Екатерина, несмотря на свою общительность, на самом деле по сей день неохотно впускает в свою жизнь новых людей. «Не могу сказать, что я гиперобщительный человек и сразу пускаю в свое пространство большое количество людей и сразу готова со всеми дружить, общаться, гулять и так далее», — признается она. И связывает эту особенность с проблемами её подросткового возраста. До 13 лет Варнава занималась бальными танцами и планировала связать с ними свою жизнь. Но однажды получила серьезную травму, так что пришлось оставить и танцы, и мечту о профессии. Она была одной из самых высоких девочек в классе, без каждодневной физической нагрузки, которая была на тренировках, девочка начала полнеть — и заработала множество обидных прозвищ. А вот друзья в силу её немного замкнутого характера в школе у неё так и не появилось. И она по сей день не испытывает по школе ностальгии.
После школы Варнава поступила в МИСиС на юриспруденцию, что стало для неё очередной ступенью для страхов, комплексов и слёз. «Это были новые знакомства, а я достаточно тяжело сходилась с людьми. Не потому, что я была такой забитый котенок. Но почему-то я была убеждена, что за место под солнцем надо вести внутреннюю борьбу. Мне казалось, что люди меня не совсем правильно воспринимают. Возможно, и я не совсем правильно воспринимала их. И не было никого рядом, кто мог бы мне объяснить приёмы, как правильно и легче сходиться с людьми», — рассказывает Екатерина. После первого же дня учебы в вузе она решила, что поступила не в тот институт, не в ту группу... Но поскольку предстояло каким-то образом выдержать пять лет учёбы, она чисто интуитивно попыталась найти какие-то интересное занятие помимо лекций. К счастью, у института был свой дом культуры, а там — и танцевальные кружки, и вокальные, и КВН... Там Екатерина начала потихоньку обзаводиться друзьями. Но интереса со стороны молодых людей 17-летняя девушка совершенно не ощущала. «Мой рост был 1 м 75 см, я весила на тот момент около 80 кг. Впоследствии свой отпечаток наложило ещё и питание: я дорвалась до лапши «Роллтон», сникерсов, фастфудов, которые раньше в жизни не ела. И начались проблемы с кожей: появились прыщи. Так что в возрасте 17-18 лет я была крупная, прыщавая и одинокая в плане личной жизни девушка. Очень расстраивалась, но не знала, что с этим делать». Депрессию девушка скрывала, слыла компанейской и забавной, но никто не спешил завязывать с ней более серьёзных, чем дружеские, отношений: «Комплексы копились, копились и докопились до того, что я совсем перестала верить в себя».
Она взялась было самоутверждаться на зарабатывании денег. Пробовала мыть подьезды и машины, работать курьером, официанткой, распространяла средства от насекомых.... Но когда поняла, что работа денег не приносит, а вот времени на дом культуры больше не остается, сделала выбор. А тут её пригласили в команду КВН, которая участвовала в Премьер-лиге, а значит её показывали по ТВ.
«Это был мой первый шок — когда я увидела себя в телевизоре, — вспоминает Екатерина. — Я должна была согласиться с тем, что некрасивая, не обаятельная и не располагаю к себе людей. И дело было даже не критике со стороны (а многие писали, что я страшная и зачем таких показывать в телевизоре). И даже не в том, что я хотела серьезных отношений с молодыми людьми. Я сама про себя поняла, что не хочу так выглядеть. Да и со здоровьем тогда начались проблемы...»
Екатерина нашла врача, который взялся ей помочь, сдала кровь и узнала, что есть ряд продуктов, которые ей нельзя. «Это был мой самый первый, мизерный шаг к внешнему изменению», — говорит Варнава.
