«С Максимом Лагашкиным мы вместе с института, с 17 лет, играли в спектаклях, поэтому для нас оказаться вместе на площадке — абсолютная норма. Просто перед камерой мы — персонажи, а потом выходим из кадра — и мы уже муж и жена», — говорит Екатерина Стулова, исполнительница главной роли в сериале «Первокурсницы» на ТНТ.
— Екатерина, в чем для вас был актерский интерес сняться в сериале «Первокурсницы»?
— Во-первых, мне очень понравилась эта история. Сначала меня позвали попробоваться на другую роль, но я прочитала сценарий пилотной серии и подумала: а почему бы мне не попробоваться и на роль Жанны? Героиня мне очень симпатична! Жанна — авантюристка, абсолютно легкая, веселая, смешная, невероятно заразительная, она падает и встает, встает и падает. Наверное, в этом и был мой интерес — сыграть ее.
Трудностей никаких не возникло, все прошло легко и задорно, команда подобралась прекрасная. Я люблю комедии, и я характерная актриса. Люблю играть ярких, веселых женщин, и мне кажется, что у меня это получается. Когда меня уже утвердили на роль Жанны, я проходила пробы с разными партнершами, но потом нас соединили с Аней Уколовой и после нашего дуэта уже никого не искали на главные роли. Конкуренция была очень большой, но победили мы!
— Расскажите побольше про вашу героиню Жанну. Почему ее жизнь сложилась так, что в 40 лет ее нужно исправлять?
— В советском фильме «Большая перемена» есть прекрасный персонаж Ганжа, который расстраивался два раза в жизни. Вот и моя Жанна тоже расстроилась ровно два раза в жизни. И то продолжалось это несколько секунд, после чего она сразу стала искать пути выхода из положения. Жанна — молодая по духу, темпераментная, предприимчивая. Поэтому ей пришла идея заново поступить в институт в 40 лет. Вот ей понадобилось исправить свою жизнь. Жанна думает недолго, вместо анализа кидается в воду с разбега. Ее поспешность заставляет наступать на грабли. Но при этом она счастливый человек.
— Кстати, на ваш взгляд, почему авторы взяли именно этот возраст — 40 лет? Это определенный рубеж или для каждого рубеж свой?
— В фильме «Москва слезам не верит» тоже говорят, что в 40 лет жизнь только начинается. Но, знаете, мне кажется, что цифру 40 авторы выбрали просто исходя из того, что это возраст зрелости. Если бы героини в 30 лет поступали в институт, это было бы не настолько удивительно, ведь сейчас очень многие тридцатилетние получают высшее образование — по крайней мере, второе. В нашем сериале важно, что уже взрослые, сознательные женщины с детьми меняют не просто работу или профессию, а начинают жить абсолютно по-другому. Мы хотели показать, что и в 40, и в 45 это возможно. Наверное, и в 50, и в 60 есть шанс вернуться к тому, что раньше не получилось, и попробовать заново. Поэтому я думаю, что вопрос не в цифре, а в том, что героини — взрослые тетки.
— Однажды в интервью вы сказали, что черпаете роли из себя. А что в Жанне от вас?
— Я веселая, это точно! И я люблю смеяться. Но я, конечно, осторожнее, и в чем-то мне хотелось бы больше походить на Жанну, легче относиться к некоторым вещам. Но в веселом нраве мы сходимся на сто процентов.
— Вы уже говорили, что для вас ценно, как сериал показывает женскую дружбу. Вокруг этой темы немало стереотипов — якобы женской дружбы не бывает. На ваш взгляд, почему эти стереотипы появились? И что делать, чтобы избавляться от них?
— Этот стереотип — чушь полная. Наверное, так могли сказать девчонки, которые делили парня, или какие-то не очень успешные в личной жизни женщины. Женская дружба — прекрасная! У меня есть подруга, с которой мы вместе с детского сада, то есть с пяти лет. Конечно, были периоды, когда я или она исчезали на некоторое время, но мы все равно дружим. Я не знаю, что делать с этим стереотипом, но думаю, что в дружбе надо быть искренним и открытым человеком, бескорыстно любить людей, и тогда проблем не возникнет. Станьте добрее! И будут у вас друзья.
— Между Жанной и Настей дружба сохраняется на протяжении всего сезона или все же им добавили элементы соперничества?
— Подруги тоже ссорятся, в дружбе бывают конфликты, и это нормально. Но соперничества у Жанны и Насти нет. Они поддерживают и дополняют друг друга. Одна такая «мамка», вторая — авантюристка, одна дает другой то, чего у второй не хватает. Это и держит их дружбу.
