Обычно дети вырастают и покидают родительский дом, чтобы жить своей, самостоятельнойи уже взрослой жизнью. А вот у Дарьи Донцовой все вышло ровно наоборот — девять лет назад писательница с мужем покинули московскую квартиру, променяв ее на загородный дом. В Москве «на хозяйстве» тогда осталась пятнадцатилетняя дочка Маша.
«Что вы хотите, так дети и становятся самостоятельными, — рассуждает Дарья. — Мы начали строить дом, процесс требовал присмотра, пришлось нам с мужем снять жилье за городом — неподалеку от нашей стройки.
А Маня училась в школе — вставать рано, до Москвы по всем пробкам доехать нереально. Вот так я и превратилась из матери в ехидну — оставила ребенка в 15 лет одного в квартире». Маша, кстати, ничуть не испугалась, даже на фастфуд не перешла, как сделало бы на ее месте большинство сверстников. Девочка научилась готовить, успешно окончила школу, потом университет и устроилась на хорошую работу. На самом деле конечно же родители ребенка не забросили — Дарья с мужем то и дело мотались в город, чтобы проведать дочь. В свою очередь, Маша научилась водить машину и, едва ей исполнилось восемнадцать, стала ездить в Подмосковье, где в новом доме ей выделили целый этаж.
На семейном совете не единожды подумывали, а не продать ли московскую квартиру, но Маша родовое гнездо отстояла. «Дочка права, — размышляет Дарья. — Вот будут когда-нибудь у нее дети, и она им скажет: в этой квартире жил ваш прадедушка-литератор, бабушка детективы сочиняла. Квартира хоть и небольшая, но находится в очень престижном доме. Он же принадлежал Союзу писателей, на каждом этаже жил какой-нибудь классик. Хорошее наследство для Машиных детей…» Закончить Донцова не успела. Появилась Маша и строго сказала: «Детям не отпишу. Кошкам бездомным все оставлю. Потому что они на голубей охотятся». Голуби — больная тема. Соседям сверху нравится подкармливать этих неприхотливых птичек, те с аппетитом кушают, а отходы этого увлекательного процесса превращают балкон Донцовых в главную площадь Венеции в миниатюре…
Вот, кстати, минус проживания в одном доме с людьми, привыкшими, чтобы их все уважали — ремонт в квартире Донцовы делали беспрецедентно долго, потому что жильцы то и дело норовили вызвать милицию и прервать процесс, даже когда по закону было можно стучать и сверлить. Зато есть у соседства с именитыми гражданами и немало плюсов. Например, собрались было года три назад строить во дворе престижного писательского дома 16-этажную жилую башню, а классики с родственниками как вышли на митинг — и двор остался нетронутым…
Словом, так и взрослела дочь писательницы, применяя знания, полученные на психфаке МГУ, на практике многоквартирного общежития, а заодно осваивая непростую науку ремонта. Сперва Маша избавилась от всех ненужных вещей, причем простым современным способом — разместила в Интернете объявление.
«Люди не просто шли, бежали к нам за вещами, — удивляется Дарья. — Один из главных аргументов — квартиру купили, а на мебель денег уже нет. Вот и ищут приличную подержанную». «Со свистом» улетели не только кухня — ее часа за два разобрало и умыкнуло дружное семейство, но даже двери, наличники к ним, карнизы и вешалка в коридоре. Телефон у Маши звонил не умолкая. Особенно запомнился один звонок от дамы, претендующей на «стенку» из гостиной. «Простите, мы ее уже отдали», — сказала Маша. После душераздирающей паузы из телефонной трубки тихо попросили: «Расскажите, какая она была?»
Расставшись с вещами, приступили к ремонту. Намучившись со строительством загородного дома, в котором все пришлось переделывать и перестраивать не один раз, Дарья стала настоящим экспертом как в стройматериалах, так и в общении с прорабами.
«О, я уже опытная особа, — улыбается Донцова. — В ремонтных боях задушила в себе всю интеллигентность, так что любой прораб устраняется легко, напутствуемый речью на великом и могучем русском языке. Даже бывалые экземпляры дрожали от ужаса, едва слышали по телефону мой голос». Правда, только этим и могла писательница помочь дочке. Поиск и закупку стройматериалов Маше пришлось полностью взять на себя. И не потому, что у них с мамой разный вкус — Дарье нравится абсолютно все, что выбирала Маша. Но стоило знаменитой писательнице появиться на пороге магазина, стройматериалы магическим образом дорожали в три раза. Водитель Донцовых, всегда сопровождающий миниатюрную Дарью в походах по магазинам, каждый раз, услышав об очередном взлете цены, выкрикивал фразу, которая в семье Донцовых давно уже стала крылатой: «Не смейте это покупать!
