«Моя Александра Кушнир из «Ищейки» стала уже народной героиней. Когда снимаем в Геленджике — в разных квартирах, у разных людей, — в каждом доме меня хотят угостить, напоить и даже оставить жить. И на гастролях то же самое. Благодаря Кушнир передо мной все двери открыты», — рассказывает актриса Анна Банщикова.
— Анна, эпидемия всем нарушила жизненные планы. Но некоторые все-таки восприняли самоизоляцию со знаком «плюс» — как возможность наконец-то отдохнуть, побыть с семьей...
— А у меня все наоборот: изоляция изолировала меня от детей. И это было тяжело. Когда весной все закрывалось на карантин, я заканчивала озвучивать новый сезон «Ищейки» в Москве, потому что мы должны были выходить в эфир Первого канала. Поэтому я не смогла улететь в Геленджик с детьми — отправила их туда с бабушкой на неделю каникул. А пока «звучала», ввели ограничения на поездки, и полтора месяца я не могла к ним прилететь. Помню, как ездила на студию и за окнами машины наблюдала картину: пустые улицы Москвы, без машин и без людей. А в огромном павильоне кинокомпании Star Media, где всегда кипела жизнь, не было никого, кроме меня и звукорежиссера. И вообще было непонятно, чем все это закончится.
— Почему детей отправили именно в Геленджик?
— Чтобы побыли на море. Этот город и для меня, и для них стал уже родным. Люблю Геленджик, это место силы! Там бесконечная белоснежная набережная, по которой мы часто ездим на велосипедах и самокатах. В разгар первой волны пандемии конечно же я общалась с детьми по скайпу. Но когда узнала, что однажды Машенька спросила у няни: «А у меня вообще есть мама?» — расплакалась прямо на студии озвучания...
Во время съемок я все думала, как бы сделать так, чтобы, когда закончу работать, у детей не было школы и в мой перерыв мы могли побыть вместе. И вдруг весной и работа, и школа «рассосались» сами собой. Но это оказалось не то, о чем я мечтала. Не только учителям и детям пришлось перейти в онлайн, туда же отправились и все артисты. Для того чтобы поддержать зрителей театра «Современник», мы с коллегами читали стихи поэтов эпохи оттепели и прозу. Для проекта «Читай дома» фестиваля экранизаций «ЧИТКА» я читала рассказы Чехова и Зощенко. А еще все актеры как бешеные стали вести прямые эфиры в своих блогах, и я в их числе. Ну и нужно было записывать бесконечные пробы для проектов, которые неизвестно когда должны были воплотиться в жизнь. В общем, какая-то агония. Но особого опыта снимать саму себя у меня не было, а там столько тонкостей по свету, звуку и прочему! Мы с моей подругой Аленой Бабенко не раз созванивались по этому поводу и ржали. Она сказала, что ей легче сыграть в трехчасовом спектакле, чем записать с собой пятиминутный ролик. И мне иногда тоже так казалось, когда со штатива у меня постоянно падал телефон, а за кадром во время чтения Чехова в прямом эфире кричали дети: «Мама, ну ты скоро? Читай быстрей!»
— А как вы пережили «школу на дому»?
— Ну, это тема отдельной статьи (Смеется.). Честно признаюсь, заставить детей утром встать, а потом сидеть целый день у компьютера, а затем еще делать домашние задания тоже онлайн — это кошмар! Ведь за детьми постоянно следить невозможно, а как только ты куда-то отходишь, они сразу же переключаются на игры, естественно. В общем, школа на дому — это какая-то пытка. Слава богу, что сейчас хотя бы обучение младших классов вернулось в привычный формат. Как и наша актерская профессия — как раз на днях стартовали съемки шестого сезона «Ищейки».
— Что нового в нем будет?
— Новые преступления, которые расследует Александра Кушнир и ее оперативный отдел. Еще моя героиня, как обычно, мечется между двумя, а то и тремя мужчинами. И пытается завести второго ребенка, потому что Борис этого хочет.
— А ваша героиня по-прежнему бескомпромиссный борец за справедливость?
— Да, она ничего не боится. Я и сама в борьбе за правду могу остановить самолет! (Смеется.)
— Правда, что в шестом сезоне вы стали креативным продюсером сериала?
— С тех пор как не стало Дмитрия Владимировича Брусникина (режиссер первых трех сезонов ушел из жизни в 2018 году. — Прим. ред.), я принимаю участие в написании «горизонтальной» линии сюжета и в обсуждении сценария, помогаю авторам раскрыть характеры персонажей, вместе с режиссером Андреем Головковым мы многое придумываем на съемочной площадке. Просто с шестого сезона это приобрело официальный статус.
— Роль Кушнир принесла вам бешеную популярность...
— Для меня показатель народной любви к нашему сериалу — то, что дети стали делать пародии на мою героиню, как когда-то на Шерлока Холмса! Надевают очки и повторяют какие-то прикольные фразы из сериала. Это самое дорогое, самая главная награда. Можно не быть артисткой со званием, но если дети в тебя играют, то тут вопрос большой, кто народный артист, а кто нет. (Смеется.) Мне очень много пишут в соцсетях. И при этом — что особенно радует — мой блог совершенно не привлекает хейтеров. Люди пишут только теплые, добрые слова. Вообще, любовь зрителей — это так трогательно и очень поддерживает. Доходит до смешного. Вот недавно во время съемок у меня закончился тон для лица — определенной марки, определенного оттенка. Моя подруга гример Зина пошла в магазин, а там такого тона нет, остались только пробники, которые отдавать нельзя. Зина говорит: «Аня, будешь в этом магазине — зайди, попроси пробник, тебе не откажут». Я зашла, объяснила ситуацию, и мне сразу: «Забирайте тут все, что вам надо! И приходите к нам почаще». А когда снимаемся в Геленджике — в разных квартирах, у разных людей, — в каждом доме меня хотят угостить, напоить и даже оставить жить. (Смеется.) И когда со спектаклями прилетаю в разные города — то же самое. Благодаря Кушнир я живу практически «при коммунизме» — мне все двери открыты. (Смеется.)
Кстати, многие недоумевают: как это начались съемки шестого сезона «Ищейки», если пятый еще не показали на Первом канале? Спешу сообщить, что премьера будет в этом году, зрителям осталось еще немного подождать.
— Ваша трехлетняя дочь снимается в «Ищейке» и играет мальчика — сына Александры Кушнир Мишу. Как Маша ведет себя на площадке? Не капризничает?
— Ну, она девушка с характером у нас. Когда была маленькая, на съемках четвертого сезона, сделает дубль и говорит: «Все!» То есть она артистка одного дубля — первого и единственного! А сейчас Маша понимает, что на съемках приходится все повторять, она уже все осознает. Играет на детской площадке и сообщает подружкам: «Сейчас я поеду на съемки. Я играю мальчика Мишу». Кстати, недавно она мне заявила: «Я сегодня буду играть не Мишу, а Сашу. — А потом добавила: — Мама, у меня же два брата! Чтобы никто не обиделся».
— А сценарий вы дочке читаете или она уже сама?
— Вы шутите, ей же всего три года. Но книжки она любит. Вот недавно ей подарили книгу про то, как устроен человек. Мы ей один раз прочитали, и теперь она все время рассказывает, где какие кости, куда из пищевода попадает пища, как устроен мозг и зачем он нужен. Вообще, дочке нравятся не сказки, а научные книжки.
— Сыновья ваши чем сейчас увлекаются?
— Миша пошел в седьмой класс, Саша — в пятый. Сейчас они сконцентрировались на изучении иностранных языков. А я только за! Какую бы профессию они ни выбрали в будущем, без этого — никуда.
— Анна, несмотря на постоянные киносъемки, вы еще и театральная актриса. Именно нынешний год принес огромные перемены Московскому театру «Современник», в котором вы работаете недавно. После Галины Волчек, которая возглавляла труппу почти полвека, худруком стал Виктор Рыжаков.
— В «Современнике» я играю не так много — два спектакля. Точнее, сейчас остался только один — «Загадочное ночное убийство собаки». Потому что легендарного и любимого зрителями уже нескольких поколений спектакля «Крутой маршрут» пока нет в афише. Не беспокойтесь — только из-за санитарных ограничений, потому что постановка массовая и в ней занято много актеров 65+...
Я считаю — здорово, что в «Современник» пришел Рыжаков. Умный, талантливый, прекрасный режиссер и человек. После Галины Борисовны невероятно сложно «подхватить» дело ее жизни. Но Виктор Анатольевич взял на себя эту колоссальную ответственность. Наш худрук пытается сохранить все, что сделала Галина Борисовна, и при этом начать новый этап жизни театра. Не случайно же сейчас на здании «Современника» в его девизе первым стоит слово «Сохранение».
— А каково артистам «Современника», привыкшим к аншлагам, играть перед залом, заполненным согласно санитарным нормам лишь наполовину?
— Сейчас во всех театрах очень сложные времена. И «Современник» — не исключение. Периодически администрация узнает, что кто-то из труппы заболел, поэтому надо срочно вносить изменения в афишу. К тому же с недавних пор в спектаклях не задействуют артистов старшего поколения. Представляете, какая головная боль у руководства из-за этих постоянных замен в репертуаре? Ведь театр необходимо сохранить, а труппу накормить! И при этом в театре кипит жизнь: придумываются и воплощаются новые креативные идеи, репетируются спектакли, привлекаются к работе молодые режиссеры. Рыжаков по-новому воспринимает театр, хочет, чтобы артистов не просто назначали на роли — не важно, хотят ли они их играть или не очень, — а чтобы каждый член труппы приносил свои идеи, мог себя проявить. Вот сейчас начинается работа над большим, сложным классическим произведением, и мы всей труппой будем придумывать, размышлять, фантазировать...
А что касается полупустых залов, то даже когда зрители сидят через одного, от них идет такая энергетика, что она заполняет весь зал. Я вот не ощущаю, что стало меньше зрительской любви, что аплодисменты — тише. Правда! Люди по-прежнему хотят смеяться и плакать вместе с актерами — и это самое главное...
