Актриса рассказала корреспонденту «7Д» о муже-режиссере, сыне, вылетевшем из гнезда, и о том, почему в личную жизнь нужно «инвестировать» столько же усилий и труда, сколько и в профессиональную.
«Моя мама всегда мне говорила: «Чтобы быть счастливым, человеку нужны любовь и работа». Совершенно очевидно, что мы все нуждаемся в поддержке и помощи, чтобы обрести эти вещи», — говорит 59-летняя Джулианна Мур — голливудская звезда, королева независимого кинематографа и икона стиля.
— Ваша героиня в картине «После свадьбы» (ремейк известного фильма 2006 года датского режиссера Сусанны Бир, номинированного на «Оскар». — Прим. ред.) подтверждает идею вашей мудрой мамы. Этот проект вы ведь создавали вместе с мужем, режиссером Бартом Фрейндлихом...
— Да, это наша четвертая совместная работа с Бартом. И я всегда наслаждаюсь, объединяя силы с мужем. Мы вместе 23 года. Но можно ли постоянно быть в одной команде? Не уверена. В любом случае мы периодически делаем перерыв. Не в отношениях, конечно, а в совместной работе! (Смеется.) Лишний раз убедилась, насколько его работа — режиссера — сложнее моей, актерской. Обычно ведь как: села в машину, и фью — мой рабочий день закончился, я поехала! А в данном случае мы с мужем беспрерывно работали. В машине обсуждали, перед тем как лечь спать, обсуждали, и первым делом рано утром за завтраком — тоже обсуждали наш проект. (Улыбается.) Но кино — наша общая страсть, так что все прекрасно.
— А что вас привлекло в этом сценарии? Тот факт, что муж предложил?
— Таких женщин, как моя героиня Тереза, редко показывают в кино. Она добилась больших успехов в бизнесе и при этом не потерпела крах в личной жизни, да еще неплохо уживается со своими подчиненными и коллегами. Мы же привыкли, что такого не бывает, если судить по фильмам во всяком случае. Она должна была быть по меньшей мере злобной эгоисткой! (Смеется.)
— Иными словами, вы играли саму себя, этакую ролевую модель для миллионов женщин...
— Да, почему бы и нет? Я ненавижу, когда утверждают, что, мол, женщине нельзя иметь все сразу. И хорошую карьеру, и успешную семейную жизнь. Почему нельзя-то? Конечно, можно. Я знаю таких женщин, и сама горжусь тем, что у меня есть и то и другое и я с этим неплохо справляюсь.
— Ваши дети уже совсем большие, недавно «вылетел из гнезда» старший — уехал учиться в колледж. Как вы пережили этот сложный момент?
— Знаете, как мать с 22-летним стажем, я могу сказать, что быть родителем — очень интенсивная работа. Но все, что делаешь в этом качестве, должно научить твоего ребенка как раз вот этому — как без последствий отдаляться от родителей, жить отдельно. Этот момент настанет в жизни любой матери. Но шок все равно происходит, потому что вы так вовлечены в жизнь детей, так связаны, что, когда ребенок становится взрослым и уходит в свой мир и свою жизнь, кажется, что это случилось внезапно, неожиданно... Тот самый эффект опустевшего гнезда. И еще не отпускает страх: а правильным ли я была родителем? Слава богу, дочь пока еще с нами — Лив оканчивает школу на Манхэттене, где мы живем.
— Судя по всему, она вместе с вами и отцом в одной команде...
— Да, Лив выступила с предложением поработать над нашим фильмом «После свадьбы» помощником режиссера-постановщика. Бюджет крохотный, ну вот она и решила нам помочь. (Улыбается.) И теперь уже Лив включилась в наши бесконечные обсуждения рабочих вопросов. Но все равно мы получаем удовольствие, занимаясь все вместе тем, что любим. Пожалуй, единственная проблема для меня — отсутствие личного пространства. Может быть, в следующий раз я наберусь нахальства и попрошу мужа: «Дорогой, а нельзя ли мне получить какой-нибудь уединенный закуток в общем трейлере?» (Смеется.)
