«Я достаточно непритязателен, мне не нужно золотых гор. Мне вообще кажется, что у меня и так по сравнению со многими другими все неплохо, поэтому судьбу лишними просьбами не искушаю», — рассказывает актер, хореограф и режиссер.
— Егор, 24 декабря на экраны выходит «Семейка Крудс: Новоселье». Это значит, возвращается ваш герой — Малой, которого вы озвучивали семь лет назад для первой части «Семейки...». Как вы относитесь к этому мультфильму?
— Он замечателен, во-первых, чувством юмора, во-вторых, цепким приключенческим сюжетом, за которым интересно следить зрителям. Сценарий очень крепкий. На Западе над мультфильмами трудятся серьезные профессионалы, и занимает это немало времени. Поэтому после первой «Семейки…» так долго пришлось ждать второй. Хотя продолжением занялись сразу после успеха первой части.
— У западных артистов озвучивать мультфильмы считается очень престижным. Лучшие представители киноиндустрии занимаются этим. Вашего героя из «Семейки…» в оригинале озвучивает Райан Рейнолдс.
— Да. А в мультфильме «По ту сторону изгороди» я говорил за героя, которого в оригинале озвучивал Элайджа Вуд. Хотя «озвучивал» — на самом деле некорректный глагол. Часто, прежде чем снимать мультипликационную версию, приглашают актеров, они играют, их записывают, потом уже это видео анимируют и переозвучивают.
— Как-то в интервью вы сказали, что, если бы не стали хореографом и режиссером, создавали бы мультики.
— Может быть. У меня комиксное мышление. В том же проекте «Танцы» наши номера — это зарисовки, яркие картинки с лаконичным, иногда парадоксальным сюжетом или с сюжетом-перевертышем. Подобного рода мышление характерно для мультипликации.
— Ну да, много общего. По сути танец, как и мультфильм, — движущаяся картинка.
— Все мультипликационные персонажи, как правило, существуют в экстремальных обстоятельствах, даже если это бытовая история вроде Тома и Джерри. Том гоняется за Джерри, а тот от него улепетывает. Вопросом жизни и смерти для одного является поймать другого, а для другого — подставить врага или добыть какую-то еду, понравиться какой-то красотке. То есть для них это экстремальные гиперболизированные обстоятельства. И я в своих театральных постановках заставляю артистов существовать приблизительно в этом же градусе. Чтобы объяснить им задачи, я очень часто привожу в пример мультфильмы.
— Какая главная задача у вашего персонажа Малого в «Семейке Крудс…»?
— Задача — выжить. У всех героев этого мультфильма одна и та же задача в их верхнем палеолите.
— Как и у нас сейчас.
— Если зритель не может спроецировать персонаж на себя, тогда произведению грош цена. Да, вы правильно говорите, глобально для нас, точно так же, как и для них, очень важно выжить.
— А как ваша семья приспосабливалась к обстоятельствам такого странного, парадоксального, сюрреалистичного 2020 года?
— Мы особо и не приспосабливались. Мне кажется, труднее всего приходится людям, у которых есть бизнес или существует какой-то определенный жесткий быт. У нас ни того, ни другого нет. Не скажу, что мы семья — перекати-поле, но очень подвижны. Нас часто спрашивают, где мы живем. Мы говорим: в Москве. Но на самом деле мы живем и в Москве, и на даче в Подмосковье, и в Питере, и в Сочи, где у нас есть маленькая квартирка.
Мы очень любим путешествовать. Как только поняли, что не хотим оставаться на весеннем карантине в городе, собрались и быстренько поехали на дачу. Для нас это даже не стало каким-то серьезным испытанием или проблемой. Мобильность — одна из характерных черт нашей семьи, мы немного «цыганский табор». Недаром в Москве мы поселились возле Ленинградского вокзала, в Петербурге живем возле Московского, а в Сочи — недалеко от порта. Все в нашей жизни приспособлено для путешествий. При этом мы очень любим дом, и везде, где мы живем, нам уютно. Возможно, оттого, что мы всегда вместе.
— Егор, а как ваши дети — дочка Саша, сыновья Тихон и Платон — переносят дистанционное образование?
— Спокойно, но такое ощущение, что работы у них стало даже больше. Им задают очень много домашних заданий. Например, Платон мне сегодня жаловался, что каждый урок немецкого языка — это 15 минут объяснения материала, а затем на эту же тему — обязательная самостоятельная работа. Времени на освоение или повторение материала ноль. У ребенка вырабатывается рефлекс — урок связан не столько с получением знаний, сколько с оценкой твоего труда. А как можно не делать ошибки, если ты в таком режиме существуешь? Это при том, что мои дети очень неплохо учатся. И еще один нюанс — все происходит в четырех стенах, без смены обстановки. Ты отсидел все уроки дома, потом вышел на полчаса подышать воздухом, вернулся и сел за «домашку». И все в одном и том же антураже. Это трудно. Тихон, например, очень любил сам ездить в школу и возвращаться. Эти 40 минут туда и обратно были его личным временем. Он мог подумать о чем-то, помечтать, послушать музыку, просто подышать свежим воздухом, поболтать после школы с товарищами… Это же святое!
— Ну, Тихону уже не так долго осталось учиться в школе. Он ведь в следующем году в институт поступает?
— Да, поступает.
— И чему он хочет себя посвятить?
— У него есть талант смотреть на мир совсем под другим углом, чем остальные, и видеть те вещи, которые не видим мы. Примерно так смотрели на привычное Ньютон и Эйнштейн. Его природа очень индивидуальна. Сколько ему ни показывай, как надевать футболку, он ее наденет по-своему — не назло, ни в коем случае, а просто потому, что ему надо найти свой собственный путь, который будет для него единственно удобным. Не уверен, что для реализации подобного рода способностей есть конкретный вуз, но надеюсь, что Тихон найдет себя.