Вы умрете в нищете!» Эта драматическая сцена с завидным постоянством повторялась как в фирменных салонах, так и на строительных рынках, поэтому однажды, получив смету на паркетную доску, в которой количество нулей в цене не поместилось на страницу, Донцова была вынуждена «уйти в подполье» и любоваться дочкиными приобретениями «по факту». «Поразительно, как Маша чувствует пространство, — восхищается Донцова. — Компактная квартирка превратилась в нечто особенное. А ведь потребовалось всего-то пару стен сломать и кое-что перенести!» Теперь здесь появилась большая прихожая — Дарья о такой всю жизнь мечтала. Из части коридора, который раньше вел к кухне и туалету, соорудили удобную гардеробную.
Из двух небольших комнат получилась весьма приличных размеров гостиная-столовая. В маленькой комнатке, где Донцова поначалу писала свои детективы, теперь кабинет, а в детской, где когда-то за письменным столом маленькая Даша, которую тогда звали Груня Васильева, учила уроки, теперь спальня ее дочки.
Будучи еще школьницей, Маша с увлечением подбирала маме гардероб, а уж занявшись ремонтом, развернула свои дизайнерские таланты во всю ширь. Ни один архитектор или дизайнер не переступал порога квартиры — абсолютно все идеи по обустройству пространства, по подбору цвета и интерьера принадлежат Маше. Ни мама, ни папа в процесс не вмешивались. Папа, Александр Иванович Донцов, в семье, как говорит Дарья, принимает стратегические решения.
«Например, надо ли прокладывать дорогу из Москвы в Петербург. А со всякими пустяковыми проблемами — куда отдыхать поехать или на что деньги потратить — обычно разбираемся мы с дочкой, незачем папе голову морочить бытовыми мелочами», — уверена писательница. Кстати, все, что Маша сделала в квартире, Александру Ивановичу очень нравится. По мере сил он старается поучаствовать в обустройстве — дарит дочери милые безделушки. «Это он и правда любит. Я, например, деревянного слоника Маше купила, а папа так восхитился, что тут же сам ей его и подарил», — ворчит Дарья. Еще папа неустанно дарит дочери картины с изображением кошек. В семье давно поделены объекты любви — Донцова обожает мопсов, а сердце Александра Ивановича навсегда отдано кошкам. Маша дипломатично вешает по стенам изображения и собачек, и кошечек, и абстракции.
Любой вещи можно подыскать подходящий уголок, уверена юная хозяйка.
Писательница считает дочь волшебницей по части поиска подходящих вещей: «Когда я в магазине вижу выбранный дочерью светильник — огромный, как тыква, невообразимого цвета, думаю — страшный какой! Лучше бы абажурчик с бахромой купила. А Маша его вешает, и я вдруг понимаю, насколько красиво! Прихожу к дочке и каждый раз прямо завидовать начинаю — до того мне все у нее нравится!» Светильники в квартире самые разные — на кухне люстра состоит из множества светящихся стаканчиков, в гостиной с потолка свешиваются два гигантских парных светильника, один золотистый, другой серебристый, те самые, которые поначалу Дарье не приглянулись. На полу у одной из стен стоит корзинка, с виду полная скомканной бумаги — так это тоже такой светильник, пару раз неподготовленные люди с перепугу пытались вытащить «бумагу», чтобы предотвратить пожар.
Маша любит необычные вещицы, повсюду их высматривает и с удовольствием находит им местечко.
Так в квартире появился виниловый кот, повисший вниз головой на кондиционере, голубой блестящий зайчик на столике в гостиной, разноцветные стулья и кресла в столовой, в ванной по кафелю поплыли симпатичные воздушные шары, вилки электроприборов нужно втыкать в пятачки смешных поросят, прикрепленных вместе с розетками. А стены туалета украсила плитка с изображением… книжных полок. Этот прикол был исполнен специально для мамы-писательницы, поскольку Дарья не раз приговаривала, что «популярный писатель — тот, чья книжка лежит в туалете у вас дома».
