«Однажды мы с детьми поехали в новогодний круиз вокруг Европы. Муж по роду службы не может выезжать за границу. И вот новогодняя ночь, роскошный лайнер, Злата тусит с подружкой, Добрыня спит, а я… плачу в каюте. Дочь зашла, увидела меня: «Что случилось?» А я: «Доченька, я самый несчастный человек на свете», — рассказывает актриса.
— Анна, 20 лет назад вы — начинающая театральная актриса, снявшаяся в кино всего один раз, — пришли на кастинг «Тайн следствия». Было ли предчувствие, чем этот кастинг для вас обернется?
— Да нет, обычные пробы. Но через пару месяцев мне позвонила кастинг-директор Инна Лазаревна Шлионская и сказала: «Ну все, Аня, скоро ты проснешься богатой и знаменитой! Тебя утвердили». Инна Лазаревна в Петербурге человек легендарный. Она ходит на все новые постановки, на все студенческие спектакли, чтобы сразу понять, на что способен тот или иной актер. Она действительно большой профессионал. Однажды Инна Лазаревна побывала на спектакле в Театре имени Ленсовета, где я играла, заприметила меня и стала приглашать на пробы. Тогда я была рада любой роли в кино. Фильмов снималось мало, хороших тем более, так что попасть на экран было сложно. Если честно, я даже не очень делала ставку на кино, и Театр Ленсовета, куда только поступила, воспринимала как основное место работы. Так бы, может, и сложилось, если бы меня не позвали на пробы в «Тайны следствия». Кстати, с тех пор кастинги сильно изменились. Теперь актеры часто делают самопробы — снимают себя на телефон. И мне это очень нравится. Я же могу снять себя так, как я себя вижу, поставить «правильный» свет, выбрать лучший дубль. Да многие артисты любят самопробы! А раньше все было гораздо сложнее. Надо было куда-то ехать, долго ждать — такие просмотры занимали много времени. Особенно если режиссер к процессу подходил серьезно.
— Вы помните, как впервые ощутили: предсказание сбылось, вы — знамениты?
— Я впервые почувствовала это в театре. Тогда только закончился показ первых серий «Тайн следствия». И вот я выхожу на сцену, ничего еще не сыграла, а уже раздались аплодисменты. Это было потрясающе: зритель заранее одарил меня любовью, бонусом! Сейчас мне и самой трудно осознать, что я снимаюсь в роли Марии Швецовой уже двадцать лет. И это, возможно, не финал — народ ведь просит продолжения. Так что у «Тайн следствия» на канале «Россия» может быть и тридцатый сезон! (Смеется.)
— А вы общались с Еленой Топильской, автором романов о Швецовой и сценаристом многих сезонов сериала?
— Да, очень много! Ведь Елена работала следователем по особо важным делам в прокуратуре Петербурга, во многом она сама является прототипом Швецовой, точнее, она очень хорошо знает работу Марии Сергеевны. Поэтому я внимательно за ней наблюдала, впитывала, как она себя преподносит.
— Внешность копировали?
— Нет, я не думаю, что мы похожи. Я больше смотрела на ее поведение, манеру общения. Внешний образ мне подбирали долго. Было очень много проб — одежды, грима, прически. Экспериментировали даже с цветом глаз Швецовой: мы ездили в глазную клинику, где я примеряла и зеленые, и голубые линзы… Внешность героини «выстраивали» так долго, потому что я была очень молода для следователя. Вот и хотели меня как-то «утяжелить», сделать повесомее. Из-за этого даже не пробовали сделать меня блондинкой или кудрявой: брюнетка со строгой прической «волосок к волоску» выглядела явно солиднее. Что касается одежды Швецовой. Ада Семеновна Ставиская, которая была продюсером первых 16 сезонов, всегда очень серьезно подходила к моему гардеробу и очень часто давала свои вещи для съемки. Ада Семеновна же постарше меня, и она продюсер студии, так что стиль у нее подходящий и для следователя — строгий, солидный.
