55 лет назад на экраны вышел фильм Леонида Гайдая «Кавказская пленница», сюжет которого зрители помнят наизусть, как и легендарные цитаты его персонажей, давно ставшие афоризмами. Но мало кто знает, что изначально комедию нарекли второсортной и запретили к показу.
Фамилия персонажа Владимира Этуша изначально была Охохов, но ее потребовали изменить, поскольку она была созвучна фамилии председателя совета министров Кабардино-Балкарской ССР Асланби Ахохова. Так Охохов стал Сааховым.
Цензура не одобрила и то, как был преподнесен образ Саахова. Камера поднималась снизу вверх, показывая зрителю сначала сапоги и военные брюки, затем руку, засунутую в китель. Это был недвусмысленный намек на Сталина, который в Госкино не оценили — кадр пришлось вырезать. В 1967 году образ вождя в культуре реабилитировали, так что Саахов, похожий на Сталина, был в фильме ни к чему.
Эпизод в суде изначально хотели вырезать, но Гайдай его отстоял. Только слово «советский» в реплике Вицина «Да здравствует советский суд, самый гуманный суд в мире!» заменили на «наш». Суть не изменилась, но эта правка объясняет принцип цензуры — дело не в смысле фразы, а в домыслах, которые она порождает.
Современному зрителю юмор в комедии кажется безобидным, а вот цензоры так не считали. Например, им не понравилась шутка про то, что «в соседнем районе жених украл члена партии». Изначально она была написана для дяди Нины, но в итоге ее отдали персонажу Никулина, дабы смягчить эффект.
Не оценил цензурный комитет и «аморальную» песню про султана, где пропагандировался распутный образ жизни. Песню оставили, но убрали из нее самый «острый» куплет.
Всенародная популярность комедии породила миф о якобы вырезанной хулиганской заставке фильма, в которой Бывалый и Балбес пишут на заборе буквы «х» и «у», а Трус, завидев вдали милиционера, торопливо дописывает окончание: «...дожественный фильм».
Решение о выходе «Кавказской пленницы» на экраны принимал председатель Госкино Алексей Романов. Во время просмотра его раздражало все. Он посчитал комедию возмутительной антисоветчиной, назвал ее второсортной и твердо решил запретить к показу.
Но спустя несколько дней неожиданно для авторов фильма Романов поздравил их с грандиозным успехом. Причиной такой перемены стала реакция на ленту Леонида Брежнева. Генсек ЦК КПСС посмотрел ее дома, позвонил в Госкино и поблагодарил за чудесную комедию. Картине выдали высшую прокатную категорию.
В первый же год ее посмотрели около 80 миллионов зрителей — на тот момент фильм стал самым кассовым в истории советского кинематографа. А теперь это уже всеми любимая классика.
