Борис Дергачев: «Дружба после тридцати — это жизненная необходимость»

«Мне правда нравится быть отцом. Это случилось для меня очень органично — в нужное время, в нужном возрасте и при самых лучших обстоятельствах», — рассказывает актер, сыгравший главного героя Романа в сериале «Остаться друзьями» на ТНТ.

— Борис, сериал «Остаться друзьями» поднимает тему дружбы и отношений после 30 лет. Есть в нем что-то, что особенно откликается вам лично?

— Знаете, дружба после тридцати — это, на мой взгляд, жизненная необходимость. Особенно когда ты входишь в серьезные отношения, появляются дети. Со временем легко потерять связь с собой прежним, с тем, каким ты был в юности. Все очень быстро меняется, и в какой-то момент может стать по-настоящему неуютно — как будто утрачиваешь важную часть жизни. А друзья — это как якорь, который помогает закрепить, сохранить в себе внутреннего ребенка. Ведь именно дети умеют по-настоящему дружить, и, мне кажется, этот ребенок должен всегда жить внутри нас. Особенно важно беречь друзей, которые были с тобой до 30 лет, знают о тебе все, — поддерживать с ними контакт, делиться историями, секретами, радостями. Это и есть настоящая дружба.

— Почему стоит посмотреть этот сериал?

— Среди персонажей вы обязательно найдете себя, своего друга или знакомую парочку. И темы, которые поднимаются, действительно насущные. Многие сцены, диалоги, повороты — они словно списаны с жизни. Именно поэтому сериал и цепляет: в нем много узнаваемого, актуального, того, с чем можно себя соотнести.

— Вы похожи со своим персонажем — по характеру, отношению к жизни?

— Я играю более беспечного человека, чем есть на самом деле, и, наверное, более глупого. Но мой персонаж гораздо более искренний и открытый, чем я в жизни. Он во многом списан с Ивана Баранова, нашего автора. Некоторые истории, которые вы увидите в сериале, взяты из его личной жизни — и он, конечно, очень к ним трепетно относится. Иногда у нас даже возникали разногласия: мне казалось, что герой мог бы повести себя чуть легче, чуть смешнее, а Иван настаивал на своем. Но где-то я сделал героя смелее, где-то добавил комичности.

— Какой момент стал для вас самым сложным в плане эмоциональной игры?

— Самыми трудными для меня всегда оказываются сцены, где нужно резко перейти от комедии к драме. На бумаге это выглядит просто, а вот сыграть — не всегда легко. Особенно сложно, когда не хватает времени. Мы живем в эпоху, когда сериалы снимаются очень быстро, и в этом темпе не хочется терять качество. Поэтому к таким сценам нужно готовиться заранее — разбирать материал, приходить уже с четким пониманием, чтобы на площадке не возникло проблем.

— Вы уже работали с некоторыми коллегами по сериалу. Помогает ли это на съемках?

— Конечно! Ты уже чувствуешь «крючки» и «зацепки» партнера. Иногда хватает взгляда, чтобы понять друг друга. Хотя бывают и сложные дни. Например, однажды я приехал на съемку совершенно невыспавшимся — наш ребенок не спал всю ночь, а с ним и я, и моя жена Анечка. В таком состоянии трудно собраться. И тут особенно помогает дружба: когда рядом человек, с которым ты уже работал. Никита Никитин, Софья Зайка, Алина Алексеева, Михаил Кремер — я сотрудничал с каждым из них раньше. А с Анастасией Калашниковой мы работали аж в трех проектах вместе, так что понимаем друг друга с полуслова. Когда есть взаимопонимание — это действительно дает силы.

— У вас насыщенный график. Например, вы снялись в шоу «Мастер иг-ры», которое сейчас идет на ТНТ. Как вы оказались среди его участников?

— Интерес к игре «Мафия» у меня появился еще в институте: я тогда не только играл, но даже был ведущим. Мне всегда удавалось хорошо скрывать эмоции, особенно когда выпадала карта мафиози. Здесь мне снова досталась роль темного игрока. Было интересно проверить себя в более реалистичных условиях: ты 24 часа в сутки находишься в этом персонаже, и если повезет, играешь целый месяц. Это было непросто. Когда, например, общаешься с другим темным игроком, легко забыться и проговориться. Нужно постоянно себя контролировать, понимать, куда дует ветер: к кому подключаться, от кого отстраняться или вести собственную игру. Но в любом случае, кем бы ты ни был — темным, светлым, серым, — подозрения на тебя все равно падают.

— Как вы оцениваете свою игру?

— Оценку оставлю зрителям. Это шоу, и в нем есть место настоящим эмоциям. Потом остываешь, но нужно продолжать «топить» — здесь подключается актерская составляющая. С самого начала я стал показывать характер, вел себя вспыльчиво, эмоционально. Специально закрепил за собой образ человека, который может резко высказаться, прикрикнуть, даже выругаться. Чтобы потом, когда на меня начнут падать подозрения, продолжать в том же ключе — и это будет восприниматься естественно.

