Лариса Гузеева: «У меня всегда была жизнь гульная...»

Актриса изменила мужу из опасения, что он найдет себе помоложе.
Татьяна Зайцева
|
15 Июня 2009
Фото: Марк Штейнбок

В последнее время в прессе писали о том, что отношения актрисы и телеведущей Ларисы Гузеевой с супругом, ресторатором Игорем Бухаровым, дали трещину. Причина банальная — муж приревновал жену.

Корреспонденты «7Д» застали супружескую пару вместе с дочкой Лелей на отдыхе в Турции — в фешенебельном отеле «Lykia World & Links Golf Antalya», уединенно расположенном между Белеком и Сиде.

Кстати, приехали они туда отмечать день рождения Ларисы. Согласившись побеседовать с нами о своем житье-бытье, Лариса и Игорь пригласили нас к себе на виллу, обособленно расположившуюся на территории отеля. Спокойная, безмятежная атмосфера приморского курорта настраивала на воспоминания, поэтому вопрос: «Как начались ваши отношения?» — был вполне уместен.

Лариса (хохочет): Стыдно признаться. Вот сейчас вспоминаю об этом — кошмар! После ресторана я, ну просто как какая-то... повезла Игоря в гостиничный номер — расплачиваться своим комиссарским телом.

Игорь (улыбаясь): Как ты помнишь, я вовсе не требовал этого от тебя, для меня все было полной неожиданностью.

— Судя по тому, что эта история вылилась в многолетний брак, неожиданность была приятной.

А как же вы все-таки познакомились?

Игорь: Мне тогда было 17 лет, а Ларисе — 18. Где молодежь в те времена тусовалась? На Пушке, у памятника поэту. Вот там мы с ней и встретились в общей компании. Лариса приехала в столицу из Оренбурга поступать в театральное училище, а я только что вернулся домой из Германии, где служил мой отец-военный. Представьте, несколько лет я жил в крошечном городке Веймаре — тишина, спокойствие, восемь человек знакомых и никаких проблем. А тут гигантская Москва, куча людей, миллион соблазнов и все прелести столичной жизни. Среди которых Ларисина компания: хиппи, панки — в рваных джинсах, с какими-то немыслимыми прическами… Как же они мне понравились! Словно завороженный, слушал я их непонятные разговоры типа: «Представляешь, парня забрали в «дурку», мы ему сейчас еду туда возим.

Он закатал джинсы и босиком, с топором на плече пошел по Калининскому проспекту, ну менты его и повязали».

Лариса: Нормальный разговор, тогда люди так развлекались, «косили» от армии. А несчастный, прилично одетый мальчик Игорь смотрел на нас, хиппарей, выпучив глаза.

— Вы друг другу понравились?

Лариса (смеясь): Ну Гузеева-то нравилась всем. А вот ей… У меня в то время была настоящая мания величия, с детства внушенная мамой, — мол, я самая прекрасная, и все должны мной восхищаться. Разумеется, молокососов вроде Игоря и за людей не считала — ребенок, что с него взять? Мне казалось, что не для таких, как он, я цвету.

Где они и где я?!

Игорь: К Ларисе даже подойти было невозможно. Вокруг нее очень великовозрастные юноши крутились, а у остальных только слюни от зависти текли. Она колоритная была — красивая, худющая, курила «Беломор», ходила в джинсах, обвешанных монетами, на голове — что-то невероятное...

Лариса: Ой, сейчас вспоминаю себя прежнюю и, честно говоря, не очень-то сама себе приятна. В Москву я часто приезжала, поскольку здесь у меня образовалось много знакомых. Но жила я в Питере. Дело в том, что я одновременно сдавала экзамены и в ЛГИТМиК, и в Щукинское училище и прошла туры в обоих институтах. Но когда мне нужно было ехать на последний экзамен в «Щуку», у меня украли все деньги, и я вынуждена была остаться в Ленинграде.

Игорь: А я на тот момент не осуществил мечту родителей: не поступил в медицинский вуз, после чего загремел в Красную армию.

С мамой Альбиной Андреевной
С мамой Альбиной Андреевной
Фото: Фото из семейного альбома

Служил в Мурманске, в штабе мотострелковой дивизии. А после возвращения меня пристроили к кулинарному делу — взяли учеником повара в ресторан «Будапешт».

— Лариса, а о чем мечтали ваши родители, они хотели, чтобы вы стали актрисой?

— Мама всегда считала, что все, что я делаю, — гениально, поэтому приветствовала любое мое решение. А о чем мечтал отец — понятия не имею. Вообще не хочу о нем говорить, много чести. Тем более что это мамина история, поскольку я — дитя любви. Мама приехала со мной, двухлетней, в поселок под Оренбургом, где после окончания института стала работать учительницей истории.

Когда мне было пять лет, вышла замуж за моего отчима. Повзрослев, я спросила ее: «Зачем ты это сделала, ведь не любила его?» Она ответила: «Ты себе не представляешь, как тяжело было, мне же просто проходу не давали». Мама в юности очень красивая была, и эти поселковые мужики-женатики просто изводили ее — преследовали, окна били из ревности друг к другу... А отчим был положительный, честный, правильный: не пил, работу не прогуливал, домовитый. Курил вот только. Но и то мама ему однажды сказала: «Вить, почему Лариска, маленькая, должна страдать от твоего курения?» Он просто погасил папиросу — и все, больше не курил. Снова начал, только когда у нас случилось горе — братик мой умер. В три года и три месяца. Я тогда училась в пятом классе.

Утром мама крутилась по хозяйству: готовила, стирала белье в стиральной машинке с резиновым шлангом — раньше были такие. А я в это время «вынимала» из матери сердце: «Мам, можно в кино?» Она говорит: «Подожди, дочь, побудь пока с Олеженькой. Дай мне спокойно достирать, потом пойдешь». Но я продолжаю тянуть свою волынку: «Мам, ну можно? Все девчонки уже собрались, только меня ждут». «Да иди ты, господи!» — не выдержала мама. И закрутилась окончательно. А Олежка захотел дунуть в этот шланг, взял его в рот, вдохнул, и вода попала в легкие. Мама тут же повезла его в Оренбург, в больницу, но был праздник — 5 декабря, День Конституции, и все врачи отдыхали. Работала только дежурная. Мама кричала: «Сделайте же что-нибудь!» А та говорила: «Что вы тут истерику закатываете? Не имею права вызывать врачей, у них выходной. Вот если ребенку будет хуже, тогда попробую вызвать».