— Извините, что затрону тему возраста, но этот вопрос неминуемо возникает: почему актриса Джулианна Мур совершенно не подвержена ни возрастным изменениям, ни какой-либо конъюнктуре в мире кино?
— Спасибо на добром слове. Я говорю о всех этих возрастных проблемах лет с тридцати. По-моему, на женщин после пятидесяти надо смотреть под другим углом зрения. Позволять им не оставаться, а быть сексуальными. Можно нам просто оставаться живыми! Ведь все стареют. Дети тоже. Такова жизнь. И дело не в том, чтобы оставаться вечно молодыми, — это невозможно. А вот живыми, вовлеченными в жизнь и увлеченными жизнью — надо такими быть до последнего дня. Это все, что у нас есть. (Улыбается.)
— Вы просто можете сеансы психотерапии проводить для женщин определенного возраста...
— (Смеется.) Тем более что я хотела быть доктором в детстве. Родители, конечно, очень на это рассчитывали... Но увы. Пожалуй, ближе всего я приблизилась к этой роли, когда снималась в картине «Все еще Элис». Столько времени провела с невропатологами и хирургами, и тесты делала специальные, которые помогают определить раннюю стадию Альцгеймера. Мне позволяли присутствовать во время такого тестирования. Приходит человек и жалуется всего лишь на усталость, бессонницу или стресс. А бывают такие пациенты, которые отлично умеют скрывать свои симптомы: они очень умны и демонстрируют хорошую память. Но при этом все равно больны. Диагностировать правильно — самое сложное в этом процессе... Иногда врачам приходится ставить диагноз по совершенно не имеющим к медицине отношения приметам, деталям. Например, пришла женщина, и кажется, что у нее все отлично, но внимательный взгляд специалиста увидит определенные вещи: пятна на одежде там, где их не должно быть, и так далее... (Грустно улыбается.)
— А разве обязательно погружаться в такие детали — с вашим-то актерским опытом?
— Знаете, некоторые режиссеры так и думают. Но мне необходимо знать в таких случаях, что это все правда, иначе я чувствую, что зрители тоже могут почувствовать ложь. Иногда ведь я сама смотрю кино и понимаю: что-то здесь не так. Не тот акцент, или знак на улице неправильный, и все, исчезает доверие к героям... Не хочу, чтобы мои зрители такое чувствовали...
— Известно, что вы предпочитаете роли сложные и тяжелые. С самого начала карьеры — «Ночи в стиле буги», «Магнолия», «Часы», «Частная жизнь Пиппы Ли», «Все еще Элис», «Субурбикон» — да разве все перечислишь...
— Да нет! Я обожаю комедии! Это просто кто-то так меня описал в Википедии. (Смеется.) Вот, например, моя Нэнси Донован в культовом сериале «Студия 30». Школьная подружка Алека Болдуина, то есть его героя. Роль маленькая, очень забавная, но у нее целая группа фанатов, представляете?
— Наверное, ваши наблюдательность и широта интересов еще обусловлены тем, что вы с раннего детства много путешествовали?
— Да, мой отец был военным судьей, и где мы только не жили. Дольше всего в Германии, во Франкфурте. Я там даже ходила в школу. А мама моя всю жизнь занималась помощью психически больным людям, работала в социальных службах. Нельзя сказать, что родители горячо поддержали мою идею стать актрисой. Я уехала в Бостон, училась в колледже изящных искусств и работала барменшей. Меня наняли в один крутой бар сначала разносить коктейли, а потом повысили до барменши. Когда я оканчивала колледж, сказали, что могут предложить мне — если я вдруг пожелаю — позицию ночного менеджера. Бар этот располагался на крыше одного из лучших отелей в Бостоне. (Смеется.) Ну а я такая: «Спасибо, но я вообще-то собираюсь в Нью-Йорк — актрисой хочу стать!»
— Ни о чем не жалеете?
— Предпочитаю не оглядываться назад. Я думаю о том, чем занята в данный конкретный момент. И когда работа заканчивается, как абсолютно все актеры, начинаю переживать: а будет ли следующая? Я даже не могу осознать до конца, сколько сыграла ролей. Когда вижу свою фильмографию, страшно удивляюсь: «И какого черта я делала во всех этих фильмах?» Такое впечатление, словно все это происходило не со мной.