— Сложно ли было сохранять самообладание?

— Тяжело. Примерно как в детстве, когда против тебя начинают дружить. Собирается компания, начинают шептаться, а как ты подходишь — замолкают или меняют тему. Если человек что-то себе надумал, переубедить его сложно. Но когда удавалось, это были настоящие маленькие победы.

— Ваш первый режиссерский проект — «Праздники». Почему вы выбрали именно комедийный жанр?

— Комедия мне близка — я по жизни иду с чувством юмора, сам по себе человек веселый. Конечно, как и у всех, были и серьезные испытания, и трагедии. Но важен взгляд на жизнь. А мой взгляд — сквозь призму комедии. Точнее сказать, иронии. Именно она помогает пережить тяжелые моменты, которые случаются в жизни у каждого.

В «Праздниках» мне сразу понравилось название — простое, цепляющее. Потом — форма. Структура сценария такая, что каждая серия посвящена отдельному празднику. Мы не знаем, что происходило у героев до этого, не следим за их жизнью постоянно — мы видим только то, что случилось в день праздника или накануне. И мне эта идея показалась очень точной, жизненной, живой.

— Что побудило вас встать по ту сторону камеры?

— Уверенность в том, что я могу что-то улучшить в киноиндустрии. И, конечно, нехватка режиссеров — особенно жанровых, которые умеют снимать комедию, драмеди, драму с элементами комедии, мелодраму. Мелодрама — сейчас слово почти ругательное, кажется пошлым, но ведь это совокупность двух жанров, и соединить их непросто. Для этого нужно особое видение. Мне показалось, что оно у меня есть. И, как выяснилось, не только мне — это увидели и продюсеры.

— Режиссерский опыт как-то повлиял на вас как на актера?

— Конечно! Даже захотелось написать книгу с названием «Эти замечательные актеры». Потому что, оказавшись по другую сторону, ты вдруг и по-другому начинаешь смотреть на процесс, в том числе на себя. Яснее видишь ошибки, замечаешь, как можно было бы сыграть иначе. Но мы все не без греха — люди, а людям свойственно ошибаться. Главное — учиться.

Я, как актер, стараюсь выбирать материал, в котором есть что играть. Даже если роль маленькая, но яркая — от таких точно нельзя отказываться. Потому что ты никогда не знаешь, где и что именно «выстрелит». Можно сняться в сотне фильмов — и ничего. А потом сыграть совсем не ту роль, на которую делал ставку, — и именно она вдруг зацепит зрителя.

Так что мой совет всем актерам — особенно тем, кто уже снимается и иногда отмахивается от проб или кастингов: ходите! Даже если вы уверены, что не возьмут. Даже если вам кажется, что проект не тот. Возможно, ваше участие поможет какому-то неопытному человеку, даст ему шанс, пусть даже это вызовет трудности или напряжение на площадке. Но все это — часть общего процесса. И это движение вперед, которое так нужно нашей индустрии.

— Что сложнее — играть самому или руководить процессом?

— Однозначно — руководить. Когда ты актер, ты в первую очередь отвечаешь за себя. Ну и за партнера — если есть внутренняя потребность помочь, поддержать в сцене. А режиссер отвечает за все. Да, можно делегировать задачи, но это не снимает ответственности.

Если ты умеешь сам решать проблемы, значит, можешь научить и других — и это в итоге выстраивает процесс. Когда собирается сильная команда, как это было у нас на «Праздниках», все становится на свои рельсы. Цеха начинают работать автономно: решают технические и художественные вопросы между собой, а мне остается только утвердить — да или нет. А если оба варианта — нет, тогда мы вместе с командой — режиссерским и художественным цехами — ищем третий путь. И в такие моменты рождается общее. А именно этого я и добиваюсь на каждой съемочной площадке, где работаю как режиссер. Чтобы каждый занимался своим делом. Тогда мы не выматываемся, не выгораем, а просто приходим на любимую работу и радуемся, что она у нас есть.

— В «Праздниках» снимались актеры, которых любит вся страна. Насколько тяжело было молодому режиссеру работать с Марией Ароновой и Виталием Хаевым?

— У меня уже был опыт работы с заслуженными, народными артистами России — я давно работаю в театре. Есть такая вещь, как уважение. Не лесть, не напускная похвала — она никому не нужна, — а именно искреннее уважение к человеку и к его профессии. Я в первую очередь встретился с очень опытными артистами, с любимцами публики и — не побоюсь этого слова — с моими любимцами. Посмотрите на них — идеальная пара! А когда режиссер по-настоящему любит и уважает своих актеров, мне кажется, они играют по-особенному, раскрываются. Ну и, собственно говоря, они мне тоже многое позволили. Дали мне возможность быть режиссером и даже разрешили иногда слегка над собой поиздеваться — в хорошем смысле, конечно.