Очень многие сумки и пальто Ставиской в сериале «засветились». А сейчас я, бывает, работаю в своей одежде — особенно если она нужна всего на один съемочный день. Костюмер спрашивает: «Аня, у тебя есть вот такая куртка? Или вот такие кроссовки?» А в двадцатом сезоне Мария Сергеевна едет в ночной клуб, и нужно было соответствующее вечернее платье. У меня такое есть, почему бы в нем не сняться? Отдельная тема — всегда идеальный маникюр Швецовой. Это, кстати, то, что я позаимствовала у Елены Топильской. Еще в самом начале сериала звучит фраза, что главное оружие следователя — это ручка. Да, иногда следовательские будни «разбавляются» экшеном, погонями, но основная работа Марии Сергеевны — с документами, с бумагами. Особенно в первых сериях, когда не было ни компьютеров, ни смартфонов. Руки Швецовой часто показывают, поэтому они должны быть красивыми, очень ухоженными. Иногда бывает, что ноготь «летит», а у меня завтра съемки крупным планом. Тогда приходится в ночи к мастерам ехать или ко мне девочки приезжают. Правда, моя маникюрша, когда прошу ее сделать новый оттенок лака, убеждает меня: «Да никто ни в жизни, ни на экране не заметит, какой у тебя маникюр». Но я очень тщательно к этому подхожу.
— Как и ко всему остальному…
— Во внимательном подходе к любой детали — один из секретов успеха нашего сериала. Мы всегда очень серьезно погружаемся в материал. У нас если морги — то настоящие, если тюрьма — то реальные «Кресты», которые теперь уже не следственный изолятор, а колония. Конечно, можно изобразить такие объекты и в павильонах, и на хромакее — зеленом экранефоне, на котором потом можно нарисовать любой самый фантастический мир при помощи компьютера. Но подлинность — это великая, незаменимая вещь. Вот мы за 20 сезонов где только в Питере не снимали! Но именно «Кресты» произвели на меня самое сильное впечатление. Дело даже не в том, что ты потом неделями чувствуешь тюремный запах, хотя и моешься, и давно сменила одежду. И не в противном вкусе баланды — а это какая-то мерзкая переваренная каша. Самое страшное — что в этом месте сконцентрировано столько боли, столько несправедливости, столько страдания, столько веры! Ощущаешь это кожей... Конечно, многие там сидят заслуженно, но про многих непонятно — преступники ли они. Там же люди суда годами дожидаются, и в итоге оказываются невиновными. А еще есть те, кто искренне раскаялся. Просто побывать несколько часов в «Крестах» — уже психологически тяжело, а жить там — это невозможно, невыносимо.
— А к вам как к следователю Швецовой «сидельцы» с просьбой помочь не обращаются?
— Поделки из хлеба — очень красивые — мне передавали. А вот писем никогда не получала. Действительно, персонажа Швецову и актрису Ковальчук людям иногда сложно разделить. Однажды меня гаишник остановил. Говорю: «Извините, очень тороплюсь в театр». А он: «В смысле, в какой театр?» — «Я же актриса, у меня спектакль». Он в недоумении: «А вы еще и актрисой работаете?» Мне было очень страшно, что заключенные тоже могли ассоциировать меня с настоящим следователем, который сажает людей за решетку. Но потом я узнала, что в тюрьмах моя героиня считается «справедливым следователем» и ее уважают.
— Анна, ваша дочь Злата снимается в «Тайнах следствия» с момента рождения: когда вы забеременели, сценаристы прописали, что у Швецовой будет ребенок. Народ увидел крошечную Злату на экране, и с тех пор она появляется во всех сезонах, включая двадцатый...
— В юбилейном сезоне еще и собака моя появится — цвергшнауцер Бусинка. Мы с Бусей неразлучны, и я предложила режиссеру Егору Баринову использовать это в фильме. По сюжету Швецова перебирается жить на дачу в Комарово, хозяин которой — бывший педагог Марии Сергеевны — уехал лечиться за границу. Но дачу ей оставили вместе с собакой. Буся оказалась очень дисциплинированной актрисой. Что касается Златы, то она действительно снимается в «Тайнах следствия» буквально всю жизнь. Иногда приходилось завлекать ее напоминаем о гонораре (смеется), но на самом деле дочке никогда это не было в тягость. А в последнем сезоне она займется журналистским расследованием, можно сказать, продолжит дело Марии Сергеевны.
— А в реальной жизни что у нее с выбором профессии?
— Хотя Злата любит петь и танцевать, она выбрала учебу на юридическом факультете. Дочка пока ищет свой путь в жизни, ее немножко из стороны в сторону кидает. Но неизменна ее любовь к лошадям. Златочка же с шести лет в седле, у нее есть собственная лошадь. Недавно у дочери был день рождения, 20 лет, и я подарила ей красивую костюмную фотосессию на лошади. Может, у Златы со временем будет свой конный бизнес, и тут юриспруденция ей очень пригодится.
— А Добрыня снимается?
— Нет, кино пока его не интересует. Но если будет подходящая маленькая роль, обязательно его сниму — просто для себя, для памяти. У сына другое увлечение — баскетбол, серьезные тренировки в клубе «Динамо». Рост Добрыни в 10 лет — как у бабушки и некоторых его учителей — 160. Сын гордится, что он такой высокий...