— У режиссера сериала Ильи Ермолова актерский бэкграунд. Помогало ли это вам на съемках? Говорят, что из актеров получаются особенно чуткие режиссеры.
— Илья удивительный и очень талантливый режиссер. Он легкий, и он хулиган. Важно, что Илья любит актеров, принимает импровизации, открыт к предложениям, но при этом четко знает, что ему надо, и крепко стоит на ногах. Если на чем-то надо настоять — Илья это сделает. Настоящий паровоз, который двигает проект. Да, у него есть актерский бэкграунд, который позволяет ему быстро подсказать нам некоторые вещи. И когда команду «разносит», он может собрать воедино и актеров, и техническую площадку. Еще мне очень бы хотелось сказать про его человеческие качества. Илья внимательный, знает, когда похвалить актрису, а когда аккуратно и тактично поставить на место. Со мной он всегда шутил, знал, как поддержать мое настроение. У нас была смена, когда я неважно себя чувствовала, меня мутило, и я плохо держала текст. Конечно, все это отражалось на съемках, и я нервничала из-за того, что могу подвести команду. Я собралась, все сцены мы сняли, и после смены Илья подошел ко мне, обнял и сказал: «Катюша, пожалуйста, только не переживай! Такой день, и в нем ты вот такая, но это не страшно! Иди домой и отдыхай».
— Вы, Анна Уколова, Александр Доронин, даже Екатерина Новокрещенова — актриса из другого поколения — объединены ГИТИСом. Для вас это имеет значение? Есть ли у выпускников ГИТИСа что-то общее?
— В этом проекте атмосфера была дружеская, и мне запомнилось много хохота. Илья, кстати, умеет очень хорошо пошутить. С Аней мы тоже много смеялись, придумывали всякие песни. Саша Доронин — чудесный партнер, воспитанный, талантливый, мы с ним сблизились. Да, мы правда все из ГИТИСа, но я не знаю, может ли это как-то отражаться на коллективе. Все складывается, когда собираются талантливые люди, не важно — из ГИТИСа, «Щуки», Школы-студии МХАТ…
— Кстати, а почему вы выбрали ГИТИС? Ваш мастер Андрей Гончаров был известен своим жестким характером. Вас это не пугало?
— ГИТИС я выбрала, потому что я туда поступила! Андрей Александрович Гончаров — великий мастер, и я горжусь тем, что у него училась. Что касается его жесткого характера… Понимаете, он заведовал огромным театром, и в тот момент, когда он был художественным руководителем Театра Маяковского, у входа недаром дежурила конная милиция. Он сделал огромное количество звезд, больших артистов. Конечно, в этом случае важна дисциплина. Но Андрей Александрович Гончаров не был жестким, это неправда! Он был невероятно веселым и хулиганистым человеком, умел сделать комплимент. Он просто говорил высоким голосом, потому что получил ранение на войне, и из-за этого могло казаться, что он на фальцете почти кричит. А он лишь пытался «разбудить» артистов.
Когда я поступила в ГИТИС, он был уже в возрасте, поэтому, повторюсь, я очень счастлива, что застала такого великого мастера. И мы творили в любви! Андрея Александровича любили артисты, и он их очень любил, хотя кричать, конечно, тоже умел. Но даже в большой любви случаются конфликты, невозможно жить в меду и сахарной вате, с детьми иногда нужно держаться строго. Иначе мы были бы святыми. Ну или сумасшедшими! (Смеется.)
— После учебы в ГИТИСе вы остались играть в театре под началом Гончарова, как и ваш муж Максим Лагашкин…
— Когда я выпускалась, у меня было уже четыре роли, и я очень хотела остаться. Андрей Александрович взял Максима, меня и еще двух актрис. Весь остальной курс, к сожалению, не попал в наш театр, а вот мне достался счастливый билет. Я с благодарностью вспоминаю годы, проведенные в Театре Маяковского, на его сцене было сыграно много прекрасного.
— И вы, и Максим часто говорите в интервью, что сохраняете на площадке рабочие отношения. А что это значит и как это удается?
— Для нас это так естественно! Мы ведь вместе с института, с 17 лет, вместе играли в спектаклях, поэтому для нас оказаться рядом на площадке — абсолютная норма. Если надо что-то посоветовать — мы сделаем это спокойно и деликатно, но обычно не лезем в работу друг друга. Просто перед камерой мы — персонажи, а потом выходим из кадра — и мы уже муж и жена. Понятно, что на съемочных площадках мы всегда в одном вагоне и, конечно, можем там обсудить и домашние дела, но это никогда не мешает процессу. Все очень легко и просто.
