Джиллиан Андерсон в течение 9 лет играла спецагента Дану Скалли в суперпопулярном сериале «Секретные материалы» в паре с актером Дэвидом Духовны — исполнителем роли ее партнера, агента Малдера. Съемки сериала завершились в 2002 году. С тех пор у актрисы начались проблемы в Голливуде — ее упорно не хотели представить в других ролях. Джиллиан переехала в Англию, вышла во второй раз замуж, развелась, родила ребенка от нового бойфренда и сейчас снова беременна. Продюсеры фильма «Секретные материалы. Хочу верить» боялись, что Андерсон откажется вернуться в Голливуд и снова сыграть ненавистную ей роль...
— Давно ожидаемый фильм «Секретные материалы. Хочу верить» наконец-то выходит на экраны. Как вы себя чувствовали опять в роли хладнокровного доктора, специалиста по аутопсии агента Скалли?
— Плохо! В смысле физически. Я уже не та, что была раньше. Когда только начала сниматься в сериале, мне было 24 года. А сейчас — почти 40. Разница очень ощутима. К счастью, в фильме у меня было мало экшен-сцен, в отличие от моего партнера Дэвида Духовны. Вы увидите мудрую и постаревшую Скалли, моя героиня более духовный — или душевный, — уж не знаю, как будет точнее, человек, по сравнению с тем, какой она была раньше, в сериале. И преданная католичка, уповающая на то, что именно вера помогает ей в ее работе. Я тоже католичка, но не до такой степени.
— Вы согласны с тем, что «Секретные материалы» и правда — как многие считают — до сих пор остаются на недосягаемом уровне по сравнению с множеством сериалов, тоже основанных на всяческих теориях о пришельцах и тайных правительственных заговорах?
— Не знаю, потому что я вообще не смотрю телевизор. И никогда не смотрела. Но когда мы снимали в середине 90-х годов это шоу, обстановка была совершенно иная, чем теперь. Эра президентства Билла Клинтона существенно отличается от нынешней эпохи. Было гораздо легче сотрудничать с представителями администрации Белого дома — всем, даже создателям «Секретных материалов», — и не только задавать вопросы, но и проводить соответствующие расследования.
Если честно, я не хотела сниматься в сериале с самого начала. Меня «спасло» — в том смысле, что я все-таки согласилась, — полное незнание телевизионной кухни. Если бы знала, что долгих 9 лет буду работать над «Секретными материалами» по 16 часов в сутки, ни за что не дала бы согласия. Хотя теперь, в ретроспективе, я, конечно, рада, что тогда выбрали именно меня. Ведь продюсеры очень долго пытались убедить режиссера Криса Картера в том, что на роль нужна длинноногая грудастая блондинка, этакий, знаете, полный джентльменский набор.
Но Крис меня отстоял, о чем я узнала позже всех. Так вот, сериал дал мне возможность заработать столько денег, что в результате я смогла позволить себе жить, как хочу, и делать только то, что хочу, после того как шоу прекратило в 2002 году свое существование. Что же касается Дэвида, это была его идея и страстное желание создать фильм по мотивам сериала. Без него проект вообще не состоялся бы. Мы с ним редко, может всего раза три, встречались с тех пор, но регулярно переписывались по электронной почте, и я всегда знала, что буду играть Скалли с ним в паре, как только появится возможность.
Дело в том, что фильм должен был выйти гораздо раньше, но у Криса Картера возник серьезный конфликт со студией, связанный с выплатой отчислений за показ серий и авторскими правами. И не мог начинать съемки, поскольку права принадлежат студии «20th Century Fox». Конечно же, играть в фильме гораздо приятнее и легче, чем сниматься в шоу. На телевидении настолько изматываешься, что к концу дня вообще перестаешь быть похожей на человека. Поэтому мы так часто ссорились с Дэвидом.