— А как дети относятся к вашей популярности?
— Абсолютно по-разному. Злата всегда очень нервничала, когда ко мне подходили, просили сфотографироваться. Она вообще не любит, когда люди вторгаются в частную жизнь, у нее закрытый аккаунт в «Инстаграме*». Она же Скорпион, непубличный человек. И съемки в «Тайнах следствия» для нее — не жажда славы. Просто дочка понимает, что раз существует такой персонаж — дочь Швецовой, — она не может не сниматься.
Это часть ее жизни, к тому же лишняя возможность побыть вместе с мамой, мы с ней сейчас самые лучшие подруги. А Добрыне, наоборот, очень нравится, когда меня узнают. Бывает, люди спрашивают: «Ой, а вы, случайно, в кино не снимались?» — а я не хочу признаваться и говорю: «Нет», и тогда Добрыня меня выдает. Кричит: «Да, да, она снималась». Сын очень гордится, что у него мама артистка.
— Этот год из-за коронавируса для всех особенный. А как вы пережили остановку съемок, отмену спектаклей?
— Если бы столько людей не страдало от этой болезни, не погибало, то я была бы очень довольна этой передышкой. Хотя сейчас «каникулы» все-таки слишком затянулись. И путешествовать нельзя, а я обожаю открывать новые для себя места. Но я стараюсь все воспринимать с позитивной точки зрения, во всем искать хорошее. Прекрасно впервые в жизни не смотреть на календарь, не ставить будильник. А дел все равно было много: у меня же семья, два кота, две собаки (помимо цверга, есть еще ризеншнауцер, который принадлежит Злате, но пока живет у нас). По скайпу я изучала английский, игру на гитаре. Наконец-то прочитала те книги, в которые давно хотела углубиться. А еще шесть раз в неделю занималась фитнесом. Ежедневно сбрасывала тренеру свои фото, а она присылала видео с нужными упражнениями, рекомендации по питанию. В итоге к своему дню рождения в июне я скинула 7 килограммов и очень гордилась своими достижениями!
Сейчас для меня все вернулось в привычный рабочий режим — и в театре, и в кино. Кстати, однажды зритель написал мне в «Инстаграм*»: «Введут новый карантин, перенесут Олимпиады, закроют границы. Но в декабре «Тайны следствия» должны идти!» По счастью, мы потеряли не так много времени: обычно новый сезон запускается в апреле, а тут начали в июне. Всего на два месяца позже.
— А Новый год где будете встречать?
— Однажды подруга пригласила меня в новогодний круиз вокруг Европы. Я поехала с детьми, потому что муж по роду службы не может выезжать за границу. И вот новогодняя ночь, роскошный лайнер, Злата тусит с подружкой, Добрыня спит, а я… плачу в каюте. Дочь зашла, увидела меня: «Что случилось?» А я: «Доченька, я самый несчастный человек на свете... Я так хочу к маме, к ее еде, к нашей елке... Как вообще я додумалась оставить родню, свой город, страну, мужа и уехать куда-то?!» Так всю новогоднюю ночь и прорыдала в каюте. На следующий день настроение улучшилось — мы приплыли на Канары и пошли с детьми в чудесный парк. Но я убедилась, что в Новый год мне хорошо только дома, еще раз оценила, как важна для меня семья. Были годы, когда 31 декабря я работала в театре, но спектакль в этот день всегда начинается и заканчивается пораньше, так что я все успевала. Тем более что Ленсовет — это мой второй дом, родной театр.
— Хорошо, с местом определились, встречать Новый год вы любите дома. Но как именно вы будете праздновать?
— А мы уже начали праздновать. По семейной традиции 1 декабря гномик вешает на нашем камине сапожок, и потом в течение месяца каждый день кладет туда детям по подарочку. Хотя, конечно, настоящий праздник у нас будет 31 декабря: елка, огоньки, свечи, вкуснятина, которую мама приготовит, «Голубой огонек» на канале «Россия». Я в нем снималась много раз. Хотя, конечно, ночные съемки (а на «Огоньках» нередко такие бывают) это непросто. Точнее, ненормально. (Смеется.) Женщина должна как цветочек: наступила ночь — она уснула, солнышко встало — она распустила лепестки. Мне нужно с экрана давать людям энергию, а если я усталая и думаю только, как бы не заснуть, ничего не получится... Так вот, в этом году я «Огонек» пропустила — по вполне уважительной причине. Из-за пандемии не стала рисковать и лишний раз приезжать в Москву на съемки. Но в любом случае уверена: у меня будет прекрасная новогодняя ночь, волшебная!
