Алексей Чадов: «Когда это случилось, я испытал и радость, и страх»

«Мы встречались, потом расходились. У нас не было ни совместного быта, ни определенности. Но в какой-то момент решили пожить вместе, и тут все стало понятно. Нам обоим захотелось семьи, семейного очага», — говорит актер Алексей Чадов.

— Алексей, скоро на экраны выйдет фильм «Культурная комедия», где вы сыграли циничного пермского чиновника Виктора Летаева, который занял должность заместителя министра культуры, совершенно ничего не понимая в этой сфере…

— И чтобы не потерять свою должность, он хочет изучить культурное наследие Пермского края. В этом непростом деле ему помогает преподаватель искусствоведения, которую сыграла Яна Гладких. И начинается преображение моего героя из сухого чиновника-бизнесмена во влюбленного душевного человека. Мне нравится мой персонаж. Он детдомовский и всех административных высот добился сам, много работая. И при этом он не оправдывает свое невежество. Летаев — не типичный чиновник, который дорвался до денег, погряз в коррупции и движим только жадностью. Он такой хозяйственник, старается все сделать добросовестно для города и его жителей. Поэтому, по его мнению, кто-то читает стихи, а кому-то надо ходить по кабинетам, чтобы в городе горел свет и в детских садах было тепло. У него, безусловно, есть своя правда, но он в итоге проникается культурой и искусством.

— Как вы думаете, зрителям будет интересно смотреть такое кино?

— Это романтическая веселая комедия. Хороший, классный, яркий, искрометный сценарий. Прекрасные артисты, любопытная история любви педагога по культурологии и чиновника. За этими отношениями интересно наблюдать.

— Как вам ваша партнерша Яна Гладких?

— Яночка прекрасная тонкая актриса, и работать с ней было легко. У нас сложились теплые отношения. В общем, Яна одна из тех партнерш, про которых можно сказать: комфортная, талантливая, приятная, уравновешенная.

— То есть был у вас, очевидно, и негативный опыт с другими актрисами?

— Всякое бывало, да.

— Съемки проходили в Перми. По­лучается, что вы изучали пермское культурное наследие?

— У Перми есть достаточно серьезный культурный ген. Из-за трагических событий Великой Отечественной войны в Пермь эвакуировали балет, театр... Я впервые там побывал, и мне очень понравилось: достойный, прекрасный, очень светлый город. Я думал, что приеду в производственную столицу, но оказалось, что там есть и замечательная архитектура: старинные купеческие дома, сталинский ампир, красивая набережная, все отреставрировано. Плиточка к плиточке, как говорит мой герой. Меня поразило количество молодых людей в этом городе.

— Год назад в Сети появилась информация, что вы получили должность советника губернатора Пермского края. Но оказалось, это шутка…

— Ну, мы решили так пропиарить нашу картину. Понимаете, фильм с названием, в котором есть слово «Культурная», может оказаться не очень популярным. Вот если бы он назывался «Антикультурная комедия», наверное, это больше бы привлекало внимание. Поэтому мы ищем поводы, возможности правильно выстроить маркетинг и привлечь зрителя. Гавриил Гордеев, один из продюсеров картины, предложил такую историю. И вы не представляете, что началось! У меня сразу появилась куча дальних родственников на Урале. Оказалось, как актер я толком и не нужен был никому, а как стал чиновником, так тут же все пошли на поклон. В общем, я понял одну вещь: слава известного чиновника дает на порядок больше влияния, чем слава известного артиста. Так что это был самый популярный пост у меня за последний год. На следующий день я опроверг новость, сказал, что это была пиар-кампания нового проекта. Ну какой из меня чиновник?

— А вы разве не задумывались о таком повороте в своей карьере? Многие звезды — актеры Владимир Машков, Дмитрий Певцов, спортсмены, музыканты идут в политику, хотят что-то привнести свое, какие-то свои идеи…

— Конечно, у меня есть идеи, как улучшить жизнь в любимой стране. Если бы я был представителем власти, я бы ко многим вопросам подошел творчески и со вкусом. Мне кажется, любая деловая, административная, бизнес-сфера без творчества обречена на кондовую непривлекательность. Мир несовершенен, и его надо преображать, а для этого нужен художник. Культуру в массы — и мир станет красивее. Но это фантазия. Я не испытываю большого, бодрого интереса нырнуть в этот мир. Мне интересно кино, нравится сниматься, снимать, продюсировать, писать сценарии.

— Режиссер Владимир Котт в одном интервью сказал, что в роли чиновника Летаева видел только вас. Вам это польстило?

— Польстило, конечно. Для нас, артистов, когда берут без проб — это маленькое счастье. Мне позвонил агент и сказал: «Будешь сниматься в этой истории? Читай». Я спросил: «Кто режиссер?» — «Владимир Котт». — «Согласен!» То есть я сначала согласился, а потом уже прочитал сценарий. В принципе, с таким хорошим режиссером можно впрягаться практически в любую историю.

— Если артист много снимается, его знают. Зачем тогда пробоваться?

— Нет, дело не в этом. Пробы — это же поиск героя, а не актерских талантов. На «Бриллиантовую руку», например, пробовался весь золотой актерский состав Советского Союза. Сколько там было звезд, талантливых актеров! Я в кино уже больше 20 лет и постоянно хожу на пробы. И все артисты так живут, это часть нашей профессии. Когда я провел свои первые пробы как режиссер в фильм «Своя война», мое отношение к ним изменилось. На одну роль у меня пробовалось несколько замечательных артистов, они все подходили. Но взял я того, чьи индивидуальные черты харизмы, органики и визуальной фактуры подошли больше всего. Когда приходит актер и точно попадает в образ, который написан в литературном сценарии, — это магия. Еще существуют ансамблевые пробы: поиск любимой женщины героя, мамы, семьи. В свой фильм на определенные роли некоторых актеров я тоже брал без проб. Просто было понимание, что именно он подойдет, а больше никто, дайте мне только его. Ну есть такие случаи, безусловно, и в моей практике.

— Один молодой известный артист сказал мне в интервью, что его обижают пробы, он считает их унизительными. Так и сказал: «У меня много фильмов, все знают, как я играю, зачем пробоваться?»

— Многие артисты заблуждаются, я сам таким был. Мне тоже казалось, что если я получил приз в Монреале в 20 лет за лучшую мужскую роль, то мне на пробы ходить не надо. Это инфантилизм. Понимание и нужность проб приходит с опытом, с годами. В Голливуде все пробуются с утра до вечера, там вообще самопробы — процедура, без которой не допускают на другой тур проб — ансамблевых, проб костюма и так далее. Все зависит от материала. Самопробы — нормальная история: режиссер, продюсер смотрят, как актер сейчас выглядит, какая энергия от него идет.

— Алексей, в вашем фильме «Своя война» вы совместили в одном лице три профессии: сценарист, режиссер, исполнитель главной роли… Так и было задумано?

— Нет, так получилось, это стечение обстоятельств. Я сначала написал сценарий, потом пришел с ним к Сельянову Сергею Михайловичу, мы довели сценарий до ума, потом начали думать, как запускать эту картину в производство, кто будет режиссером. И как-то так получилось, что Сергей Михайлович предложил устроить мне режиссерские пробы. Я снял пару сцен, и меня утвердили. Помимо радости я испытывал здоровый страх перед дебютом, картина непростая, сложнопостановочная. Про другую страну, с большим количеством сложной техники.

— Вы всегда хотели сесть в режиссерское кресло?

— Нет, дело не в режиссерских амбициях, а в вызове. Я чувствовал, что последние годы не полностью использую свой ресурс. Вот машина может ехать 250 км/ч, а ты едешь 100… Стало скучно, я не чувствовал драйва, азарта. А когда сам снимал, мне практически каждый день снилось, что я летаю. До сих пор помню свои сны, они были очень яркие. Съемки «Своей войны» стали временем большого роста, которого очень не хватало последние десять лет. За эти годы были разные фильмы и сериалы, успешные и не очень, средние. Это классно, я очень люблю актерскую профессию, но с годами хочется что-то в себе открывать, брать какие-то новые рубежи, высоты. Я вот такой человек: люблю ставить себе утопичные задачи. Мало того что я написал сценарий, снимал и снимался, так это все еще и происходило в пандемийный 2020 год, когда все страны закрыли свои двери. А у меня фильм про Сирию! Это был, пожалуй, самый крутой вызов на сегодняшний день. И я вспоминаю об этом с большим трепетом, хотя уже и прошло три года.

— Не мешает ли вам ваш режиссерский опыт на площадке? Не хочется что-то подсказать режиссеру?

— Если у руля стоит хороший режиссер, как Володя Котт например, то хочется только слушать и выполнять задачи, которые он ставит, не вникая в драматургию, в режиссуру. Лишь режиссер держит в голове полностью весь фильм, весь сценарий — каждую букву и запятую. Были времена, когда я небрежно относился к написанному тексту. Думал: «Да ладно — слова местами поменял. Смысл-то такой же остается!» А когда оказался в режиссерском кресле, в других актерах увидел себя. Так что надо внимательно учить текст и слушать режиссера. Когда он крутой, ты, конечно, просто полностью ему отдаешься, расслабляешься.

— А если слабый режиссер?

— Были у меня и слабые. Я много снимался, разное случалось. Но я стараюсь к таким не идти. А если уж так получилось, обнаруживалось, что режиссер не силен в своем ремесле, то в творческой обстановке, вместе с другими актерами мы добивались результата. У меня было больше хороших, классных режиссеров.

— Вам вообще везло и с проектами, и с режиссерами…

— Да, мне очень повезло. Сняться в 19 лет у легендарного Балабанова, получить в Монреале приз за лучшую мужскую роль, будучи студентом второго курса... Ну вы представляете! Что это, везение? Но дальше нужно было идти вперед, работать над собой. Каждый день с каждой пробой доказываешь, что ты достоин этой роли. Всегда борьба. В нашей актерской карьере нет комфортной ступени, которую достиг и расслабляешься, отдыхаешь.

— Неужели за 20 лет не было момента, когда вы позволили себе остановиться, отдышаться?

— Был. Однажды мне показалось, что пришло время погулять. (Улыбается.) Знаменитым я стал после фильма Балабанова, потом случились «9 рота», «Ночной дозор», «Дневной дозор», «Живой», «Жара»… Призы, фестивали, поездки. И вот в этот период я решил окунуться в красивую тусовочную жизнь. Я был молод, абсолютно свободен, деньги у меня водились — да много мне и не требовалось. Этот классный период я, безусловно, вспоминаю с трепетом. Будто лежишь на воде, раскинув руки в стороны, влегкую перебирая ножками и глядя в небо. Но длилось это недолго, потом тебе просто надоедает, ты переворачиваешься и плывешь брасом к каким-то целям, задачам.

— Звездная болезнь вас накрывала? Крышу сносило?

— Абсолютно все болеют звездной болезнью. Я не грубил, не хамил в силу своего воспитания, мне это как-то претит просто, но какое-то ощущение, что я избранный, безусловно, было. Актерская звездная болезнь — это всегда временная история, потом все-таки ты взрослеешь как личность.

Люди всегда меня узнают, даже по голосу, не видя лица. В этом смысле мне грех жаловаться, как-то я наследил за все эти годы. (Улыбается.) Мне некогда над этим размышлять и рефлексировать, я всегда занят делом: строил дом, снимался, занимался волонтерством, играл в антрепризе. Помню, был период, когда я полгода не работал, не поступало предложений. Но потом столько всего наваливалось, что практически не осталось свободного времени. Когда мы начали встречаться с Лейсан (Лейсан Галимова, модель из Казани. — Прим. ред.), у меня в месяц был всего один выходной. И только в этот единственный день я мог позволить себе свидание. Я говорил Лейсан: «Давай встретимся». А у нее именно в этот день не получалось, и это была трагедия, ужас, кошмар. Как в таком графике строить семью? Это невозможно чисто физически. А зимой обычно нет съемок, все артисты отдыхают. Может, у всех по-разному, но у меня вот так. У кого-то театр, гастроли. У меня тоже была антреприза. Мы играли очень классный спектакль, люди вставали и аплодировали. Но совмещать это с активной деятельностью в кино тяжело. Ни на что не хватает времени, ты постоянно на чемоданах.

— Вы сейчас просто расставили приоритеты…

— Сейчас мне нравится писать сценарии. Как бы странно это ни звучало: Чадов Леша, который танцевал в ночном клубе под жесткий минимал, теперь сценарии пишет. Вот мне скажи об этом 20 лет назад, я бы не поверил. А я сижу, пишу и получаю невероятное удовольствие. Три своих сценария продал в большую кинокомпанию, по одному сам снял фильм. Я довольно серьезно увлечен этим процессом.

— А как у вас проявился талант к писательству? Может, в школе вы хорошо писали сочинения…

— Один раз в театральной школе я получил за сочинение первое место. Мы были в Евпатории на театральных сборах, ездили по разным экскурсиям, одна проходила на скалистом берегу. Мне было 12 лет, я впервые с маской и трубкой заплыл под грот. Увидел там невероятную жизнь, испытал потрясение и написал об этом сочинение, которое высоко оценили. Тогда впервые получилось эмоции переложить на бумагу. И больше я ничего такого не писал, было неинтересно. Уже во взрослом возрасте я написал несколько сценариев к рекламным роликам — вот, собственно, и все. А потом поехал в Екатеринбург на фестиваль, посвященный Алексею Балабанову. Был поражен, как люди любят моего героя из «Войны», цитируют его фразы. Фильму уже 22 года, а в зале сидели 18-летние. По сути, уже второе поколение на нем выросло. Я сел в самолет и подумал: «Интересно, а как живет сейчас Иван Ермаков, где он, что с ним?» Прилетел и стал писать. Была зима…

— Вы сели за стол, включили лампу, взяли ручку и бумагу, а за окном идет снег…

— Нет, я не сел за стол, я на диване расположился со своим стареньким ноутбуком. У меня не было ни программы для сценаристов, ни опыта, но был жуткий интерес, что-то написать вот прямо захотел. И я просто стал писать.

— Алексей, вашему сыну Феде недавно исполнилось 10 лет. Вы организовали настоящий праздник в парке аттракционов. Чья была идея?

— Я спросил сына, как бы он хотел провести этот день, предложил парк аттракционов. Он согласился. В этот раз организацией полностью занимался я. В прошлом году Агния (актриса Агния Дитковските, первая жена Алексея. — Прим. ред.) устраивала праздник. Мы периодически заменяем друг друга. Я подарил Феде новый велосипед, он из старого вырос. Сейчас гоняет.

— Чем он увлекается?

— Футболом. Он профессионально занимается в клубе, делает успехи, забивает голы. И я от Феди не отстаю, тоже купил себе футбольные сороконожки, хотя до этого вообще не играл. В какой-то момент я понял, что во мне погибает шикарный футболист. Вот сейчас с Федей во дворе играем, и я там такие финты выделываю! Очень яркий вид спорта. Если бы у меня было несколько жизней, одну из них я бы точно посвятил футболу.

— Алексей, в социальные сети вы дозированно даете информацию о своей личной жизни. В прошлом декабре все узнали, что вы тайно женились, а недавно — что станете папой во второй раз…

— Мне нравится именно такой, дозированный формат. У меня большая армия поклонников, так что хотя бы частично я должен приоткрывать свою личную жизнь.

— Про свадьбу не знали даже ваши близкие друзья. К чему была такая секретность?

— Так получилось, что мы отметили это событие в узком семейном кругу. Думаю, в скором времени организуем праздник — какую-нибудь вечеринку в честь этого события. Хочется повеселиться вместе с родными и друзьями.

— Долгое время во всех интервью вы говорили, что жениться не собираетесь. Но если рядом будет женщина, в которой вы увидите мать своих детей, то тогда сразу отправитесь в загс…

— Да, после первого брака я не спешил снова обзаводиться семьей. Да и Федя маленький был, много времени уходило на его воспитание, и как-то ощущение семьи все же присутствовало. Но еще детей всегда хотелось. Я просто спокойно ждал женщину, которую полюблю, и в моей жизни появилась Лейсан.

— Из той скудной информации, что я нашла про ваши отношения с Лейсан, известно, что до похода в загс вы встречались пять лет! Но вас сложно назвать холостяком в тот период…

— Мы встречались, потом расходились, потом снова судьба сводила. У нас не было ни совместного быта, ни определенности. Мы встречались, но не жили вместе, и из-за этого наши отношения не выходили на другой уровень. Но в какой-то момент мы решили пожить вместе, и тут все стало понятно. Нам обоим захотелось семьи, семейного очага.

— Агния, ваша первая супруга, после вашего развода тоже не афиширует свою личную жизнь…

— Видимо, жизнь напоказ, какая была у нас, ей тоже теперь не интересна. Всем комфортно дозированно говорить о личной жизни.

— Вы чувствуете, что в чем-то меняетесь со временем?

— Раньше, в силу своего перфекционизма, я был достаточно требовательным к родственникам, близким, навязывал какое-то свое мнение и видение. Но сейчас я очень спокоен, понимаю, что все разные: сколько людей, столько мнений и характеров. Поэтому и огорчений на этот счет теперь не испытываю. Я работаю над собой ежедневно. Стал больше ценить время, и я очень полюбил трезвые пятницы и понедельники. Раньше я жил кардинально иначе.

— А что вас может огорчить?

— Непорядочность в отношениях, несправедливость. Я тут столкнулся с этим напрямую в работе над одним проектом и теперь очень внимательно отношусь к выбору партнера. Расту, взрослею. «Справедливости нет! Нет, значит, будет!!!»— говорит герой Сергей Шакурова в фильме «За Палыча!». Вот в это верю. А по большому счету стараюсь жить так, чтобы не огорчаться, но не всегда получается.

— А как реагируете на разные слухи и сплетни о себе? Как относитесь к сравнению бывшей с настоящей супругой?

— Абсолютно спокойно отношусь. Так получилось, что есть схожесть в типаже. Ну судьба так распорядилась. Мне понравился человек, я влюбился — что я могу с собой поделать? Многие говорят, что любовь — один раз и на всю жизнь. Для меня это смешно. Жизнь настолько многогранна, а с годами ощущаешь ее скоротечность. Люди меняются на протяжении всей своей жизни. Я с 20 до 30 лет был одним человеком, с 30 до 40 — другим. Если ты растешь постоянно, развиваешься, то замечаешь и ощущаешь эти перемены. Например, я раньше не любил утро, в четыре утра только спать ложился. Мне нравилась ночь. А теперь хочется больше света.

Идеи трендового маникюра на Новый Год 2026

Читать материал