— Значит, ждем открытий… А какие таланты у остальных детей? Я знаю, ваша дочь Саша интересовалась психологией, режиссурой, фотографией…
— Она и продолжает. У нее две магистратуры. В Высшей школе экономики Саша изучает позитивную психологию, которая еще называется психологией счастья. А вторая магистратура — режиссура и сценарное дело у Владимира Мирзоева. Ее таланты в актерском мастерстве, в режиссуре, в сценарном деле для меня, как для профессионала, уже очевидны, но они не единственные. Меня радует способность Саши к сопереживанию, ее талант — прийти вовремя на помощь. Для нее помощь другим всегда в приоритете по сравнению с ее собственными необходимостями. Она настоящий товарищ, сочувствующий, внимательный, энергичный. Для меня этот талант не менее важен, чем все остальные.
Ну а самый главный талант Платона — нашего младшего — это его эмоциональность, даже можно сказать — страстность, но страстность позитивная, не разрушительная. Хотя у него бывают всяческие сомнения и переживания, и иногда дело заканчивается слезами, но это все эмоция, а не каприз. Платон очень честолюбив, и ему сегодняшнему хочется быть лучше себя вчерашнего. Но при этом он ни разу не карьерист. Что же касается желаний, то путешествий, новой игровой приставки и собаки ему вполне достаточно для полного счастья.
— Интересно, ваши дети смотрят мультфильмы?
— Мне кажется, я смотрю больше, чем они, и мне это нравится. И вообще, они шутят, что мои любимые фильмы — категории 6+, в крайнем случае — 12+.
— Внутренний ребенок в вас живет абсолютно неистребимо.
— Да, еще как.
— Что в вас осталось от того мальчишки, которого мы все знаем по роли Пети Васечкина в «Приключениях Петрова и Васечкина...»?
— Сказать конкретно не могу. Но абсолютно точно: в детстве я не доиграл, и жизнь во многом воспринимаю как игру. Но играю во все всерьез и с полным погружением, как дети — с абсолютной верой в предлагаемые обстоятельства.
— В принципе, любая творческая профессия позволяет сохраниться этой детскости. Чтобы заниматься творчеством, нужна способность удивляться, вдохновляться, приходить в восторг от чего-то. Что в последнее время стало вашим личным открытием?
— Многое. Я вдохновляюсь, подглядывая жизнь. Мне очень понравилась последняя итальянская экранизация «Пиноккио». По картинке она немножко меланхоличная, но меня это не смущает. Еще открытие — сериал «Шучу». Он не новый, но увидел я его только-только. Это история про ведущего детской передачи, которого боготворят дети всего мира, кроме его собственного ребенка. В его личной жизни все идет не слишком гладко. Настоящее вдохновение и чудо — фильм Лео Габриадзе «Знаешь, мама, где я был?», основанный на воспоминаниях отца — Резо Габриадзе. Что касается книг, открываю для себя заново Чарльза Буковски. В театре — Миша Уманец выпустил замечательный спектакль «Обломки» по «Обломову» Гончарова в «Школе драматического искусства». Это изящное, интересное и очень тонкое прочтение классики через видоискатель VHS-камеры 90-х…
— А что в последнее время делало вас счастливым человеком?
— Каждый новый день, прожитый рядом с женой и детьми, — без преувеличения самый счастливый. Когда я буду в конце своего пути, оглянувшись назад, захочу только одного — прожить еще раз хотя бы один такой день.
— Где вы проведете Новый год?
— Еще не знаем. У нас много вариантов: либо в Москве, либо на даче, либо в Сочи. Быть вместе — это наша главная новогодняя традиция. А где — не важно.
— Чего вы ждете от следующего года, о чем мечтаете, что хотите осуществить?
— Когда я был маленьким, я мечтал быть моряком и краснодеревщиком. Теперь я хожу на яхте (пока не на своей) и вожусь с деревяшками на даче. Когда подрос, страстно захотел танцевать и ставить танцы. За свою жизнь я много танцевал, но еще больше придумывал хореографию. Я знаю людей, которые стали танцовщиками, потому что хотели быть похожими на меня. О чем мечтаю сейчас, не расскажу из-за суеверия. Но у меня есть все основания полагать, что это непременно сбудется.
Все, о чем я раньше мечтал, сбывалось, и я хочу, чтобы эта традиция продолжилась. От года конечно же жду поступления Тиши в институт. И что все будут здоровы, все будут при деле, у нас будет крыша над головой, и нам будет чем зарабатывать на жизнь. Жду всего того, что ждет каждый человек. Я достаточно непритязателен, мне не нужно золотых гор. Мне вообще кажется, что у меня и так по сравнению со многими другими все неплохо, поэтому судьбу лишними просьбами не искушаю. До пандемии мы много путешествовали и знакомили детей с теми местами, где мы бывали «до них», и с теми людьми, которые были в нашей жизни до того, как появились на свет дети.
— Например, с Михаилом Барышниковым?
— Почему бы и нет. Когда я жил в Америке один, то черные полосы были широкими и жирными, а белые — тоненькими и узкими. Но нашлись люди, которые приходили на помощь. Я их помню и буду им благодарен всегда. Барышников был одним из них. Он помог мне продолжить обучение в танцевальной школе Элвина Эйли, когда у меня не было ни цента в кармане. С тех пор мы виделись с ним лишь раз, и это хорошая новогодняя мечта — познакомить детей с Барышниковым. Я не удивлюсь, если это произойдет. Чудеса случаются, и про это не стоит забывать.