— Когда вы поняли, что актерство — ваше?

— Не сразу. Наверное, когда начал уже плотно сниматься. Потому что путь был совсем не легким. На театральный факультет при Саратовской государственной консерватории имени Собинова я поступил, ни разу до этого не побывав в театре. Не видел ни одного драматического спектакля — это абсолютная правда. Потом уехал в Москву, поступил в ГИТИС и каждую сессию хотел отчислиться. Потому что параллельно меня уже взяли в труппу Театра имени Станиславского, я играл, был в деле, чувствовал себя актером — и не понимал, зачем мне учеба... Плюс появлялись какие-то отношения, бытовые сложности, проблемы с деньгами — все как у всех. Пришлось подрабатывать — ведущим в клубе, потом вести стендапы, потом уже и сам занялся стендапом, театр отошел немного на второй план. Начались съемки. Все постепенно, с таких проектов, о которых хочется промолчать. Но это мой путь, мой опыт. Я понял, что актерство — мое призвание, когда появилась ставка, агент, когда за плечами накопилось что-то существенное. Когда вдруг понял: у тебя есть профессия, благодаря которой ты смог себе что-то позволить, купить.

И был еще один поворотный момент: спектакль «Сверчок» в Электротеатре Станиславского. Я вводился на большую, серьезную роль Леры Горина — прекрасного артиста, с которым мы эту роль делим. У меня был всего один прогон перед первым спектаклем. Страшно, конечно, но я справился. И когда вся труппа встала и аплодировала мне после прогона, когда я увидел в их глазах удивление — «он что, и правда так быстро это все выучил и сделал?» — вот тогда я и подумал: «Похоже, это действительно мое». Потому что я получил огромное удовольствие. А это, наверное, один из главных признаков того, что ты на своем месте.

— Вы по-прежнему работаете в Театре Станиславского. Планируете ли вы более активное возвращение в репертуар?

— Да, я по-прежнему в труппе. Сейчас играю в спектакле «Сверчок». Недавно мы с Антоном Косточкиным поставили в театре спектакль-концерт. В нем участвовала вся труппа. Мы были и ведущими, и участниками, и постановщиками... Это было очень интересно и важно для нас обоих. Если появится возможность и предложения — конечно, буду играть активнее.

— Ваша жена Анна не ревнует вас к партнершам по драматическим сценам? Как удается сохранить доверие в отношениях?

— Знаете, у меня вообще нет таких сцен, к которым всерьез можно было бы ревновать. Но если человек склонен к ревности, он может приревновать хоть к столбу, как говорится. Так что моя первая фраза, получается, теряет смысл. Наверное, дело в том, что я просто не даю поводов для ревности. Это работа, у нее есть своя специфика. Плюс моя жена — актриса, она прекрасно понимает, как все происходит на площадке. Я ее очень люблю, и она любит меня. У нас замечательный сын. И я надеюсь, что так все и останется. А там — может, у нас еще кто-то появится… Посмотрим.

— Как отцовство повлияло на вас?

— Очень положительно. Мне правда нравится быть отцом. Это случилось для меня очень органично — в нужное время, в нужном возрасте и при самых лучших обстоятельствах.

— Чьи слова о вашей работе были для вас особенно важными?

— Вы знаете, когда стоишь на сцене кинотеатра «Октябрь» и через несколько минут будешь презентовать как режиссер свое кино, а перед тобой стоят Мария Аронова и Виталий Хаев и говорят, что они доверяют мне и я им как отец был на проекте — а я им по возрасту в сыновья гожусь, — это дорогого стоит. Не у каждого в жизни было такое, и не у каждого будет. У меня было, и я надеюсь и дальше оправдывать эти слова.

— Вам не мешает известность?

— Если коротко — пока это приятно. Люди обращают внимание, подходят, фотографируются. Я стараюсь отвечать взаимностью: передавать приветы, записывать видео. Конечно, тут две стороны медали: если хочешь прыгнуть выше, будет больше ролей, выше ставки, выше популярность. А с ростом популярности социальная жизнь становится менее защищенной. Ты перестаешь принадлежать себе, становишься уже «достоянием народа». (Улыбается.) Хотелось бы как-то усидеть на двух стульях: чтобы люди узнавали, но личная жизнь оставалась личной.

— Когда вы в последний раз были счастливы на сто процентов?

— Это случается каждый день! Даже когда кажется, что все катится под откос, можно остановиться и подумать: «Господи, я жив, я здоров, у меня есть семья, и мы друг друга любим и оберегаем». Это настолько важно, что вот сейчас я произнес эти слова — и опять почувствовал себя счастливым.

Смотрите сериал «Остаться друзьями» на ТНТ с 30 июня в 20:00

Избавляем дом от негатива, ждем прибыли и судьбоносной встречи: 7 примет от Виктории Райдос

Читать материал