— Да, слухов и сплетен о ваших нестабильных отношениях с партнером ходило множество. Говорили, что вы были влюблены друг в друга или вы — в него, а он не отвечал вам взаимностью…
— Единственное, что здесь правда, — это то, что бывали дни, когда мы с трудом друг друга выносили. Едва могли разговаривать. Например, утром я заставляла себя со светской улыбкой бросить Дэвиду: «Отличная погода!» — а он в ответ злобно шипел, что «замерз как собака»! (Смеется.) А иногда, наоборот, мы не могли расстаться уже после того, как заканчивался длиннющий съемочный день. Дэвид тогда точно подметил, что наши отношения на протяжении 9 лет напоминали неудавшийся брачный союз. Впрочем, бывали дни, когда мы очень нежно относились друг к другу, с большой и искренней любовью. (Смеется.) В этот раз все было иначе. Никаких перепадов настроения, одна сплошная любовь! Хотя и два месяца съемок — очень долго, учитывая наличие в моей жизни дочери-подростка, младенца и его отца, моего бойфренда Марка Гриффитса. Кстати, пока я была беременна сыном Оскаром, то не работала и после родов долго с ним нянчилась. Не то что со своей дочкой Пайпер. Вот почему я и дала себе слово — если еще когда-нибудь рожу ребенка, ни за что не буду жертвовать им ради работы. Тогда мне казалось нормальным таскать малышку на съемочную площадку (ее отец тоже работал над сериалом, он был художником-постановщиком) и забегать к ней в трейлер минут на 20, пока на площадке ставили свет. Но я не понимала, что в таком состоянии мне лучше было бы вообще к ней не приближаться.
— Скажите, а как ваша дочь переживает подростковый период — не пытается делать то же самое, что и вы в ее возрасте?
— Да, увы, пытается. Я была панком, не слушалась родителей, красила волосы в кошмарные цвета, проткнула себе нос и пупок, якшалась с кем попало и даже воровала из магазинов всякую мелочь. Все в школе были убеждены, что я непременно окажусь в тюрьме. Моя дочка пока ограничивается только тем, что подводит глаза угольно-черным карандашом, носит дурацкие рваные тряпки и слушает авангардную музыку. Но я уверена — все еще впереди.
И я обязательно заплачу по всем счетам. Тем более что Пайпер — дитя развода, а значит, ее психика очень неустойчива. Она живет на два дома — у отца в Канаде и со мной в Лондоне. Сейчас, правда, ходит в школу здесь, в Лондоне. А раньше училась в Канаде, и я к ней все время летала. Жизнь моя была разбита на несколько частей, и ее соответственно тоже. К тому же у нее появился маленький братик точно в том возрасте, как и у меня в свое время. И я, после того как мама родила брата и сестру, неожиданно почувствовала себя лишней, ненужной родителям. Для многих детей в подростковом возрасте подобные ситуации становятся очень травматичными. Именно тогда я начала бунтовать и делать только то, что сама считала нужным. Так вот, когда полтора года тому назад родился маленький Оскар, Пайпер тоже не была слишком счастлива… Но в любом случае в определенный период родители предстают перед своими детьми в образе «плохих парней». Подростки должны воевать с ними, типа: «Вы — мои враги, не хочу иметь с вами, старые зануды, ничего общего», — чтобы освободиться от их опеки. Иначе они никогда не смогут обрести себя.
— Вы сейчас снова беременны...
— Да, я готовлюсь стать матерью в третий раз. Никогда раньше не подумала бы, что способна на такие подвиги. Но, знаете, когда беременеешь в этом возрасте, грех отказываться от такой возможности. И Марк очень любит детей. Рядом с ним я обрела, наконец, хоть какое-то подобие душевного равновесия. Раньше мне часто казалось — жизнь проходит, да нет, пролетает мимо, нужно остановиться и хоть на мгновение оценить ее и все то, что со мной происходит. Но ничего не получалось. И только встретив Марка, я научилась этой премудрости. А еще у меня часто было чувство, словно я сделала что-то неправильно и со мной непременно что-то плохое должно случиться.
— Судачили, что у вас с вашим нынешним партнером все произошло слишком уж быстро, чуть ли не до того, как вы развелись со своим вторым мужем кинодокументалистом Джулианом Озанном…
— Да, но разве это имеет значение? С Джулианом я подала на развод, и мы уже не жили вместе. Было очень неприятно, когда журналисты выдумали историю, будто я ушла к Марку, будучи беременной от мужа. Во время замужества у меня были серьезные проблемы — один раз я пережила внематочную беременность, а во второй раз потеряла ребенка. Поэтому вполне естественно, узнав, что забеременела, не стала думать о каких-то там приличиях — сколько прошло месяцев после разрыва с мужем и как кто отреагирует на такое быстрое развитие событий.