— Но все-таки вы участвовали и в больших голливудских проектах типа сиквела «Парка юрского периода» и «Голодных игр...» Но мой вопрос вот какой. Вы очень активная и влиятельная актриса. Как вы относитесь к нынешнему модному тренду об увеличении значимости сильных героинь в кино? Этого с упорством добиваются многие ваши коллеги...
— Знаете, мои героини должны быть прежде всего человеческими существами. Или человечными. Пусть не идеальными, сложными или даже такими, что не понравятся зрителю, но людьми. А на вопрос о «сильных женщинах» смеюсь иногда: «Ну почему, скажите на милость, эти сила и мощь должны быть у каждой женщины в кино?» Люди — сложные натуры. И все разные. Кто-то сильнее, кто-то слабее, кто-то способен добиваться своих целей или вообще каких-то грандиозных целей, а кто-то — нет. И все мы заслуживаем внимания и того, чтобы быть увиденными и услышанными.
— Вы не слишком открыты для публики, но вот ваш дом не раз появлялся на страницах дизайнерских журналов...
— Дизайн — это мое хобби. Моя мама любила старые дома и антикварную мебель, и я унаследовала от нее страсть к красивым и стильным интерьерам. Но мой дом все-таки далек от эталона. Я мечтаю однажды построить дом с нуля. Чтобы самой все спланировать и придумать, а не переделывать.
— А что вы делаете, чтобы быть в форме?
— Аштанга-йога очень важная часть моей жизни. Стараюсь не меньше четырех раз в неделю заниматься именно этим видом йоги. Хожу пешком везде, где только возможно. В этом смысле жить в Нью-Йорке очень удобно. Еще я очень верю в акупунктуру, и если прихватывает спину, обязательно иду на эти сеансы.
— А как следите за собой?
— Средство от солнца — первое и главное правило моей жизни, начиная с юности. Моя мама родом из Шотландии. У нее светлая кожа и веснушки. Приехав в Америку в десятилетнем возрасте, она ужасно обгорела. Даже попала в больницу... Мама научила меня носить шляпу, не садиться за столики под открытым небом в ресторанах и кафе, ходить по теневой стороне улицы. Муж жалуется, что ему со мной холодно. (Смеется.) Ну скучно же говорить, что я перед сном всегда мою лицо? Немного крема под глаза, увлажняющего крема на лицо — и баиньки. Предпочитаю всяким сывороткам масло. И еще я фанат пилинга, отшелушивания. Поэтому использую толстые и качественные махровые салфетки, когда на ночь умываюсь. И очень советую дневной крем с эффектом защиты от солнца. Для пляжа этого недостаточно, конечно, но в повседневной городской жизни вполне работает.
— Правда, что вы не едите суши, потому что от них портится кожа?
— Мой муж суши обожает. Но я никогда их не ем перед важными мероприятиями, иначе все лицо опухнет. В этой еде очень высокий уровень натрия, он-то и приводит к отечности.
— А с волосами как управляетесь? Они у вас роскошные...
— Да, у меня много волос, и они ужасно вьются. Но я ничего особенного не делаю. Просто не умею. Если не забегаю в свою местную парикмахерскую, то просто мою их и сушу — туго закручивая, без всякого фена. Знаете, лет пять назад у меня случился аппендицит. И после операции я довольно долго приходила в себя. И с тех пор понимаю, что если у меня ничего не болит и я могу спокойно двигаться, значит, я вполне счастлива и довольна своим телом. Не так уж много надо для счастья...
— Как все-таки профессия актрисы влияет на отношение к старению, к уходу за собой?
— Думаю, очень хорошо. Для актрисы временные рамки, пространства, периоды важнее, чем для представителей любых других профессий. И у нас, актрис, особенно чувствительная реакция на все происходящее в жизни, вокруг нас. Да-да. Многие женщины, включая меня, взрослея, думали, что семейное счастье придет к ним само по себе. В отличие от работы и карьеры. Но теперь я точно знаю: это не так. В личную жизнь нужно «инвестировать» столько же усилий и труда, сколько и в профессиональную. Нельзя просто сидеть и ждать чуда.
