Бровкин Владимир Сергеевич оказался высоким человеком, с острым взглядом и хорошим чувством юмора. Я снимал отпечатки, а Владимир Сергеевич приговаривал: «Ну вот, хотел тихо-мирно прожить, а тут такое. За это надо усиленно кормить. Для чего вы это делаете?» — «Ищем симптомы долгожительства». — «И что, неужели нашли?» — «Нашли кое-что». — «Что же?» — «Да вот, например, расстояние от основания большого пальца до наиболее удаленной точки на линии жизни». Я показал ему, где находится точка: «У вас прогноз благоприятный, навскидку лет сто ресурс, но еще надо более тщательно промерить». — «Ну вот, пять лет потерял от вашей процедуры». — «В каком смысле?» — «Так я на сто пять лет рассчитывал». Посмеялись. «Когда вы родились, Владимир Сергеевич?» — «28 марта 1938 года». — «Где?» — «В Москве, в Первой градской. Мы жили на Воробьевке, на Ленинских горах. Когда университет стали строить, нас выселили в Кунцево». — «Как звали вашего отца?» — «Сергей Васильевич Бровкин». — «Когда он родился?» — «Не знаю. Я его вообще не помню. Его призвали на финскую войну, а оттуда на Великую Отечественную. Он погиб в 1942 году». — «Расскажите о матери». — «Мама, Царькова Елизавета Андреевна, родилась в 1907 году, умерла в 1984?м, прожила 77 лет». — «Кем она работала?» — «Она всю жизнь проработала кассиром в магазине». — «Братья-сестры были?» — «Был брат старший, Юрий, с 1935 года». — «Он жив?» — «Нет, умер, когда ему было 62 года». — «В какую школу вы пошли?» — «В 22-ю школу в Кунцево. Окончил семь классов, потом пошел работать на завод». — «На какой?» — «На «почтовый ящик». Сначала учеником слесаря. Потом слесарем. Потом перешел в монтажники. Стал работать в монтажной организации. Работал в Управлении холодильных спецустановок». — «Что это за холодильные спецустановки?» — «Это военное все. Я так и остался в военной системе. Подписку давал о неразглашении. Постепенно освоил все специальности: и сварщик, и токарь, тут ведь как — план, надо успевать. Надо трубу варить, сварщика нет. Беру сварочный аппарат, быстро прихватываю. Сварщик потом придет, начнет обваривать. Но мы все должны были уметь. Мы и умели. Я слесарь-монтажник 6-го разряда. Я работал также в Союзспецхимпроммонтаже, еще в Союзпромлегмаше — это по текстильной промышленности, монтировали ткацкие станки». — «Опасные ситуации были?» — «Всякое бывало. Случалось, шланги загорятся. Загорятся — потушим. Паттерны горели раз или два». — «Что это?» — «Это соединения под землей. Они битумом покрыты, как кабели в метро. Они горят. В метро, вон, горели». — «Травмы получали?» — «Нет. Ничего особенного. Никаких травм». — «Женились?» — «Два раза. Официально». — «А неофициально?» — «Неофициально? Что ж, мы — монтажники. Ездим по стране. Страна большая, в каждом городе по жене». — «Где познакомились с первой женой и как ее звали?» — «Первая — Зина. Познакомились в магазине. Пришел с братом в магазин, увидел ее там. Переглянулись, разговорились. Любовь с первого взгляда». — «У вас или у нее?» — «И у нее тоже. Два-три месяца погуляли, потом в загс. Свадьба». — «Где жили?» — «У нее жили, у меня жили». — «Дети были?» — «Не было. Не способная она была. Лечилась. Но не помогло». — «Почему развелись?» — «Загуляла». Владимир Сергеевич употребил другое выражение, но в силу его крепости мы его опускаем, иначе оно разъест бумагу. «Как узнали?» — «Чего узнавать? Мне тут же доложили, как приехал из командировки». — «Отношения не стали выяснять?» — «Нет. Чего выяснять? Подал на развод». — «Как звали вторую жену?» — «Валя. Познакомились в ресторане «Бомбей». Пошли с братом и товарищем, а они там гуляли, сдвинули столы. Я ее заметил. Посмотрел раз, другой, она на меня. Переморгнулись. Я кивнул, она вышла на площадку, договорились встретиться после мероприятия. Я ее подождал. Через два месяца в загс». — «Кем она работала?» — «Она была начальником кондитерского цеха в ресторане». — «Дети у вас были?» — «Общих детей не было. У нее был сын. Погиб». — «Как так?» — «В армию забрали. Попал на лесозаготовки. Лес валили. Его деревом убило». — «Почему развелись?» — «Влюбился в другую». — «Где познакомились?» — «На улице, около дома. Она в овощном магазине работала». — «Как ее звали?» — «Шура. Александра Степановна». — «Сколько прожили?» — «Лет 12». — «Почему расстались?» — «Прибрали меня». — «Это как?» — «В милицию». — «За что?» — «За плитку третьего сорта. Я работал исполняющим обязанности базы. Напились. Повезли плитку. Нас остановили. Впаяли три с половиной года». — «Где отбывали?» — «Сначала в Мордовии, в лагере. Потом отправили на поселение в Соликамск». — «Труд но в лагере?» Владимир Сергеевич ответил в своей манере: «Да нет, легко! Там хорошо! Все туда рвутся, мужики. Там все есть. Все можно получить. И по морде можно получить, и ножом». Я уразумел глупость своего вопроса. «Чем занимались на поселении?» — «Строительными работами. Строили новые дома, выполняли ремонты». — «Как по-вашему, что нужно, чтобы прожить долго?» — «Не болеть». — «Что пожелаете молодежи?» — «Здоровья».
На правой руке в 10-м поле (под средним пальцем) наблюдается смещенный продольный крест (рис. 2, розовый) — это выражение гибели отца. В центральной части ладони имеется короткая продольная линия с ответвлением, которое заканчивается прямоугольной фигурой (рис. 2, продольная с ответвлением — синий, прямоугольная фигура — красный). Данный рисунок показывает, что некое предприятие заканчивается столкновением с органами власти и тюремным заключением. Тюремное заключение подтверждается серией прямоугольно-квадратных фигур под линией головы (рис. 2, красный, линия головы — оранжевый).
