«Я все посчитал! У моей жены хорошая генетика, ее прабабушка родила пятого ребенка в возрасте 45 лет. Вике всего 42 года. Бог даст, она успеет родить мне еще одного мальчика и еще одну девочку», — говорит Антон Макарский.
— Виктория, вы не слишком афишировали свою первую беременность. А когда ждали Ваню, все вдруг стало наоборот — вы делились советами, выкладывали свои фото в Интернете. Почему?
Виктория: Действительно, мало кто видел меня беременной, когда я носила Машу. А поскольку я очень быстро пришла в форму после первых родов, то все решили, что мы воспользовались услугами суррогатной матери. Это было какое-то безумие, проводились нелепые расследования. Мы приезжали на гастроли, и я ловила на себе взгляды людей, которые оценивали мою фигуру: «Глянь, в какой она хорошей форме! Ну конечно же не сама рожала».
Меня это очень сильно ранило. Чтобы не было повторения такой глупой ситуации и разговоров о суррогатном материнстве, в этот раз я ни от кого не скрывалась. И потом, все-таки таким образом я даю надежду другим женщинам. Мне важно было сказать: какие наши годы! Не слушайте никого, рожать никогда не поздно, главное — нельзя отчаиваться. Ведь то, что в 42 года я сама, безо всякого ЭКО, без медицинского вмешательства, смогла родить еще и сына — это чудо. И Машеньку, и Ванечку мы вымолили.
Антон: Мы с Викой мечтали о детях с первого дня нашей совместной жизни, но самоуверенно заявлять, что это только мы вдвоем вымолили Машу и Ваню, нельзя. Я считаю, что к этому чуду причастны тысячи людей по всему миру, которые молились за нас и вместе с нами.
— Правда, что вы задолго до появления первого ребенка знали — у вас родится девочка и вы назовете ее Машей?
Антон: Да, Вике приснился такой сон, когда мы только начали жить вместе.
Виктория: Я увидела девочку с кудряшками, очень похожую на Антона, которая очень строго сказала: «Назовите меня Марией!» Тут же проснулась и разбудила мужа. «Антоша! А если у нас будет дочка, как мы ее назовем?» Он буркнул: «Машей», перевернулся на другой бок и тут же снова уснул. И целых 12 лет мы потом жили в ожидании нашей девочки.
— Вы говорите, что и рождение Вани — тоже чудо?
Виктория: Знаете, как говорил один монах: «Бывает, задумаю важное дело, помолюсь, и все получается. Кто-то скажет — совпадение. Но я заметил: как только перестаю молиться, совпадения на этом заканчиваются». Так вот в августе прошлого года я на несколько дней прилетела в Израиль. Меня пригласили выступить в Российском центре науки и культуры в Вифлееме. Адрес у этого центра такой, что точно не заблудишься, он находится на улице Путина.
Туда меня и повезли на своей машине наши дипломаты Лариса и ее муж Сергей Александрович. Они встретили меня с кучей подарков, с ящиками винограда, сладостей всевозможных. По дороге Лариса вдруг завела такой разговор: «Вика, я знаю, как вы вымаливали Машу. А мы едем в место, где родился Иисус Христос. И я вам очень рекомендую, когда доберемся, вы зайдите в библиотеку, там находится Вифлеемская икона Божией Матери, это редкий образ, на котором Богородица улыбается. Вы не представляете, наши сотрудницы на этой Святой земле постоянно беременеют, у некоторых уже по четыре ребенка». На месте меня сразу провели в комнату, где висит эта икона. И я помолилась о том, чтобы у нас с Антошей родился сын, о котором мы мечтали. Это было 30 августа. Ровно через девять месяцев и один день на этой же машине Лариса и ее муж отвезли меня и Антона в больницу Шаарей Цедек, где родился наш Ванечка…
Про эту чудесную икону я расскажу вам еще одну историю. Тогда, после концерта в Вифлееме, мне подарили лик улыбающейся Богородицы. А через неделю моя близкая подруга Анна выходила замуж, и я решила передать икону ей. Она всегда хотела иметь детей, но никак не получалось. И вот, приняв икону, моя подруга благополучно забеременела и спустя девять месяцев впервые стала мамой, в 41 год! Если человек искренне верит, то чудеса случаются на самом деле.
— Вы снова рожали в Израиле, хотя одно время планировали поселиться в Белоруссии...
Виктория: Действительно, в прошлом году мы летом всей семьей на три месяца переехали в мою родную Беларусь. Антоша снимался под Минском в сериале «Красотка», ему там все очень нравилось, и он предложил нам перебраться туда основательно, пока не будет готов наш таунхаус в Сергиевом Посаде. К нам переехали на время моя мама и сестра Моника. Теща каждый день готовила для обожаемого зятя домашние разносолы. Антоша набрал пять килограммов и с каждым днем все увереннее говорил: «Все! Переезжаем в Минск, жить будем здесь!»
Антон: У меня же золотая теща! Что бы ни происходило в наших отношениях с Викой, как бы мы ни ругались, она всегда говорит: «Прости, Викочка, но я всегда буду на стороне зятя». Ну как можно не любить такую тещу? Но справедливости ради скажу, что такую же позицию по отношению к моей жене занимает моя мама. Я помню, когда мы впервые поехали в Пензу знакомиться с моей семьей, мама все время кормила Вику и пылинки с нее сдувала. «А потому что, Антон, если твоей жене будет хорошо, то тебе будет еще лучше», — говорила она. Так что представьте, в каких комфортных условиях мы пребываем, когда рядом наши мамы.
Виктория: О возвращении в Израиль, где родилась Маша, я могла завести разговор только в одном случае — если бы снова забеременела. Так что после выступления в Вифлееме я вернулась в Минск. Конечно, я рассказала Антону об иконе улыбающейся Богородицы и о многодетных сотрудниках культурного центра. Мы очень внимательно относимся к таким вещам. А в Минск в это время привезли мощи святителя Луки Войно-Ясенецкого, которого мы очень почитаем в семье. Одним словом, все так совпало, что когда ровно через месяц я снова улетала в Израиль, чтобы сделать Маше плановые прививки, то поняла, что жду ребенка. Сразу же позвонила Антоше: «Прости, но я уже не вернусь!»
Помня первую беременность, я понимала, что несколько месяцев проваляюсь с токсикозом и ни о каких перелетах даже думать не смогу. Почти так и вышло. В этот раз токсикоз был намного сильнее. В первые три месяца я не могла поднять головы, все время тошнило. Когда я носила Машу, у меня был маленький аккуратный животик, а вот с Ваней живот раздуло, как арбуз. Мама Антоши говорила, что, когда она вынашивала его, было точно так же — дикий токсикоз и громадный живот. На позднем сроке мне даже ходить было уже сложно, от нагрузки очень болели спина и ноги, я лежала и думала: «Так вот как, оказывается, молодость уходит... Слава Богу, родится Ванечка, но я уже никогда не стану прежней». Помню, позвонила в отчаянии Оксане Федоровой: «Оксаночка, ты же опытная мама, скажи, а ко мне когда-нибудь вернется легкость в движении или это теперь навсегда?»
— Что ответила Оксана?
Виктория: Она посмеялась и сказала, что все это абсолютно нормально. У кого-то первая беременность тяжелее, у кого-то следующие. С Машей на последнем месяце я каждый день быстрым шагом гуляла по шесть километров вдоль моря, а в этот раз еле-еле, раз в два дня, доползала до пляжа. В конце апреля даже попала в больницу. Точно так же, как с Машей: ровно на 33-й неделе начались преждевременные схватки. Врач сразу направил меня в роддом. Но паника была преждевременной, меня «прокапали» и вернули домой, и рожала я в положенный день, 31 мая, на 38-й неделе беременности. За день до этого мне позвонила та самая Лариса из российского посольства: «Вика, это же мы девять месяцев назад показали вам Вифлеемскую икону и как порядочные люди теперь должны отвезти вас в роддом». Утром она заехала за мной, и получается, что в роддом я ехала на машине с дипломатическими номерами, то есть фактически находясь на территории России.
В пять утра нас с Антошей забрали из дома, в шесть мы уже были в больнице в Иерусалиме, а ровно в семь сорок у нас родился Ванечка, чем изрядно повеселил нас и весь израильский персонал роддома. Да, у меня была куда более тяжелая беременность, но роды прошли очень легко. Была Троица, и я находилась в таком воодушевлении, понимая, что наш сын родится в великий праздник. После эпидуральной анестезии, по всем параметрам, я должна была приходить в себя много времени, но через шесть часов уже ходила. Медсестры удивлялись: «Первый раз видим, чтобы роженица так бодренько себя чувствовала». Но как же мне было интересно все вокруг узнать и разглядеть, ведь, родив Машу, я почти все время спала и ничего не видела вокруг.
Честно говоря, я была в шоке, когда увидела, как мою соседку по палате, француженку, завалили подарочными коробками с шоколадными конфетами. У нас ведь считается, что кормящим мамам шоколад противопоказан, у ребенка может быть из-за него аллергия. Потом я пошла гулять по отделению, смотрю — везде на столах стоят пакеты с шоколадным молоком, какао и круассаны с шоколадом. Я запаниковала — что вы делаете, это же нельзя ни в коем случае давать роженицам! А мне говорят: «Да вы что, кормящая мама должна как можно больше есть шоколада, от этого молоко становится жирным и сладким». Я и сама с радостью пила шоколадное молоко, которое всем давали на ночь. И действительно, никакой аллергии — ни у меня, ни у сына.
— Вашей дочке нет и трех лет, и вот у нее появился брат. Маша не ревнует вас к Ване?
Антон: Вика очень мудро с самого начала уверяла Машу, что рожает для нее братика, чтобы Маша могла о нем заботиться. Потом, как мне кажется, вниманием и заботой в нашей семье Маша не обделена.
Виктория: Нас пугали, что ревность будет страшная. Когда мы выписывались из роддома, врачи категорически запретили мне входить в дом с ребенком на руках. Возвращались мы так: Антоша держал Ваню на руках, а я несла подарки для дочки «от Ванечки» и первым делом бросилась обнимать Машеньку: «Как же я соскучилась, как же я тебя люблю!» То есть мы сразу показали, что с появлением Ванечки наши чувства к ней не изменились.
Правда, когда она увидела, что мы понесли Ваню в свою спальню, в то время как сама она уже спит в отдельной комнате, Маша закрыла ладошками лицо и долго рыдала. Мы ее уговаривали: «Машенька, ну что же ты плачешь?» А она ничего не говорила, только плакала. Вот такая реакция у нее была, но только один раз. Надо было, наверное, выплакаться. Перемены в Маше, конечно, большие сейчас происходят. Должна признать, что до рождения Вани она просто вила веревки из меня! А сейчас она вдруг стала жалеть, ценить маму и искать моего внимания. Маша резко полюбила молоко, хотя терпеть его до этого не могла. Потому что я молоком кормлю Ваню! Значит, и она теперь хочет.
Никогда прежде ее невозможно было взять на руки перед сном, чтобы укачать. Сейчас же она видит, как я укачиваю Ваню, и каждый вечер сама просится на ручки: «Мамочка, укачай меня». Помню, когда перед Новым годом УЗИ показало, что у нас будет мальчик, мама Антоши сказала: «Ну все, вы попали. Пацан — это вам похлеще Машки будет». И мамочка первый раз в жизни ошиблась. Такой спокойный парень у нас родился! Полный антипод Маши. До этого у меня было два с половиной года бессонных ночей. Думала, сейчас рожу еще ребенка и вообще спать перестану. Ничего подобного! Наоборот, у нас теперь Ваня спит, и, глядя на него, засыпает и Машенька. Такое счастье и спокойствие наступило!
— Вы-то сами с Антоном изменились после рождения детей?
Антон: Любовь к детям, желание сделать их счастливыми заставляют многое переоценить. Ведь так часто наше «хочу» не совпадает с нашим «надо». И мне кажется, что моя жена справляется с этим лучше, чем я. В последнее время я часто удивляюсь и радуюсь ее резко возросшему терпению. И это касается не только родительских обязанностей, но и наших с ней отношений. Проще говоря, Вика стала гораздо легче переносить мой далеко не простой характер. Тем самым заметно уменьшая количество никому не нужных споров и ссор.
Виктория: Наша особенность в том, что Антон считает меня своей собственностью. Я понимаю, что это от большой любви. Но при этом у него завышенные требования к самому себе. И если он начинает пожирать себя, то это относится и ко мне. Назвать наши отношения милыми и безмятежными трудно. Но я могу сейчас сказать только одно — чем больше у нас детей, тем лучше ко мне относится муж, это однозначно. Антон стал меня жалеть и мягче относиться. Это я заметила еще с рождением Машеньки. А когда появился Ваня, тут уж моего мужа реально как подменили. Это вроде и мой Антон, но улучшенный вариант, который мне тоже очень нравится.
Все больше я склоняюсь к тому, как неполноценно мы жили до появления детей, мотаясь по свету. А ведь тогда казалось, что так и надо, все замечательно. Только с появлением Маши и Вани поняла, что совершенное и главное счастье для женщины — быть рядом с детьми. А добытчиком должен быть мужчина. Антоша — он у меня мужчина настоящий, ради семьи может пахать годами без выходных и круглыми сутками. Я каждый день ему звоню и говорю: «Спасибо, любимый, за мою счастливую жизнь, за мою спокойную беременность, за то, что мои окна выходят на море и я дышу свежим воздухом». А ведь это такая редкость сейчас, чтобы мужья брали на себя полностью ответственность за семью.
— Антон, должна ли в семье работать жена? Как быть женщине творческой профессии, такой как Вика?
Антон: Несмотря на то, что я не представляю нашего сольного концерта без Вики и всегда говорил, что она просто обязана петь, я не знаю большей реализации, чем рождение и воспитание детей. Хотя люди разные, и жизненные обстоятельства у всех тоже разные. Но если рождается ребенок, родители в первую очередь должны думать не о том, каких высот в карьере достичь и сколько денег заработать, а о том, как вырастить настоящего человека, в полном понимании этого слова. Какая польза ребенку от того, что он будет расти в достатке, но всю жизнь мучиться от нехватки родительской любви?