Хотя, конечно, понимаю — для Джулиана это был тяжелый момент, и он страдал, когда узнал о моей беременности, случившейся еще до нашего официального развода. Но я не могла себе позволить в 38 лет, после всего пережитого, даже ради его чувств отказаться от этого ребенка. Кстати, с рождением Оскара тоже все было очень непросто. Малыш родился почти на месяц раньше срока, и в легких у него осталось много жидкости. Только через неделю мы смогли забрать его домой из отделения интенсивной терапии. К счастью, рядом со мной был Марк, и все обошлось… Марк бизнесмен, его компания производит какие-то детали для машин. Я ничего в этом не понимаю. А он ничего не понимает в кино и тем более в шоу-бизнесе. Долго не мог понять разницу между агентом и менеджером, например. (Смеется.) Слава богу, отличает режиссера от продюсера! Но это мне и нравится. Недаром я никогда не хотела иметь дело с актерами. Встречалась с ними, но о серьезных отношениях не могло быть и речи — слишком большой шлейф всего за ними тянется… Марк же добрейший человек, у него отличная голова на плечах, я думаю, что после мучительного детства и двух неудавшихся браков я встретила свою настоящую любовь.
После того как сериал завершился, дала себе слово больше никогда не работать на телевидении. А предложений из Голливуда было не так уж и много, если не сказать — почти не было вовсе. Меня воспринимали исключительно как агента Скалли. И тогда я решила уехать в Англию и играть там на театральной сцене. Получила роль в одном из театров. Много занималась благотворительностью вместе со своим мужем, ездила с ним в Африку. И, к счастью, в Англии и театральные и кинорежиссеры воспринимают меня как актрису, а не как телевизионную сериальную знаменитость.
— А замуж за Марка теперь, когда у вас должен родиться еще один ребенок, не собираетесь выходить?
— Мне рано еще думать о замужестве. Я часто поступала опрометчиво, возможно даже по-детски, ребячливо, не продумывая свое поведение. Но когда тебя объявляют виновницей двух разводов, а именно меня винили в обоих случаях, трудно решиться на новый брак. Я себя не выгораживаю, но не бывает, чтобы виновата была только одна сторона. Все мужчины, бывшие в моей жизни, оставили в ней свой след и прекрасные воспоминания. И я ни о чем не жалею. Но не хочу больше причинять никому боль. И стараюсь использовать свой нынешний опыт и отношения с Марком как возможность немного упорядочить свою жизнь, расслабиться.
— Это правда, что вы с детства посещаете психотерапевта?
— С 14 лет. И продолжаю это делать до сих пор, для меня это привычное занятие. Ведь помимо всего прочего как раз во время съемок сериала «Секретные материалы» и вскоре после того, как я родила дочку, у меня начались жуткие приступы паники. Представляете, кормлю Пайпер, укачиваю ее, а сама трясусь как сумасшедшая. Приходила домой поздно вечером после съемок, но вместо того, чтобы хоть немного поспать, часами боролась с охватившим меня в очередной раз приступом. Это был настоящий ад. Не знаю, сумела бы я выдержать все это, если бы не маленький ребенок. Пробовала принимать лекарства — меня от них тошнило, и больше ничего. Поэтому психотерапия и медитация, йога стали частью моего существования. Мне нравится анализировать себя и свои поступки. Это помогает, хотя и не стопроцентно, конечно. Помню, как несколько лет назад у меня снова появились страшные панические атаки — перед выходом на сцену, я тогда была занята в двух спектаклях. Меня трясло, я покрывалась холодным потом и была уверена, что не помню ни строчки текста. К счастью, мне очень повезло тогда с режиссерами. Теперь всякий раз, прежде чем согласиться на участие в спектакле, я спрашиваю, как они относятся к актрисам, подверженным паническим атакам. (Смеется.) Так что снова прошу всех своих фанатов не путать мою хладнокровную и уверенную в себе героиню Скалли из «Секретных материалов» со мной. Я иногда напоминаю себе шизофреничку — могу быть спокойной, невозмутимой и вполне счастливой, а потом внезапно вести себя как чудачка — беситься или плакать, чувствовать себя несчастной и больной… Но жизнь недаром состоит из тьмы и света, одно не может существовать без другого.
