Мне было пятнадцать лет, я училась в педучилище в Александрове, домой приходилось добираться пешком семь километров по лесной дороге. Под вечер наползают отовсюду шорохи, щелчки, хруст, скрип. Накатывает жуткий страх. Читаю молитву. Читаю и боюсь. Боюсь и читаю, но уже не одна, будто кто-то рядом, мало-помалу легче. Бабушка в детстве научила молитвам. Мать работала в колхозе, с вечера отводила меня к бабушке. Я спала на лежанке. Бабушка садилась рядом, рассказывала сказки, учила молитвам: «Отче Наш», «Богородица». Нина Ивановна Тычкова посмотрела на меня, остановилась. «Ничего в лесу не случалось?» — «Бог хранил». — «Расскажите о себе». — «Я родилась 18 ноября 1938 года во Владимирской области, в глухой деревне Афанасово. Там было 20 домов, теперь коттеджи понастроили, а место — благодать: река, лес. Рядом село Махра, там монастырь Стефана Махрищского. После революции монастырь пытались разрушить, да стены не поддались, крепко строили в прежнее время. Ныне все привели в порядок, восстановили. Была еще в селе церковь, ее в тридцатые принялись громить. Народ потом сказывал, все, кто разрушал храмы, впоследствии погибли. Река наша называется Молокча, она течет, изгибаясь, и на изгибах стоят деревни и села: Махра, Афанасово, Рыкулино, Малиново. В Малиново малина до сих пор крупнющая, от того и название. Я пошла в школу сразу после войны, бедность была невообразимая. Работали в колхозах, там ничего не платили. Все оттуда старались убежать. Первый класс я училась как чурбан, ничего не соображала. Во втором классе вдруг как прозрела, стала хорошо учиться, окончила семилетнюю школу на отлично, все это благодаря учителю Надежде Андреевне Гагановой, которую я любила. Я со второго класса объявила, что буду учителем. Дети дразнить стали: Нина Ивановна идет! Меня как отличницу приняли в педучилище без экзаменов, а было 12 человек на место. Мой отец, Иван Петрович Артемьев, в 1941 году был уже в возрасте и не подлежал мобилизации. Пошел на фронт добровольцем, он был коммунистом, говорил, фашистов разобьем. Погиб в 1942 году под Ленинградом. Мой брат, Александр, был призван в 18 лет, воевал на том же фронте, что и отец. Брат написал письмо после смерти отца: «Мама, не плачь, я отомщу за отца». Сам погиб через три месяца. Когда маме вручили похоронку — я помню этот момент, мне было четыре года, — мама упала в обморок. Старшая сестра, Клавдия Ивановна, была на обороне Москвы, они обеспечивали связь, стояли в Дорогомилово». — «Как звали вашу матушку?» — «Екатерина Петровна Артемьева». — «Сколько лет она прожила?» — «80 лет. После смерти брата его друг прислал письмо с фронта и описал, как он погиб: «Бежали в атаку, разрывная пуля попала ему в глаз. Он умер на моих руках. Я его похоронил в воронке, бросился догонять своих. Не плачьте, я буду вашим сыном, после победы приеду к вам». Потом он тоже перестал писать — убили... Из училища нас выпустили 90 человек, но оказалось, столько педагогов никому не нужно. Детей не было, мужики погибли, женщины не родили, учить некого. Из выпуска выбрали человек десять наименее обеспеченных и обещали работу, я среди них. У меня платье было, из мешка сшитое. Меня с подругой распределили в Камешково, мы приехали, нам говорят: «Работы нет, уезжайте». Уехать не можем: денег нет, 12 дней жили в интернате, в подвале. Меня перенаправили в Бородино, недалеко от Владимира. Там была шикарная каменная школа с просторными классами, еще земская, и учитель жил при школе, но электричества не было и учеников было мало. Меня перевели в деревню Объедово, теперь — Приволье, там была обувная фабрика, было полно молодежи, весело, интересно. Там я и замуж вышла. Муж жил в Верхутихе, от нас семь километров, а работал в Коврове, на фабрике. Мы раньше на велосипедах ездили, а у кого был мотоцикл, то это как BMW сейчас, у мужа был мотоцикл «Ковровец». Работая в Приволье, я в 1960 году поступила на заочный в Московский государственный пединститут и через пять лет окончила его. Из Приволья переехала к мужу, 12 лет проработала учителем начальных классов в Коврове. Во мне возникло и стало крепнуть желание заняться чем-то новым. Я попала в учебное учреждение, обучающее слабослышащих детей, это меня увлекло. Потом поступила на заочное обучение Пединститута имени Герцена в Ленинграде, на факультет дефектологии, на отделение сурдопедагогики. После окончания института стала учить глухих и слабослышащих говорить. Не всем это удавалось. Чтобы глухой преодолел молчание и начал говорить, нужно, чтобы он научился понимать речь. Я любила детей, которых учила, и когда глухой начинает говорить на правильном русском языке — это все вместе и радость, и счастье, и победа. Педагогом я проработала 53 года, в 72 года ушла, хотя уговаривали остаться. Муж был рабочим, его хвалили на производстве, он творческая личность, у него много рационализаторских предложений, но недуг пьянства сгубил его, сын, который у нас родился, пошел по его стопам. Чего я только не делала, чтобы спасти их, тщетно, оба скончались». — «У вас были опасные ситуации?» — «Раз встретила подругу в Москве, так обрадовались друг другу, что не обратили внимания, что стоим на трамвайных путях. Вдруг на огромной скорости вылетел трамвай, поворачивая в заносе, отбросил меня так, что сумка вылетела из рук». — «Что нужно, чтобы прожить долго?» — «Я думаю, генетика имеет значение, мои тетки прожили до 80 лет, ну еще не курить, не пить, быть доброжелательными, воспитывать в себе чувство справедливости и собственного достоинства». — «Что пожелаете молодежи?» — «Учиться и быть порядочными людьми, честными, добрыми».
На правой руке решетчатая структура под указательным пальцем (рис. 2, оранжевый) — периодически несчастливая семейная жизнь. Круг под средним пальцем (рис. 2, желтый) означает сердечную боль, которая может повредить сердцу. Круг вместе с разрывом линии сердца (рис. 2, розовый, белые стрелки) — потеря мужа и сына. Треугольные фигуры (рис. 2, синий) — профессиональные достижения.