— Ваня еще совсем маленький, а Машу вы балуете? Какие подарки привозите ей из поездок?
Антон: С подарками у меня система одинаковая — что с женой, что с детьми. Я приезжаю с пустыми руками. Мы радуемся встрече, а не гостинцам. А пойти и выбрать подарки можно в любое свободное время.
Виктория: Мы воспитываем Машу так: мы с ней беседуем, как со взрослой, и все объясняем. Например, на концертах нам передают для нее много игрушек. А мы говорим, что есть другие детки, кому не делают подарков, и она сама понимает, что нужно делиться. Идем, например, на пляж, Маша видит кого-нибудь без игрушек, подходит и спокойно отдает свои. Недавно Антон гулял с дочкой, они куда-то отлучились, и у них пропала колясочка с куклой. Пока Антон соображал, что придумать, чтобы она не расстроилась, Маша сама нашла объяснение: «Наверное, это взяли в подарок какому-нибудь ребеночку, у которого нет ни куклы, ни коляски». Она у нас растет не жадная.
— Вы говорили, что у Маши уже есть своя комната?
Виктория: Да, появилась не так давно, в два года и четыре месяца. Причем благодаря советам нашей мудрой бабушки мы превратили переезд в награду. Есть такой психологический секрет — если нужно, чтобы ребенок что-то сделал, представь это как сюрприз с выгодой. То есть когда мы поняли, что Маше нужна своя комната, мы не стали вызывать ее на серьезный разговор: «Знаешь что, дочь, ты уже такая взрослая, что можешь спать одна». Ни в коем случае! Мама Антоши научила нас хитрости, как она воспитывала своих детей.
Например, варила она борщ, а Антон с сестрами не хотели его есть. Тогда она не кричала на них, а говорила: «И правильно! Потому что борщ можно есть только взрослым, а детям его есть нельзя». Разумеется, борщ тут же съедался до последней ложки. То есть хитрость в том, чтобы вызвать интерес. Так и мы готовили: «Представляешь, Машенька, а у твоей подружки Дарины есть своя собственная комната. Что, и ты тоже хочешь свою комнату? Мы с папой должны хорошо подумать. Ведь комнаты бывают только у тех девочек, которые хорошо себя ведут». Тут же Маша начала убеждать, что она послушная девочка и ей позарез нужна своя комната.
— Комната, как у принцессы?
Антон: Среди наших знакомых нет никого, чьи дети жили бы в комнатах с балдахинами и прочей мишурой. Хотя, если бы Маша сама попросила, мы бы устроили ей что-то подобное. Но для нее важнее, что у нее есть велосипед, бинокль и надувной круг, с которым она купается в море. А еще есть большая и дружная семья, которая не позволяет ей скучать.
— Помнится, когда Маша была совсем маленькая, Вика обижалась, что вы ее к дочери не подпускаете...
Виктория: Да, правда, я говорила: «Это же и моя дочка, дай мне ее тоже», но Антон отшучивался — мол, когда появится сын, мы с тобой будем делиться. Но незадолго до родов он вдруг сказал: «Я испытываю к Маше невероятную нежность, вряд ли у меня будет такое же чувство по отношению к сыну». Как же так, малыш еще не родился, а отец уже любит его меньше дочери? Но когда появился сын, Антон полюбил его не меньше, но совсем по-другому. Конечно, когда он приезжает домой, дочка забирается на него и они проводят время вместе. Но когда Маша уходит в свою спальню, Антон берет Ваню с уже знакомой отговоркой: «Викочка, ты же устала, иди отоспись». А когда я захожу в спальню, то Ванечка лежит на груди у папы и они так трогательно дрыхнут вместе!
— Есть планы завести еще детей?
Виктория: Недавно я застала Антона, который сидел и о чем-то серьезно думал. Оказывается, это он высчитывал, сколько я могу еще родить.
Антон: Я все посчитал! У моей жены хорошая генетика, ее прабабушка родила пятого ребенка в возрасте 45 лет. Вике всего 42 года. Если Бог даст, она успеет родить мне еще одного мальчика и еще одну девочку — Матвея и Настю.
Виктория: Причем прабабушка говорила мне, что после того, как она родила пятого, ее организм как будто обновился. Кстати, она дожила в прекрасном здравии и с молодым умом до 94 лет. Смотрела по утрам в зеркало и всегда с юмором говорила: «Не пойму, кто эта бабушка? Мне же в душе всего семнадцать!» Так что у меня есть хороший пример и стимул!
