Как нетрудно догадаться, на дворе 1923-й год Монтана. Крупный скотовод округа Джейкоб Даттон пытается удержать свое обширное хозяйство во времена страшной засухи. Местные пастухи настоятельно требуют, чтобы он пустил их овец пастись на его территорию, чтобы те не сдохли от голода, но патриарх против — животные жрут траву вместе с корнями, оставляя после себя мертвую землю. Конфликт, усиленный этническими разногласиями и надвигающимся экономическим кризисом, того и гляди рискует разрастись до полноценного вооруженного противостояния. Джейкоб и его жена, волевая Кара Даттон, в этой ситуации вынуждены балансировать между сторонами, как члены Ассоциации животноводов, и искать компромиссы.
В следующем году вездесущему Тейлору Шеридану надо как-то затормозить свой сценарный конвейер и собраться с мыслями: после скатившегося в производственную мыльную оперу «Йеллоустоуна» его творения все больше становятся похожи на ту самую травку, что некогда была зеленой и свежей, но сейчас выглядит как утратившая первоначальный вкус жвачка. А зрители все же не овцы, чтобы до бесконечности кормить их тяжелыми морализаторскими драмами, будто пастор на паперти. Впрочем, пипл хавает: американский фундаментализм такая штука — можно продавать его и продавать, всегда найдется покупатель. В этом плане «1923» — все тот же «Йеллоустоун», только сменивший декорации и держащийся на крепких костылях в лице плеяды ветеранов большого кино: от Харрисона Форда (первая роль на ТВ в карьере!) и Хелен Миррен до Тимоти Далтона и Роберта Патрика.
Честно говоря, трудно при этом отказаться от мысли, что если вы большой фанат всех этих «земельных разборок», а также величественной седины и могучих скул, то оторваться невозможно при всем желании. «1923» сложен по все тому же принципу, что и «Йеллоустоун», «1883» и «Мэр Кингстауна». Хлесткие, как удары хлыстом, диалоги с едкими цитатами-панчлайнами («чужая овца ест твою траву — считай, откусывает от тебя по кусочку»), редкие, но цепкие вспышки насилия, постоянное ощущение опасности и незащищенности героев и, конечно, разговоры про кадастр и выпас скота, поданные с пафосом супергеройского эпика. И чем дальше, тем сильнее Шеридан закручивает гайки своим героям: к опасностям американского фронтира добавляется дышащая в спину героям Великая Депрессия. Не продохнешь, короче.
И все-таки во всем этом чувствуется привкус какой-то вымученности и усталости. Как будто вы зашли на кухню, а там сидит умудренный жизнью пожилой ковбой со склонностью к россказням о том, в чем сила, брат — в семейных ценностях, в родной земле, в преемственности поколений, в широком подбородке и гордой осанке. И вот ты сидишь и слушаешь его захватывающие байки, которые одними и теми же словами крутятся по кругу раз за разом. Очень увлекательно, дед, очень интересно, но давай уже сменим пластинку и поговорим о чем-нибудь еще, а то ты начинаешь повторяться.
{current_photo_index}/{total_photo_count}
