придирками превратить семейную жизнь в ад»
«Мы с Леней оба очень ревнивы. Но какой у меня был выход? Или принимать жизнь такой как есть и отключать в себе все эти ревностные стоп-сигналы, или своими придирками превратить семейную жизнь в ад»
Фото: Юрий Феклистов

— Прим. ред.) Леня тоже говорит: «Аня меня и под землей отыщет». Так и есть. Я звонила телефонисткам, знакомым, кому угодно — и просила разыскать Каневского. Мне надо быть уверенной, что с ним все в порядке. Услышу его голос — и все, совершенно спокойна, понимаю: такая у мужа работа... И потом, как ни крути, но разлуки укрепляют семьи. Меня подруги спрашивают: «Как ты живешь, когда он уезжает? Вечерами одна…» Да нормально живу! Я думаю, что это идет от моего воспитания. В моей семье отъезды папы месяца на три воспринимались как обычное дело. Просто в какой-то момент мама говорила: «Все, я соскучилась» — и улетала к нему, а мы с братом оставались с бабушкой... Признаться, иногда даже хорошо, когда выпадают свободные вечера и у меня есть время заниматься своими женскими делами.

Я думаю, значительно хуже, когда муж каждый вечер приходит домой в одно и то же время и сидит, пока не уснет, перед телевизором.

Леонид: Знаете, куда и на сколько я ни летал бы, самое главное то, что я всегда очень хотел вернуться обратно. Знал, что дома меня ждут, а это очень важно для любого мужчины. Я вообще человек домашний. Гулящий, но любящий возвращаться домой. Жена у меня — хозяйка замечательная. Дома — комфорт, порядок, чистота. Вроде правильно говорят: без расставания не было бы встреч. Но иногда расставания приводят к окончательному разрыву, как было у некоторых моих коллег. Из-за ревности, обид, недопонимания… А у нас с Аней такого никогда не было. И в этом, безусловно, заслуга жены, если бы не она, мы бы не прожили 34 года вместе.

— Леонид Семенович, а дату свадьбы помните?

— Еще как помню — 29 марта.

Анна: Удивительно, что Леня помнит даже больше, чем я.

И то, сколько лет мы вместе, и нашу первую встречу в деталях. И ко всему этому относится как-то очень трогательно. Любит делать какие-то сюрпризы, цветы дарит. Четыре года назад, на жемчужную свадьбу, подарил мне очень красивое кольцо с крупным жемчугом. Или вдруг предлагает: «А не смыться ли нам вдвоем на выходные в какое-нибудь интересное местечко?» Мы любим путешествовать, либо с друзьями, либо вдвоем. У нас почему-то так выходит, что все праздники отмечаем в большой компании, никак уединиться не получается. В прошлом году очень смешно вышло.

Решили отметить годовщину свадьбы в Израиле и начали спрашивать друзей, куда лучше поехать. Они сказали, что, вот, кажется, один человек ездил на озеро Кенерет и там все замечательно — гостиница чудесная, с джакузи, камин. Туда-то мы и отправились. Думали, устроим себе романтический вечер: ванна, шампанское... Приехали, а оказалось, что в отеле том крошечные номера, в джакузи вода остывает еще до того, как наполнится, телевизор жутко орет, и тише его сделать нельзя. В общем, полная катастрофа. Мы собрали вещи, вернулись домой, позвонили друзьям и сказали: «Приходите к нам, посидим».

— Одним словом, живете весело?

Анна: Как-то от одного знакомого я услышала жуткую фразу: «Вот, скоро дети вырастут, уйдут из дома, и что мы тогда будем с женой делать?»

Я подумала: «Боже мой, какой ужас! Пока их соединяют дети, а что будет потом — окажется, что они совершенно чужие люди?!» Нет, нам с Леней не бывает скучно вдвоем. Нам все время есть о чем поговорить, что обсудить или... помолчать.

Наташа: Я когда смотрю на родителей, просто поражаюсь. Это идеальная пара, они действительно никогда не ссорятся. Такие отношения — чистые, открытые, дружеские — редко встречаются. Самое поразительное то, что так у нас из поколения в поколение идет: бабушки и дедушки по отцовской и материнской линии, прабабушки и прадедушки — все всю жизнь вместе. Ни ссор, ни разводов... Когда я была маленькой, мне казалось, что только так и должно быть. Помню свое первое потрясение, когда узнала, что родители некоторых моих подруг в разводе, что у девчонок есть отчимы.

«Первый год было страшно. Пришлось нырнуть с головой в этот иврит. Бумажками со словами были обвешаны все стены в нашей квартире»
«Первый год было страшно. Пришлось нырнуть с головой в этот иврит. Бумажками со словами были обвешаны все стены в нашей квартире»
Фото: Юрий Феклистов

Никак не могла взять в толк — как это? С одной стороны, такая семейная идиллия — это здорово. Но с другой — пугает. У меня настолько высокие требования к избраннику, что замуж страшно выходить. А если ошибусь?

— Может, стоит с родителями советоваться по этому поводу?

— Они никогда не вмешиваются в мою жизнь. Я сама вижу, нравится им мой молодой человек или нет. Но они молчат, а я пристаю: «Мама, он тебе не нравится?» — «Я этого не говорила». — «Я же вижу». — «Нет, я такого не говорила». Они будут терпеть, но молчать. Родители меня никогда не воспитывали. В том смысле, что не читали нотаций и не давали ценных указаний. Всегда относились ко мне как к взрослой. Сколько себя помню, никогда не было скидок на возраст: дескать, ты же маленькая, не поймешь — всегда пытались объяснить любую ситуацию.