Мама умоляла: «Ну пожалуйста, а если бы ваш ребенок умирал, вы тоже ждали бы?» Все без толку. А нужно-то было, как потом выяснилось, всего лишь взять какой-то электроотсос и просто выкачать Олежке жидкость. Не откачали, врачей-специалистов так и не вызвали. Еще до шести утра у него билось сердце. Когда после праздника пришли врачи, у мальчика уже был отек мозга… А потом начался весь этот похоронный кошмар — по сельским традициям гроб стоит дома и бабки истошно причитают. До сих пор вижу этот маленький гробик на столе, а в ушах звучат вопли: «Ой, летел ты к нам, сокол ясный, а улетишь на небушко...» Вы даже представить себе не можете, сколько подобных случаев в провинции — тысячи! Там редкая семья, где не погиб бы ребенок по вине врачей... Дежурную тетку потом, правда, уволили, хотя скорее всего просто перевели в другую больницу.

С братом Виталием
С братом Виталием
Фото: Фото из семейного альбома

Я потом кричала на маму: «Как ты могла тогда ничего не предпринять? Хотя бы уже после всего суд затеяла!» Но она только плакала... Мама моя не боец. Она всегда живет в предлагаемых обстоятельствах, по принципу: лишь бы не было войны, другие же живут еще хуже, чем мы. Всю жизнь боится создать кому-то неудобства. «Простите, что я родилась» — вот ее девиз. При этом ее все конечно же обожают, ведь она для всех — хорошая. Ненавижу это в ней…

Два года спустя, в утешение, мама и отчим родили Витальку. С него они уже просто пылинки сдували. Тем не менее он сам захотел пойти в армию, служил на границе с Афганистаном, вернулся контуженный, каска пробита в одиннадцати местах. Но ни разу ничего не рассказал о войне. Только в первое время после приезда спал на полу и всегда тщательно закрывал шторы.

Он на редкость хороший человек. По-прежнему живет в Оренбурге, женился, у него две замечательные дочки — Аня и Альбина. Как когда-то и мама, работает в школе — тренер по лыжам. И так любит это дело — не передать словами, с детьми у них просто взаимное обожание. Я ему предлагала помочь устроиться на другую работу, так он ни в какую. Представляете, даже когда деньги дарю ему на какие-то праздники, тратит их на лыжную амуницию для своих подопечных — там же вокруг нищета и бедность.

— С отчимом у вас были сложные отношения?

— Никаких не было. Он безумно, просто патологически любил мою маму и дико ревновал ее, и ко всем мужикам вокруг, и даже к прошлому — через меня, как напоминание о том, от кого я родилась.

«Моя дурная кровь не давала нормально жить ни мне, ни окружающим. При знакомстве с молодыми людьми всегда хотелось показать, какая я дрянь»
«Моя дурная кровь не давала нормально жить ни мне, ни окружающим. При знакомстве с молодыми людьми всегда хотелось показать, какая я дрянь»
Фото: РИА «Новости»

В общем, никакой нежности с его стороны ко мне я не чувствовала, скорее всего, была ему просто по барабану. И хотя он меня никогда не бил, не оскорблял, но держал в рамках крепко. Я жила в очень жестком режиме: в девять часов вечера должна быть дома, без разрешения — никуда ни шагу. Достаточно сказать, что первый раз фильм на вечернем, 20-часовом, сеансе посмотрела, только когда окончила школу. Но, наверное, это было и неплохо. Если бы мама меня воспитывала одна, при ее-то немыслимой любви ко мне, не знаю, что из меня получилось бы. Поэтому однажды, когда уже стала взрослой, снималась в кино, сказала отчиму: «Знаешь, я тебе благодарна за то, что стала человеком. Если бы не ты, наверняка скурвилась бы, ходила бы по нашей деревне алкоголичкой и сдохла бы уже раз сорок». В то время у нас контакт уже наладился — отчим звонил мне постоянно в Ленинград и приезжал, мы шашлыки вместе жарили, на рыбалку ездили…

Но как бы жестко он ни воспитывал меня, моя дурная кровь все равно во мне бурлила — ни мне не давала нормально жить, ни окружающим.

Я всегда хотела себя противопоставить всем. Зачем? Не знаю. Обычно девушки сначала стараются произвести на мужчину хорошее впечатление, типа, вот посмотри, какая я замечательная, а мне, наоборот, при знакомстве с молодыми людьми почему-то всегда хотелось показать, какая я дрянь. Вот прямо обязательно надо было гадость либо сделать, либо сказать. Не знаю, что это, — просто инстинкты какие-то животные так и лезли наружу. И это при том, что сама таких людей ненавижу и обрубаю их хамство в секунду. Причем противопоставляла я себя окружающим с самого раннего детства.

«Я категорически не хотела рожать: скакала, прыгала, таскала тяжести, в бане парилась до одурения. Мама уговаривала: «Оставь ребенка, а то потом локти станешь кусать»
«Я категорически не хотела рожать: скакала, прыгала, таскала тяжести, в бане парилась до одурения. Мама уговаривала: «Оставь ребенка, а то потом локти станешь кусать»
Фото: Марк Штейнбок

Бедная мама. Она преподавала в той же школе, где я училась, и периодически говорила: «Дочь, ну пожалуйста, пожалей меня! Не могу в учительскую зайти — только порог перешагиваю, а мне со всех сторон: «А ваша Лариса!..» И, вздыхая, добавляла: «Когда ты закончишь школу, я буду самой счастливой учительницей на свете!..» На последней, выпускной, линейке даже подарила мне цветы со словами: «Слава тебе Господи!..» Зато сейчас я у нее — самая лучшая на свете. Постоянно и детям, и племянникам рассказывает, что я всегда была очень хорошей дочерью, с образцовым поведением, в пример всем ставит. Я говорю: «Мама, ты сама-то веришь в то, что говоришь? Или забыла, какая я была?» «Да ладно тебе, дочка, — отвечает. — Зачем наговариваешь на себя? Никакой уж прямо такой ужасной-разужасной ты не была». Мама у меня, конечно, артистка.

Между прочим, сама она в молодости была точно такая же, как я, тоже будь здоров как зажигала. Когда начинает меня стыдить, я ей говорю: «Мам, подойди к зеркалу и глянь на себя. Я — твоя кровь и плоть. Мне твои сестры про тебя все рассказали. Ты про себя лучше вспомни, учительница первая моя. Как, например, на мотоцикле гоняла на бешеной скорости и разбилась так, что он весь на гайки разлетелся, а ты чудом осталась жива. Сколько мне, дочери твоей, было — месяц?! И после всего этого ты мне будешь рассказывать, как себя в этой жизни вести, — в частности, как правильно строить отношения с мужем, твоим обожаемым Игорем?»

— Так все-таки как же Игорь стал вашим мужем?

Игорь: После моего возвращения из армии мы с Ларисой периодически где- то пересекались, но это были случайные встречи, ничего не значащее общение.

А так — каждый жил своей жизнью. Я через какое-то время стал уже и сам работать поваром, параллельно учился в Плехановском институте. Потом занялся ресторанным бизнесом. Что же касается личной жизни, то она у меня конечно же имелась, но никаких серьезных отношений с далеко идущими последствиями не было. При этом Лариса никогда из головы не выходила. Помню, посмотрел «Жестокий романс» и подумал: «Вот бы жениться на ней». Но она всегда была где-то там, наверху, я даже в мыслях не мог поставить нас рядом. Однажды Лариса со смехом сказала мне: «Нравлюсь — копи деньги!» Вот я и копил. (Смеясь.) И когда уже скопил, тогда и нагрянул к ней.

Лариса: В отличие от Игоря, у меня была жизнь гульная — все время то с кем-то в любовных отношениях, то за кем-то замужем.

Расставшись со вторым мужем, переехала с пятилетним сыном в Москву. Так намыкалась в Ленинграде, будучи матерью-одиночкой, без денег, в плохой квартире, что, приехав в столицу, мечтала только об одном: устроить свою жизнь. Очень хотелось всего и сразу. В тот период выглядела прекрасно, была в отличной форме и думала: «Я должна ухватить за хвост свою птицу удачи. Или сейчас, или уже никогда!» Тут как раз, очень кстати, появился в моей жизни банкир — мужчина богатый, но, как вскоре оказалось, по сути своей — ни то ни се. Поскольку поначалу я этого не знала, у нас с ним закрутился роман. И вот однажды моя подружка, Вера Глаголева, позвала меня в ресторан, куда ее пригласили вместе с другими известными людьми потусоваться, как говорится, посветить лицом, для раскрутки заведения.

«Стоит выпить, становлюсь очень агрессивной. Даже дети пугались, так и говорили мне потом: «Мама, мы боимся...»
«Стоит выпить, становлюсь очень агрессивной. Даже дети пугались, так и говорили мне потом: «Мама, мы боимся...»
Фото: Марк Штейнбок

А совладельцем этого ресторана оказался Игорь. Ну, увиделись, привет-привет. Он спрашивает: «Ты как?» Я говорю: «Вот в Москве теперь, с ребенком, с мамой. Квартирку, слава Богу, купила. Надеюсь здесь остаться насовсем, поэтому мне нужно быстренько наладить личную жизнь. И, кажется, появился один богатый человек, но положиться на него я не могу. Игорь, а может, ты сможешь иногда помогать мне в житейских делах?» В общем, напрягла человека по старой дружбе. Ей-богу, совестно вспоминать. Но тогда я даже не стеснялась его грузить, поскольку проблем у меня было уйма. А Игорь из тех редких людей, я это знала, которые никогда и никому не отказывают в помощи. Вот и в тот раз он, золотой человек, молча, с бесстрастным лицом на все согласился. Родные люди так не помогают, как помогал он, практически членом семьи стал, все наши проблемы разруливал.

«Когда-то спросила Игоря: «Скажи, если так случится, что я изменю тебе, ты простишь?» ...Так уж получилось, что это произошло...»
«Когда-то спросила Игоря: «Скажи, если так случится, что я изменю тебе, ты простишь?» ...Так уж получилось, что это произошло...»
Фото: Марк Штейнбок

Помню, отмечали мы как-то Пасху, собрались девки мои, подружки. Игорь привез из ресторана кучу всякой снеди, а сам пошел на кухню с мамой общаться, чтобы не нарушать наш девичник. А мы, естественно, выпили и стали звать его: «Игоряш, иди к нам, за тебя теперь хотим пить!» И, ха-ха-ха, подкалываем его. Мама отозвала меня и говорит: «Эх, бессовестные, напились, ржете, как ненормальные, а посмотри, парень-то какой хороший, скромный. А как смотрит на тебя!» Я смеюсь: «Ну и что?» Она махнула рукой: «Эх, дурочка, довыбираешься». — «Мама, ты с ума сошла, что ли? Ну, подумай — кто такой Игорь и кто такая я?..» Вскоре тот самый банкир отправил меня с мамой и шестилетним сыном отдыхать в Турцию. Несчастье произошло в самолете. Стюард опрокинул на Георгия кипяток — сын получил жуткие ожоги.

Я понимала, что к банкиру обращаться бесполезно — все равно толком ничего не сделал бы, и позвонила Игорю. Через несколько часов у меня уже были все необходимые лекарства, врачи, короче, абсолютно все, что нужно. Он же организовал наш обратный выезд и встречал нас через VIP-зону. Потом возил Георгия через всю Москву в ожоговый центр на процедуры… Понимаете, я просто обязана была отблагодарить его. А чем? (Хохочет.) Только собой, телом своим распрекрасным. Думала: «Не убудет же от меня, на самом деле». Короче, говорю как-то маме: «Мам, надо же мне Игорю что-то приятное сделать, пойду хоть в ресторане с ним посижу». Пошли, посидели, ну а потом и поехали в гостиницу.

Игорь: Как я уже говорил, предложил это не я.

Лариса: «Почему я должна тебе верить? Жизнь одна. Ты — нормальный мужик. Встречаешь шикарную бабу, и у тебя есть все возможности... И что, ты их не используешь?»
Лариса: «Почему я должна тебе верить? Жизнь одна. Ты — нормальный мужик. Встречаешь шикарную бабу, и у тебя есть все возможности... И что, ты их не используешь?»
Фото: Марк Штейнбок

Лариса: Потом он мне лет десять этим тыкал… Той ночью все было просто ужасно. В моем понимании тогда лечь в постель с Игорем было все равно что переспать с родным братом. А он страшно злился на меня из-за того, что его богиня вдруг оказалась такой приземленной… Короче, утром, отвозя меня домой, был очень зол. Потом я его часто спрашивала: «Почему в начале наших отношений ты меня всегда провожал с таким злющим лицом?» А он говорил: «Не хотел тебя отпускать». Но у меня было ощущение, что я его разочаровала, оказавшись в его представлении такой вот примитивной идиоткой. Тем не менее именно с того времени все у нас как-то начало закручиваться.

На лето я отправила маму с Георгием к моему брату на Урал, а сама собралась ехать за границу — женихи богатые позвали отдохнуть. Сказала Игорю: «Знаешь, меня приглашают на Кипр, там компания собирается, но я обещаю: ничего такого у меня ни с кем не будет».

Он долго молчал, после чего сказал: «Мне не хотелось бы». Я возмутилась: «Что же мне, все лето в Москве душной сидеть, в Ховрино своем?!» Он: «Почему? Мы ведь тоже можем с тобой куда-нибудь съездить. В Израиль, например». Я не стала возражать: «Ну ладно, давай. Только условие: жить будем раздельно». — «Как хочешь, так и будет». А незадолго до поездки, прямо в свой день рождения, я заболела — застудила лицевой нерв, и меня перекосило. Сижу, плачу: «Вот, одна-одинешенька, как дура, так ведь и просижу всю свою жизнь». И тут приезжает Игорь. Что-то ласковое сказал, чего-то вкусненькое привез, массаж лица нежно сделал... И все так тихо, спокойно. Я подумала: «Какой же он хороший человек! Ну что ж, осталось только полюбить».

В Израиле Игорь взял напрокат шикарную машину, в Иерусалиме снял огромный двухкомнатный номер с двумя ванными, то есть мы жили как бы отдельно, но спали вместе. И все равно я была уверена, что после возвращения у нас потихоньку все сойдет на нет и мы разбежимся в разные стороны. Я ведь как рассуждала: «Нехорошо же резко с ним рвать, не хочется его обижать, не заслужил он этого. Ладно, вот лето закончится, потом все как-то само рассосется». Ох, некрасиво все это было с моей стороны… В общем, как бы то ни было, жили мы с Игорем в Израиле более-менее нормально, до той поры, пока не произошла очень серьезная ссора. Я в тот день отвратительно повела себя, как тварь последняя. Встретилась с Веркой Глаголевой, которая приехала туда на гастроли, сходила к ней на спектакль, ну а потом... Загуляла, в общем. Кошмар какая в номер наутро приплелась.

И когда увидела у Игоря на глазах слезы, меня вдруг словно пронзило внутри, так жалко стало его. «Ну нет, — подумала, — больше так нельзя. Бог же накажет». И буквально почувствовала, как в моей душе начало просыпаться к Игорю какое-то большое, серьезное и очень непривычное чувство. Поймите, трудно мне было свыкнуться с Игорем. Я привыкла к другому поведению мужчин. Никто не относился ко мне так, как он. Все что угодно было: лазили через балкон, дарили цветы, чего-то хотели от меня, требовали, воспитывали, поучали, хамили, но никогда я не видела нежности и заботы, ни один ни разу не пожалел, не понял, не посочувствовал. Я и в тот раз думала: «Вот лучше бы ты ударил меня или послал бы, но только не смотрел бы такими глазами, полными слез». Мне ведь как было привычнее? По-хамски: «Да пошла ты…» — «Сам ты пошел!..» Все просто, и я не воспринимала такие разрывы болезненно.

День рождения Ларисы было решено отметить в Турции, на средиземноморском побережье
День рождения Ларисы было решено отметить в Турции, на средиземноморском побережье
Фото: Марк Штейнбок

А когда человек все делает для тебя и при этом даже ни за что не осуждает... В общем, я считаю так: наши с Игорем серьезные отношения начались тогда, в Израиле. С того момента, как мне стало до боли жалко его и стыдно за себя.

— Игорь, а что вас заставляло так терпеливо относиться к эпатажному поведению Ларисы?

— С самого начала, как только узнал ее, я понимал, что все ее выкрутасы — это только внешнее проявление глубинного внутреннего дискомфорта. И просто жалел. Всегда, во всех ситуациях. Ну что поделать, если у человека такая психофизика. Я и до сих пор ее жалею — иногда так поведет себя, что хоть караул кричи, чисто дура, будто мозгов вообще нет, как у курицы.

«В отличие от Игоря, у меня была жизнь гульная — все время то с кем-то в любовных отношениях, то за кем-то замужем»
«В отличие от Игоря, у меня была жизнь гульная — все время то с кем-то в любовных отношениях, то за кем-то замужем»
Фото: Марк Штейнбок

Лариса: Мало сказать, что в Игоре не было никакой агрессии по отношению ко мне, он стал рядом со мной словно бы целебной водой, гасящей любой огонь. Более того, я-то привыкла к тому, что мужчинам от меня нужно только одно, а Игорь первым даже этого шага не сделал. Много лет спустя сказала ему: «По-моему, как женщина я тебе совсем не нравилась, ты меня вроде бы даже и не хотел». И он ответил: «Дурочка! Я просто опасался тебя испугать». Не могу объяснить, насколько он потрясал своей добротой и заботой. И от этого я начала плакать. Так, как рыдала, общаясь с Игорем, когда уже окончательно поверила ему, я не плакала никогда в жизни. Прежде не могла и допустить, чтобы кто-то видел мои слезы, это было ниже моего достоинства. И я не только заставила окружающих поверить в то, что у меня всегда хорошее, забойное настроение, но и себя приучила к этой мысли. А вот перед Игорем расслабилась.

Да так, что выплакала ему, кажется, всю свою жизнь. И однажды он сказал: «Давай будем жить вместе. Все, что у меня есть, — твое, все тебе отдаю». На что я, идиотка, выдала: «А вот тот банкир обещал мне много денег — столько, сколько у тебя нет». Игорь только усмехнулся: «И ты ему веришь? Он же потом их и отберет…» Я понимала, что он абсолютно прав, и все же не получалось у меня еще переломить себя окончательно. Какой там жить вместе?! Я даже не решалась представить своим близким Игоря в качестве постоянного мужчины, который хоть иногда будет оставаться на ночь. Мама с Георгием уже вернулись, и я безумно боялась травмировать сына — ведь официально с его отцом еще не была разведена. И ездить к Игорю в его дом тоже не желала — считала, что дам этим ему какие-то гарантии. Короче, встречались мы, извиняюсь за натурализм, в машине.

Лариса, Игорь и Леля провели неделю отдыха уединенно — на обособленно расположенной двухэтажной вилле с собственной сауной, а также крытым и открытым бассейнами
Лариса, Игорь и Леля провели неделю отдыха уединенно — на обособленно расположенной двухэтажной вилле с собственной сауной, а также крытым и открытым бассейнами
Фото: Марк Штейнбок

Почти каждый день… Наступила зима. Однажды вечером Игорь собрался уже уходить, а я, как обычно, проводить его до машины, как вдруг мама мне говорит: «Что же, дочка, не стыдно тебе? Вернешься домой, вытянешься на кровати, заснешь, а мальчишка в такую пургу поедет к себе?» Я обалдела: «А что ты предлагаешь?» — «Чего тут непонятного. Пусть остается. Я же знаю, почему ты так долго его «провожаешь» и приходишь под утро. Может, хватит уже, как детям, в машине с запотевшими окнами кувыркаться?» В общем, Игорь остался. Наутро в спальню заглянул Георгий, я жутко нервничала, ожидая его реакции. И вдруг он как закричит: «У нас Игорь ночует?! Ура!!!» И прыгнул к нему в кровать. Через некоторое время мама сказала: «Я — мать твоя, плохого не пожелаю. Прислушайся хоть раз к моим словам, я все-таки жизнь прожила.

Соединяй судьбу с этим парнем, видишь же и какой он человек, и как мальчик к нему тянется. Иначе останешься у разбитого корыта».

Игорь: С того раза я и остался жить в их семье. И это произошло как-то естественно. Ни с мамой Ларисы, ни с ее сыном никаких проблем не возникало. Знаете, бывают противные дети, а Георгий очень хороший парень, с ним приятно было общаться. Меня в нем всегда восхищала какая-то врожденная воспитанность. С раннего детства он был вежливым, деликатным, внимательным даже в мелочах. Сейчас-то Гога уже взрослый, оканчивает первый курс Высшей школы экономики… И с Альбиной мы сошлись как-то очень естественно. Она сразу стала для меня родным человеком, никогда не воспринимал ее как тещу. И я ей за многое благодарен. За то, например, что помогла лучше понять Ларису, и за то, что в большинстве случаев она на моей стороне.

Жена даже обижается, говорит: «Мама, но ведь я — твоя дочь, чего же ты его всегда защищаешь?..»

— Вы оформляли ваши отношения официально?

Игорь: Да, но не сразу, поскольку в начале нашей совместной жизни Лариса официально еще считалась замужем.

Лариса: Да я и не хотела никаких загсов: «Зачем жениться, — говорила, — я уже бывала замужем, ну и что хорошего из этого вышло? Давай лучше будем просто жить вместе». Но Игорь возмущался: «Не хочу так!» Однако отец Георгия не соглашался на развод, мы с ним даже враждовали из-за этого. Плюс еще жил он в Тбилиси, а тогда как раз начались грузинские события.

Так что развестись с Кахой было очень сложно. Однако Игорь все-таки сумел все организовать — и адвокатов нашел, которые развели нас заочно, и с Кахой наладил отношения. Короче, разводилась я уже беременная, во-о-от с таким животом, и с таким же животом выходила замуж.

— Беременность была желанная?

Лариса: Я категорически не хотела рожать. «Как это возможно? — думала. — Не замужем, не разведена. Живем всем кагалом в двухкомнатной квартире. Да и возраст не девичий. Не буду!» В самом начале пыталась избавиться от беременности «бабушкиными» способами — прыгала, скакала, таскала тяжести, в бане у Игоревых друзей парилась так, что они чуть ли не силой вытаскивали меня из парилки: «Сумасшедшая, умрешь ведь!»

«Все равно червь сомнения меня гложет. Игорь ведь такой положительный: никаких пороков, не пьет — только дегустирует вино, даже не курит. Да еще худеть сейчас начал, молодеет, гад... И чтобы такого да не отхватили?»
«Все равно червь сомнения меня гложет. Игорь ведь такой положительный: никаких пороков, не пьет — только дегустирует вино, даже не курит. Да еще худеть сейчас начал, молодеет, гад... И чтобы такого да не отхватили?»
Фото: Марк Штейнбок

Ничего не помогло, и я пошла решать свою проблему в больницу к нашему общему другу. Как потом выяснилось, Игорь предварительно позвонил ему и сказал: «Паша, Гузеева — мнительная, прошу, придумай что угодно, но только напугай ее чем-нибудь». Пугать Паша не стал, зато сказал, что мне придется занять общую очередь. Я прямо ахнула: «Ты что мне предлагаешь — прийти с халатом, с тапками и сидеть в общей куче со всеми?! Спятил?!» Он говорит: «И будешь сидеть! Придешь». В общем, домой я приехала в истерике и злобно накинулась на Игоря. А он говорит: «Умоляю тебя, успокойся. И роди ребенка». Я как заору: «Хватит! Почему ты не хочешь меня понять? Все равно сделаю то, что задумала, пусть и без помощи Паши!» Только чуть успокоилась, тут мама с уговорами: «Родишь — будешь самая счастливая женщина. Не родишь — локти станешь кусать.

Пойми же, кроме Игоря, ты ни с кем жить вместе не сможешь. Не причиняй ему страдания, роди! Я помогу, хватит сил на ребенка, все возьму на себя. Не бойся, вырастим!» А у меня злоба какая-то бешеная, агрессия, да еще токсикоз жуткий: «Отстаньте, сама все знаю, без вас! Проживу как-нибудь без ваших советов». Но Игорь все равно, несмотря на все мои психозы, — просто золотой. Ни упреков, ни возмущений. Всегда так, а в тот период особенно. Только повторяет одно и то же: «Пожалуйста, оставь ребенка!» Наконец я сказала: «Давай так договоримся: сейчас я не буду рожать, мы поживем с тобой год-другой, а потом у нас будут дети, если ты так этого хочешь». Но он говорит: «Я этого ребенка хочу, сейчас». Потом уже он рассказал, что когда мы с ним были у Стены Плача и вкладывали туда записки, он в своей написал: «Хочу девочку, похожую на Лару».

Представляете?! А я в это время писала всякую хрень про то, что хочу быть богатой и знаменитой, иметь корабли, пароходы, самолеты и все роли мира и чтобы мои недруги и завистники передохли... В общем, в день, когда я окончательно собралась в клинику, в доме у нас было непривычно тихо. Игорь тяжело молчит, и мама губу закусила, отворачивается. Я: «Что с тобой?» — «Все нормально. Давай, иди! Больше я тебе ничего не скажу». Иду по улице и думаю: «Тоже мне, бойкот прямо устроили. Да ладно, отвяжитесь, рожу я вам, так и быть». Пошла в салон, привела себя в порядок, потом заказала столик в ресторане и позвала туда своих. Когда мама, Георгий и Игорь пришли, попросила принести самое дорогое шампанское и сказала: «У меня для вас есть важная новость». Они сидят понурые, слушают. И тогда я выдаю: «Я буду рожать!» Ну, всеобщей радости, разумеется, не было предела.

Тут же спросила Игоря: «А что ты мне подаришь?» Он говорит: «Что хочешь». Я сообщила о том, что мечтаю о часах с бриллиантами. Конечно же он мне их преподнес и… В общем, начался у меня один из самых счастливых периодов моей жизни: это и беременность, и рождение Лели, и выход из роддома… Как же я потом проклинала себя за свою дурость! На коленях молила прощения у Бога и до сих пор молю. Мама успокаивала, говорила: «Дело прошлое, забудь, не казни себя...» Но я никак не могла успокоиться. «Боже мой, — думала, глядя на Лельку, — какая же я была дура, как могла не хотеть рожать?! Ведь это мой ребенок, и это такое великое, непередаваемое, ни с чем не сравнимое счастье!» По гроб жизни буду благодарна своим мужчинам за детей, которых они мне подарили. А проблемы, как показала жизнь, оказались решаемыми. Мама и правда все заботы о детях взяла на себя, полностью освободила нас с Игорем от бытовых хлопот, что дало нам возможность спокойно работать и радоваться жизни.

Фото: Марк Штейнбок

Низкий ей поклон за это. Внуки в своей бабушке души не чают, Леля вообще секунды без нее не может прожить, называет мамой, делится с ней всеми своими секретами. Каждый раз я уезжаю на гастроли со спокойным сердцем, уверенная в том, что дома у меня все в порядке. И возвращаюсь с радостью — на столе в гостиной обязательно что-то вкусненькое, лампадка, как обычно, горит, икона стоит на своем месте, и родной мамин запах... Я все время чувствую себя защищенной, такой, знаете ли, маленькой девочкой, которую всегда прикроет мама.

— Лариса, писали, что недавно в ваших с Игорем отношениях возникла какая-то настолько серьезная проблема, что дело дошло чуть ли не до развода.

Это так?

Лариса: Когда-то, еще до рождения Лельки, я спросила Игоря: «Скажи, пожалуйста, если так случится, что я не специально, а по дурости, но изменю тебе, ты мне это простишь?» И он ответил: «Если один раз, прощу». Так уж получилось, что это действительно произошло, и я во всем призналась мужу. Первый раз в жизни он поднял на меня руку. Ну а как еще мужчина мог отреагировать на такое признание?.. Игорь, вот сейчас скажи: ты помнишь эти свои слова, ты простил меня? Ну скажи. Я же пообещала, что больше никогда уже не буду мотать тебе нервы, никогда не повторю такого.

Игорь (в сердцах): Знаешь, тебе не меня надо, а дядю Васю какого-нибудь, который, напившись, будет гонять тебя с утра до вечера дубиной по деревне. Вот тогда тебе будет комфортно в твоей жизни.

А приличные, интеллигентные люди тебе не нужны.

Лариса: Неправда, нужен ты мне. И я очень тобой дорожу. Господи, я же понимаю, что в лице Игоря судьба подарила мне самого золотого, самого изумительного мужчину. И реально, кроме него, ни с кем не смогу жить. Зачем мне кто-то? Не хочу никого видеть рядом с собой, мне хорошо с моим мужем, я люблю его. И, конечно, сейчас я в ужасе, потому что не знаю, к чему приведет наш конфликт, какое решение примет Игорь.

Игорь: Вот ответь: что может быть хуже предательства?

Лариса: Да почему же сразу предательство? Все друг другу изменяют, и вообще, многие пары живут параллельными жизнями.

Игорь: Ну и пусть живут, мне до них дела нет, и я так не хочу. Это не жизнь... У нас почему-то получилось, что не мне, мужчине, седина в бороду ударила, как это обычно бывает, а ее повело неизвестно куда. Все время мне говорила: «Вот тебя там в ресторанах вечно красивые молодые девицы окружают, наверняка с кем-то романчик закрутишь». И я всегда отвечал: «У меня ничего такого не будет». Правда, я Ларису никогда не предавал, вообще не замечаю этих красоток, мне с ними неинтересно, они для меня не существуют. Сто раз ей это объяснял.

Лариса: А я в этом не уверена. Мне ведь неизвестно, что он там без меня делает. У Игоря же очень изощренный ум, и, будучи бизнесменом, он человек хитрый. Почему я должна тебе верить? Ну не можешь же ты за столько лет ни разу не проколоться. Не верю, что так возможно. Жизнь одна, ты — нормальный мужик.

Игорь предоставил возможность Ларисе самой выбирать себе подарки ко дню рождения, что она с удовольствием и делала. Выбор был долог и обстоятелен
Игорь предоставил возможность Ларисе самой выбирать себе подарки ко дню рождения, что она с удовольствием и делала. Выбор был долог и обстоятелен
Фото: Марк Штейнбок

И встречаешь шикарную бабу, и у тебя есть все возможности... И что, ты не используешь их?

Игорь: Я не обманываю тебя, и мне легче с этим жить. Просто такой образ жизни меня устраивает. А что еще нужно? Объясни, что у меня еще должно быть, для чего?! Разве среди тех баб есть кто-то красивее тебя, умнее, желаннее? Для меня — нет.

Лариса: Вот вы слышите это? Но ведь не бывает же так. Не может быть человек таким золотым, я все время жду какого-то подвоха. С другой стороны, думаю: «Если бы знала Игоря год или два, ну пусть даже пять лет, могла бы еще подумать, что он притворяется из каких-то своих интересов, но ведь мы знакомы практически всю жизнь». Однако червь сомнения все равно гложет. Игорь ведь такой положительный: никаких пороков, не пьет — только дегустирует вино, даже не курит.

День рождения Ларисы отмечался на территории виллы. В честь праздника президент Федерации рестораторов и отельеров России Игорь Бухаров решил вспомнить молодость и приступил к исполнению обязанностей повара
День рождения Ларисы отмечался на территории виллы. В честь праздника президент Федерации рестораторов и отельеров России Игорь Бухаров решил вспомнить молодость и приступил к исполнению обязанностей повара
Фото: Марк Штейнбок

Да еще худеть сейчас начал, молодеет, гад... И чтобы такого да не отхватили? Вот, представляете, будет мне лет 60, и он найдет себе какую-нибудь фифу, а мне скажет: «Пошла ты, Гузеева! Сколько выпила моей крови…» А я всю свою оставшуюся покоцанную жизнь буду грызть себя: «Какая же дура была, отдав тебе лучшие свои годы...» А ведь сейчас мужчины так и поступают. Почти у всех моих подружек мужья ушли к молодым. Когда же и мне ждать мести за все мои прегрешения? Лучше уж сейчас, потому что пока еще я смогу это пережить, а потом точно не выдержу.

Игорь: А-а, значит, ты все затеяла в отместку моей будущей измене? Или чтобы, типа, еще раз утвердиться в том, что ты красавица и все тебя хотят? Так, что ли? Но могла бы не напрягаться, это и так видно.

(С горечью.) Сечь тебя некому. Но имей в виду, еще раз чего-нибудь отчебучишь — дети тебе этого не простят.

Лариса: Да, мне Георгий так и сказал: «Если ты от Игоря уйдешь, я тебе никогда этого не прощу. Уйду вместе с ним и останусь с ним, потому что лучше его человека нет». Сын Игоря просто обожает.

— Так и вы берегите такое сокровище.

Лариса: Да я берегу. Но у меня есть одна проблема: стоит выпить, во мне просыпается какой-то другой человек, которого я сама боюсь и который ко мне реальной не имеет никакого отношения. Не знаю, откуда это у меня — или природное что-то, или из молодости пошло, или от истерзанной нервной системы, но мне вдруг прямо так и хочется стать гадостью и прокричать всем: «Да, вот такая я дрянь!»

Фото: Марк Штейнбок

И несет меня во все тяжкие, просто дурь какая-то прет. То всех из дома выгонять начинаю, то сама ухожу и прусь в какие-то непонятные компании. Кошмар просто что вытворяю, тормоза совсем отключаются. И еще я очень агрессивная становлюсь, почему-то хочется всем вокруг причинить боль. Но теперь я вообще решила с этим делом покончить — Георгию сейчас даже слово дала: «Все, сынок, прекратила я это, больше такое никогда не повторится».

Игорь: Но вы не думайте, что Лариса прямо всерьез выпивает. Да, был у нее период сильной алкогольной зависимости, но это уже давно в прошлом. Я научил ее контролировать себя. Так что за 11 лет у нее только несколько срывов было.

(Улыбнувшись.) Зато, как говорится, до синих веников.

Лариса: Дети очень пугались в таких случаях, так и говорили мне потом: «Мама, мы боимся...» Достаточно вспомнить, как я Георгию 10-летие отметила. Ужас.

Игорь: Да уж. Собрала подруг, все было хорошо — сидели, выпивали, тосты замечательные говорили, как вдруг Лариса встала и, назвав каждую по имени, послала всех на три буквы. А сама при этом «хороша» неописуемо. Ну, подхватил я ее потом под белы рученьки и пошел приводить в чувство.

Лариса: Кошмар что было — дети плачут, мама плачет. А Игорь, словно бы ничего не произошло, говорит мне что-то успокаивающее. Просыпаюсь утром, спрашивает: «Ну, ты как, ничего? Может, принести чего-нибудь?» Понимаете, он настолько хороший, что меня это даже напрягает, особенно после моих такого рода жутких поступков.

Другой бы от меня сломя башку ломанулся, а Игорь терпит, прощает. Ну как это понимать? Нарочно, что ли, так делает, чтобы я неделю мучилась от стыда за то, что я такая плохая, а он такой хороший? По мне лучше выговорил бы мне все, что заслужила, а то и ударил... По гороскопу мы с Игорем оба Близнецы, и я все спрашиваю его, когда же в нем, как у меня, второй Близнец проснется, который сволочь, но Игорь говорит: «Он не проснется, его просто нет».

— Лариса, когда же начались ваши проблемы с алкоголем?

— Когда я жила с Ильей, с первым своим мужем — наркоманом. Назло ему стала выпивать. Встретились мы, когда я снималась в картине «Соперницы». И тоже ведь мой характер проявился.

Мне 25 лет, на меня обращают внимание практически все мужчины съемочной группы, исполнитель главной роли просто проходу не дает, директор тоже ухаживает и… Кого я выбираю? Худшее среди всего, что было. Непонятно какого ассистента оператора, который возит тележку с аппаратурой. Не представляю, что меня заставило запасть на него. А потом уже я от Ильи не могла отвязаться, взял он меня в оборот. Такой окружил любовью, что с ума сойти можно было, что называется, ноги мыл и воду пил. Но колоритный был — страсть: без образования, гол как сокол, весь в татуировках, две отсидки за плечами. Помню, приехали с ним ко мне на родину, и он пошел на огород загорать: лежит, а мама смотрит — у него на одной ноге написано слово «судья», а на другой — «прокурор». Ужас! Жизнь у нас, конечно, была аховая. У меня как раз период мегапопулярности — телемосты с космонавтами проходят, журналы со мной на обложках, а муж мой — алкоголик.

Фото: Марк Штейнбок

Тогда я еще не знала, что он колется. Лечила его, по докторам таскала, зашивала. И вдруг однажды подружка мне говорит: «Что-то Илья очень странный. Посмотри-ка на его вены». Я посмотрела на руки, вроде ничего нет, а потом увидела — ноги-то все исколоты. И, пользуясь своим именем, стала устраивать его во всякие наркологические клиники, старалась переломить недуг. Много лет боролась, но безрезультатно… От такой жизни и сама периодически сильно запивала. А однажды, проснувшись, вдруг почувствовала, что хочется похмелиться. И поняла: пришла пора заняться собой — зашилась на год… В общей сложности мы с Ильей хороводились семь лет, но в результате я от него ушла. Понимала, что годы уходят, что мне надо создавать нормальную семью, рожать детей, кстати, и Илья тоже это понимал.

Поэтому, когда в моей жизни появился Каха, он принял это абсолютно нормально. Приходил к нам в гости, мы общались, перезванивались постоянно. А потом Илья пропал. Мы с Кахой долго разыскивали его — через знакомых, в милицию обращались. Безнадежно. Найден он был только через полгода в Шуваловском парке — умер от передозировки, тело опознали по татуировкам…

— А как Каха появился в вашей жизни?

— Тоже на съемках. В Тбилиси. На картине Михаила Калатозишвили «Избранник». Он там был редактором и еще играл небольшую роль — священника. Я, первый раз увидев его идущего по коридору, воскликнула: «Боже, какой красивый парень!» — и… давай за ним бегать.

Но он на меня никакого внимания не обращает, потому что у него какая-то художница. А я думаю: «Господи, дай мне от этого человека сына, и больше ни о чем не буду просить!» Причем до этого вообще никогда не хотела детей. Короче, я всячески старалась попасться ему на глаза, заговаривала при любом случае и в результате… соблазнила. Но штамп в паспорте ставить не хотела, всегда считала, что он ничего не дает. Однако Каха настоял на официальной регистрации — боялся, что иначе потом будут проблемы с усыновлением ребенка. Короче, замуж я все-таки вышла, а через несколько дней родился мальчик, Георгий, — очень похожий на своего папу. Жили мы все тогда в Питере, у меня к тому времени была там уже своя квартира. Но жизнь не заладилась. Каха — образованный грузинский интеллигент, с изысканными манерами, владеет несколькими европейскими языками, филолог, прекрасно знает литературу, пишет книжки.

Я рядом с ним — просто неуч. Однако если бы у меня было такое образование, как у него, я стала бы уже властелином мира, а он так и не смог реализоваться в России. При этом, в отличие от меня, его все устраивало. Но я старалась заставить его изменить жизнь — как бензопила «Дружба», все время пилила: «Давай же, зарабатывай, делай что-то!» На что он невозмутимо отвечал: «Если мир не хочет крутиться вокруг меня, я вокруг него крутиться не стану». А мне нужно было все и сразу, тем более в те лихие

90-е годы, когда даже самые недостойнейшие люди разъезжали на «Мерседесах», покупали шикарные дома и отдыхали на Канарах. «А почему мы не должны все это иметь?» — возмущалась я. Но Каха человек совсем другого свойства. В результате он уехал в Грузию, а я осталась одна с ребенком на руках…

«Сидит во мне вот это бабское — хочется, чтобы все оценили, какая я хорошая. Что бы я ни сделала, меня нужно 48 раз похвалить. Домашние уже привыкли и чуть что: «Мама, ты гений!»
«Сидит во мне вот это бабское — хочется, чтобы все оценили, какая я хорошая. Что бы я ни сделала, меня нужно 48 раз похвалить. Домашние уже привыкли и чуть что: «Мама, ты гений!»
Фото: Марк Штейнбок

К счастью, сейчас у нас с Кахой, благодаря мудрости Игоря, отношения наладились.

— Игорь, наверное, вам нелегко жить с Ларисой?

— Конечно, непросто. Недавно на каком-то мероприятии я встретился с мужчиной, который сообщил мне, что он — первый муж Лены Прокловой. И добавил: «Быть мужем актрисы — адовый труд. Я вам сочувствую».

Лариса: Мы с Игорем — полярные противоположности. Я, например, совсем не великодушная по отношению к близким, занудливая. Иногда ребенок набедокурит, и я вижу, что он уже сам раскаивается, и мне его жалко, но почему-то все равно непременно должна додавить. Как Гитлер, ей-богу. «Все понял?» — «Понял». — «Повтори.

Нет, не так, еще раз повтори!» Пока не выну душу, не успокоюсь. А Игорь, наоборот, великодушный, быстро прощает. И всегда видит дальше, чем я. А я вперед и не смотрю, мне все надо прямо сейчас, хоть ты сдохни. И еще ему почему-то совершенно не надо признаний за все то хорошее, что он делает для семьи. А во мне сидит вот это бабское — хочется, чтобы все оценивали, какая я хорошая. Меня нужно 48 раз похвалить, сказать, что никто в мире лучше, чем я, этого не сделает. Приготовлю, например, что-то вкусное или мебель переставлю, и все — мне памятник надо ставить. Начинаю приставать к домашним: «Видите, какая я молодец?» А если они вдруг не обратят внимания, впадаю в депрессию. Говорю: «Трудно вам, что ли, сказать, что это гениально?!» Они уже привыкли ко мне и чуть что: «Мама, ты гений!», «Лариса, только ты можешь так придумать!» — Лариса, многие женщины, особенно актрисы, тяжело переживают наступление среднего возраста.

Тщательно скрывают, что прибегают к самым разным способам омоложения...

— Действительно, почему-то большинство людей убеждены: говорить о том, что они сделали пластику, нельзя. Я их не понимаю. Чего стыдиться? Никто же не считает возможным ходить с черными дырками в зубах или огромными прыщами на лице! Нет, спокойно, не таясь, идут к врачу и корректируют проблемные места. Так почему, если у меня были неприятные мешки под глазами, мне должно быть стыдно признаться в том, что я их убрала? Лет до 30 они даже были неким украшением, изюминкой — этакая припухлость, как у Симоны Синьоре, будто барышня всегда чуть-чуть заплаканная. Потом мне стали говорить: «Гузеева, ты такая клевая, зачем тебе эти мешки?»

И я решила их убрать, а заодно и некоторые морщинки подправить. Оперировал меня около полугода назад замечательный врач Хасан Баиев. Сначала, сразу после Нового года, лицо, конечно, было совершенно синюшным, отекшим, с фиолетовыми фингалами под глазами — просто месиво. Поэтому первые блоки передач (Лариса ведет на Первом канале программу «Давай поженимся». — Прим. ред.) я записывала в очках. А потом все прошло и, по-моему, стало просто прекрасно — шрамов не видно, выражение лица не изменилось. Короче, мне нравится, Игорю, кажется, тоже. А что касается наступления среднего возраста… Знаете, по большому счету, страха остаться одинокой у меня нет. Уверена: и в 70 лет вокруг меня будут виться женихи. Другое дело, что мне никто, кроме Игоря, не нужен. Я жить без этого человека не могу. Без него мне все неинтересно, а с ним — наоборот.

«В силу своего характера я пью у мужа кровь, но для меня никого нет лучше его. Очень боюсь его потерять»
«В силу своего характера я пью у мужа кровь, но для меня никого нет лучше его. Очень боюсь его потерять»
Фото: Марк Штейнбок

Конечно, в силу своего характера пью у мужа кровь, но для меня никого нет лучше его, и я очень боюсь его потерять. То, что недавно отчебучила, было последнее плохое между нами. Теперь я буду лучшей женой на свете.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Свистать всех наверх! Не упустите шанс отправиться в «Круиз Ретро FM» в Египет
Совсем скоро слушатели «Ретро FM» станут участниками фантастического путешествия за четыре моря на комфортабельном лайнере Astoria Grande в компании звёзд отечественной и зарубежной эстрады. Шанс отправиться в «Круиз Ретро FM» есть у каждого — благодаря эфирной суперигре, которая завершится 29 марта.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог