«Мы были у одного экстрасенса, который кричал: «А ты знаешь, кто мои клиенты? Ваш канал просто уничтожат. Вы вообще поняли, с кем связались?» А продюсеры говорят: «Топи, выгребем», — рассказывает психолог, менталист и иллюзионист, ведущий реалити-разоблачения «Антимагия» на канале «ЧЕ!».
— Павел, в реалити-шоу «Антимагия» на канале «ЧЕ!» ваша цель — вывести на чистую воду псевдомагов и экстрасенсов, так?
— У нас нет задачи вбегать к каждому экстрасенсу с криками: «Остановите колдовство, прекратите, это программа «Антимагия», я Павел Симанович!» Такое желание возникает только тогда, когда действия шарлатанов опасны. У нас большая команда, мы исследуем рынок магических услуг и находим горе-специалистов, которые наносят реальный вред, дают ложные надежды. Мы связываемся с ними, они подтверждают, что за деньги оказывают такого характера услуги. И наша задача — выяснить, обладают они суперспособностями или нет. Наш тайный агент, вооружившись микрофоном и камерой, отправляется к специалисту с заранее заготовленной легендой и фотографиями «людей», которые смоделировала нейросеть. То есть в реальности этих людей не существует. И вот маг, колдун, экстрасенс (в зависимости от специализации) начинает работать с фото, рассказывать о чертах характера, ставить диагнозы. Когда я понимаю, что мы все выяснили, от агента звучит кодовое слово, и мы со съемочной группой врываемся в помещение. У меня есть буквально две минуты, чтобы определить, к какому типу относится человек, и зафиксировать его реакцию на камеру. В противном случае мошенник успеет среагировать и подстроиться, выдать себя за наивного простака, ввести в заблуждение.
— Какие есть типы мошенников?
— Мы охотимся на людей двух типов: первые верят в то, что у них есть суперспособности, и искренне хотят помочь, хотя на самом деле таких талантов у них нет. А вторые знают, что никаким даром не обладают, и осознанно обманывают ради наживы. Второй тип шарлатанов — самый опасный, потому что они запугивают клиентов рассказами про порчу, родовые проклятия, подсаживают на свои услуги надолго. И у нас есть всего две минуты, чтобы понять, кто перед нами, пока человек не начал защищаться и что-то придумывать. Закоренелый мошенник может заявить: «А я правда верю в это, я хотел помочь». А человек, который действительно хотел помочь и верил в свои силы, напротив, может растеряться и сказать: «Да это я просто хотел заработать, извините, вот ваши деньги». То есть у меня не так много времени, чтобы схватить истинную реакцию.
— Как маги и волшебники реагируют на съемочную группу?
— По-разному. Кто-то кидался на нас с кулаками, кто-то проклинал. Я, кажется, самый проклятый человек на российском телевидении. Наше разоблачение — это крах их уютной жизни. Я восхищен всей командой, создателями реалити-разоблачения. Порой наша работа действительно опасна. Мы были у одного экстрасенса, который кричал: «А ты знаешь, кто мои клиенты? Ваш канал просто уничтожат. Вы вообще поняли, с кем связались?» А продюсеры говорят: «Топи, выгребем». В «Антимагии» работают смелые люди, и я рад, что являюсь частью команды.
— Что вас удивило на съемках?
— Ну, из интересного было то, что за это лето я три раза оказывался на кладбище. Многие экстрасенсы и колдуны любят назначать там встречи. Они утверждают, что самые сильные обряды и ритуалы — это кладбищенская магия. Хотя чаще магические услуги оказывают в домах или в офисах, переделанных из квартир, — шикарных, по тысяче квадратов. Один раз сам был тайным агентом. Поскольку передача тогда еще не вышла и никто меня не знал, явился на прием к одной женщине в квартиру. У нее был охранник — здоровый мужик. Женщина выглядела как монахиня и сказала, что все мои деньги, порядка 60 тысяч, отнесет в храм, это все пойдет на свечи. И согласилась сделать то, что я ее попросил, — отворот. Во время ритуала она использовала православные молитвы. Что ввело меня в ступор, я не знал, как действовать, заплатил ей и ушел под выдуманным предлогом. Но после обсуждения с группой мы вернулись к ней и «зафиксировали» реакцию. Деньги женщина отдать отказалась, прикрываясь церковью. Потом я поехал в храм к православному батюшке и спросил, правильно ли это — препятствовать ритуалам с использованием обычных православных молитв. И он произнес слова «шарлатаны», «ложь» и «мракобесие», чем сильно облегчил мне жизнь. Отец Алексей сказал, что все это к православной церкви не имеет никакого отношения. В православии нет такого понятия — «порча»…
— Мне кажется, каждому второму человеку маги и экстрасенсы ставят диагноз: порча…
— Каждому первому, ведь это выгодно. Вы только зашли в комнату, а вам говорят: «Ой, на вас порча». И человек готов заплатить большие деньги, чтобы ее сняли и защиту поставили.
— Как шарлатаны располагают к себе людей? Почему им хочется верить и отдавать деньги?
— В их работе не так все сложно. Они же обслуживают суеверие. Допустим, когда я как менталист (ментализм — вид исполнительского искусства, демонстрация на публике психологических экспериментов и «экстрасенсорных» способностей, таких как телепатия, ясновидение, психокинез. — Прим. ред.), иллюзионист выхожу на сцену, мне нужно заставить человека в обход его логики увидеть чудо. Я его перетягиваю в другое представление о реальности, где якобы можно читать мысли, а предметы могут проходить сквозь друг друга. А здесь приходит уже изначально суеверный человек: нужно лишь подкрепить его суеверия.
Ну и нужно понимать, что к такого рода услугам обращаются не от хорошей жизни, а когда что-то тревожит. Получается, что у человека есть проблема и он суеверный. И все, что нужно сделать дальше, — его напугать. В результате он готов на все, лишь бы ему помогли. И чем человек богаче, тем страшнее ему ставят диагнозы. Если ты пришел на сеанс с часами за полтора миллиона, то жди, что на тебе порча на смерть. У шарлатанов нет совести.
— И все же, может, они обладают какими-то психологическими навыками, гипнозом, внушением?
— Они умеют вводить в транс, делать внушение. Зачастую им поверхностно знакомы технологии холодного чтения (набор приемов для создания видимости большего знания о человеке, чем есть на самом деле. — Прим. ред.). Например, я вас о чем-то спрашиваю и не дослушиваю ваш ответ (хотя все, что мне надо, вы уже сказали, а об остальном легко догадаться). А через 20 минут выдаю то, что от вас же и узнал, как истину, которая мне открылась. И таких уловок много. Это смотрится очень впечатляюще. Шарлатаны — хорошие артисты.
— Павел, а как же астрология?
— Меня часто спрашивают: «Ты кто по знаку зодиака?» Я говорю: «Мотылек». — «Такого же знака нет». — «А никакого нет». Иногда интересуются датой моего рождения и радостно сообщают: «Вот поэтому ты такой упертый, что ты Овен». Ну как я могу переубедить человека, который получил подтверждение собственной гипотезы, что астрология работает? Но (так же, как пасьянсы) астрология — это не вредно.
— Как определить, что тебя обманывают?
— Первый признак: вы забыли, зачем пришли, вы уже участник какого-то спектакля. То есть вы говорите: «У меня болит нога». А вам начинают рассказывать про родовое проклятие. И все, вы про ногу уже забыли, вас интересует родовое проклятие. Второй признак: вы пришли на сеанс, вам было грустно, обидно, больно. А после первых минут у «специалиста» стало хуже. Не лучше, а хуже. Горе-специалист намеренно создает такой настрой. Например, с порога говорит: «А мне ночью сегодня приснилась курица с отрубленной головой — плохой знак, а тут ты пришла». Как только от общения вам стало хуже, надо этот контакт разорвать и понять: «маг» — уже не решение, а причина проблемы. Ну и главный способ уберечься от обмана: не связываться! Как говорил Марк Твен: «Никогда не спорьте с идиотами. Вы опуститесь до их уровня, где они вас задавят своим опытом». Никогда не связывайтесь с шарлатанами: вы оказываетесь на их поле.
— А как защититься от гипноза?
— Если ты не хочешь, чтобы тебя загипнотизировали, тебя не загипнотизируют. Есть менее приятная, но правдивая сторона в этой истории. Когда я говорю людям: «Нет, к сожалению, не существует настолько сильного гипноза, не существует порчи», они на меня накидываются: «Да у меня вся жизнь идет наперекосяк, потому что я проклят». И ничего не остается, как сказать: «А, ну тогда да». То есть человек готов поверить во что угодно, лишь бы не брать ответственность за свою жизнь.?
— С какими вопросами чаще всего обращаются к этим тарологам, магам, экстрасенсам и прочим?
— В абсолютном топе — любовная магия. Вопросы такие: есть ли у меня перспективы с этим человеком, думает ли он обо мне, почему он мне не звонит? Отвороты, привороты — это главное, зачем приходят к шарлатанам. На наивных девушках делаются основные денежки. Реже, но мужчины тоже обращаются.
— Как вы думаете, почему все это так популярно сегодня?
— Есть научная работа, монография Юлии Игиной «Ведовство и ведьмы в Англии. Антропология зла». Она изучила по ряду документов охоту на ведьм в середине прошлого тысячелетия в Великобритании. И называет две причины, почему люди верили в ведьм и в их силу: первая — низкий уровень образования населения, вторая — тяжелые условия жизни. Когда жизнь невыносима, все рушится, проще обвинить в этом кого-то. Хочется, чтобы сняли проклятие и порчу, и тогда изменится мир вокруг. Это не потеряло актуальности и в наши дни.
— Павел, вы учились на режиссера, работали в театре, занимались рекламой и бизнесом. А как же в вашей жизни появился ментализм?
— Ментализм — это направление в иллюзии, жанр сценической «магии». Всего два навыка надо развивать: читать мысли и внушать мысли, то есть что-то загружать человеку в голову и доставать оттуда. Технологий существует очень много. А потом я встретил друга, крутого иллюзиониста. И признался, что хочу показывать людям грань между фантастическим мышлением и реальностью. Он сказал: «Ты должен стать иллюзионистом». Я ответил, что с детства мечтал об этом. И все, я начал этим заниматься, выступаю со своим шоу.
— Так все-таки существуют ли люди со сверхспособностями?
— Да, и никто из них не диагностировал порчу. Я верю, что у человека при достижении каких-то духовных вершин развиваются сверхспособности. Мне кажется, наша передача будет особенно популярна среди тех, кто обладает суперспособностями и хочет помогать людям. Мы просто даем возможность отличить их от шарлатанов, имитаторов.
— Хочется верить, что такие люди все же есть…
— Ну представляете — жить, не веря, что существует нечто волшебное? Это же ужасно.