Еще до нашего отъезда, пока мы жили в Москве, конечно, контролировали меня: куда пошла? когда вернешься? Боялись меня отпускать даже в соседний дом. А как переехала в Израиль, их будто загипнотизировали. Их друзья, которые в Тель-Авиве давно живут, сказали, что здесь не страшно, не опасно, и у них что-то изменилось в сознании — совершенно перестали меня контролировать. Осталась только договоренность, что если я поздно возвращаюсь, то непременно звоню и сообщаю об этом. Думаю, именно так и надо воспитывать детей. Мы когда только переехали, я попала в школу, где требования к математике были очень высокими. А этот предмет мне трудно давался. Но родители вообще никогда меня за это не пилили. Спокойно расписывались в дневнике за двойки и ухом не вели.

Понимали, что растет творческая натура, ну что с нее взять? К тому же помочь мне они никак не могли — я же училась на иврите. Как-то на родительском собрании наш бедный математик, который не понимал, как у ребенка может быть настолько низкий уровень знания предмета, пожаловался на меня маме. И она ему сказала: «Извините, девочка пошла не в папу, а в меня». А папа мой школу окончил с единственной четверкой, практически с золотой медалью.

— Вы до сих пор живете все вместе?

Наташа: В Израиле есть здоровая привычка: окончив институт, дети сразу переезжают от родителей. Я тоже так сделала. Получила диплом тель-авивского университета, начала работать театральным художником и сразу сняла вместе с подружками квартиру.

Из-за этого наши отношения с мамой и папой стали... еще лучше и крепче. Я люблю советоваться с ними по поводу своей работы. Они, конечно, не совсем объективны, но тем не менее всегда подсказывают что-то интересное. Мы каждый день созваниваемся и все друг про друга знаем.

Леонид: А как же может быть иначе?! Надо отдать должное Ане, она очень толково воспитала нашу дочь. Никогда в жизни я не слышал от Наташки: «Хочу!», «Купи!», «Дай!» — даже когда она была совсем маленькой. Удивляюсь, когда вижу такого рода истерики у детей. Вот и недавно, когда мы втроем все чаще по работе стали приезжать в Москву, на семейном совете решили, что надо бы влезть в долги, но купить Наташке здесь отдельную Она сначала отказывалась от моей помощи, хотела сама.

«Мы странная семья — никогда не ссорились. Ни разу в жизни. И все потому, что жена всегда очень умело выходит из спорных ситуаций»
«Мы странная семья — никогда не ссорились. Ни разу в жизни. И все потому, что жена всегда очень умело выходит из спорных ситуаций»
Фото: Юрий Феклистов

Я ей сказал: «Ничего, пока папа зарабатывает и может помочь — бери». Теперь она живет по соседству, но очень часто забегает к нам и даже не все свои вещи перетащила.

— А с долгами, значит, папа расплачивается?

— Ну да, что здесь такого? Наташа по возможности участвует в процессе. Сколько себя помню, я все время решал квартирный вопрос. У государства ничего не просил и, соответственно, не получал — ничего и никогда. Вот по поводу других ходил много — кому-то телефон провести, кому-то жилье получить, с армией решить вопрос… А вот по поводу себя не приходилось — стеснялся. Как-то раз летел в самолете с одним важным человеком — помощником члена правительства, и он, узнав меня, сказал: «Мы с моим шефом недавно смотрели вашу программу, и разговор зашел о вас — а вот Каневский никогда к нам не приходил, ничего не просил, что ж такое-то?»

Представляете, они фиксировали, кто приходил и что просил! Нет, я действительно не обращался, как-то своими силами обошелся. Я в Москве с 17 лет, то есть практически москвич, хотя родился в Киеве. Сначала снимал углы в чужих квартирах, потом жил в общежитии Театра на Малой Бронной, и в какой-то момент очень сильно захотелось иметь свой угол. Вот тогда, в 69-м году, я и попал в этот кооператив — купил однокомнатную квартиру. Пришлось потуже затянуть пояс — с финансами было очень сложно. Я тогда еще не снимался в «Знатоках», но была уже «Бриллиантовая рука». Работал в Театре на Бронной и во время отпуска ездил в концертные поездки на копеечные заработки, но тем не менее постепенно отдавал долги… Дом у нас был потрясающий, веселый.

Здесь жили все: Слава Шалевич, Вертинские — Настя и Маша, Аркадий Арканов, Алла Демидова, Валя Толкунова… В первый год, когда мы все сюда заехали, дом просто шатался — мы беспрерывно ходили друг к другу в гости. Здесь, на углу Малой Дмитровки и Садового, был милицейский пост, так вот однажды меня остановил дежурный и говорит: «Какой у вас интересный дом, к полуночи свет во всей округе гаснет и только в вашем доме все окна зажигаются». Мы же только к ночи возвращались — и начиналось веселье. Двери не закрывались — все друг друга знали. Тут у нас Наташка родилась в 77-м. И когда Марк Захаров получил квартиру в другом доме, я просто переехал из однокомнатной квартиры в его трехкомнатную.

— У вас две квартиры — в Москве и в Тель-Авиве, живете то там, то здесь.

Скажите, а когда вы говорите «я еду домой», что имеете в виду?

— Дом там, где близкие. Даже если нахожусь на съемках в другом городе и иду в гостиницу, где меня ждет жена, я так и говорю: «Пошел домой».

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Таро-гороскоп на апрель 2024 года для всех знаков зодиака
Апрель станет непростым месяцем. С первых дней Меркурий развернется и пойдет в обратном направлении, поэтому многие знаки окажутся перед выбором или их дела начнут буксовать. Каждому представителю зодиакального круга не помешает помощь или хотя бы совет. Карты Таро укажут правильный путь для каждого, с этими рекомендациями вы сможете избежать проблем и даже выбиться в лидеры.

Таро-гороскоп на апрель 2024 Овен




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог