«В темноте московского утра прозвенел будильник. 15-летняя Аня поднялась: пора в школу. Полусонная, босиком поплелась на кухню ставить чайник — и тут ей в ноги бросился кот. «Да чтоб тебя бес побрал!» — сердито буркнула девочка... В следующую секунду кот страшно завыл, а Аня в испуге закричала...»
«Ольга Михайловна, мне говорили, вы часто в Москве бываете. В ближайшее время не собираетесь?» — в голосе звонившей я распознала страх и отчаяние. «Да я уже в Первопрестольной. Что у вас случилось?» — «Пожалуйста, умоляю, уделите мне хотя бы 15 минут! Вот так, в двух словах, я рассказать не смогу», — попросила женщина, и я предложила встретиться на следующее утро в кафе.
Мы со Светланой выбрали столик в углу, подальше от посторонних глаз, заказали кофе. И моя собеседница начала рассказывать о своей 15-летней дочке Ане, с которой в последнее время происходит что-то неладное.
«Анечка всегда была доброй, послушной девочкой. Но в подростковом возрасте ее как подменили. Нет, она не связалась с плохой компанией, не начала курить или, не дай бог, употреблять спиртное, но по любому поводу выказывает свой норов, ни с чем не согласна... Я стараюсь относиться к ее раздражительности спокойно: у всех подростков свои закидоны, непростой это этап и для родителей, и для ребенка. Но с тех пор, как Ане исполнилось пятнадцать, ее поведение меня просто пугает!» Женщина вздохнула, сделала глоток капучино и продолжила: «Дочь, как и все в нашей семье, сызмальства знала, что «слово не воробей, вылетит — не поймаешь» — не просто поговорка. Но теперь дерзить, ругаться ей в удовольствие. А ее едкие замечания стали срабатывать как проклятие! Соседка, которой дочка сказала «Чтоб тебе пусто было!», внезапно лишилась средств к существованию: не просто кошелек потеряла, а и без работы осталась! А позавчера наш кот Васька, которому Аня в сердцах крикнула «Да чтоб тебя бес побрал!», натурально взбесился! Бросается на всех, кусается, воет, шипит. Мы его в ветклинику отвезли, пока думаем, что с ним делать: ни с того ни с сего взбесился... А я, когда это случилось, подумала: уж не перешел ли к моей дочке злой «дар» прапрабабки Глафиры? Историю, произошедшую больше ста лет назад, в нашей семье передают из поколения в поколение».
...Глафира пекла пироги: после полудня в доме ждали сватов к ее старшей дочери-невесте. Так что мать с раннего утра крутилась по хозяйству, а трое ее сыновей, трех, пяти и семи лет, играли рядом, у печи: размахивали ивовыми прутиками, скакали... В какой-то момент один из них лихо взмахнул прутом — и горшок с приготовленной для пирогов начинкой упал на пол и разбился. «Да чтоб вас черт побрал! — в сердцах выругалась мать. — Вон на улицу!» Собирая с пола черепки, Глафира не услышала, как к ее двору подъехала карета. Протерев пол, она глянула в окно — и не увидела сыновей. На улице было тихо, как перед грозой. Женщина выбежала во двор, а детей и след простыл! Так они и не нашлись. И никто не заметил, куда уехала та карета... «Не осталось подробностей о том, что тогда произошло, да только с тех пор в нашей семье запрещено поминать нечистого. Глафира была уверена, что ее неосторожные слова сбылись и мальчиков забрали темные силы. Знала наша прапрабабка, почему это случилось. Была у нее соперница, которая Глафиру еще перед свадьбой прокляла. И пообещала, что в день, когда в доме будут ждать счастья, случится несчастье. И именно Глафира будет тому виной. Так и случилось. Боюсь, что слова моей дочери, Ольга Михайловна, такую же злую силу могут иметь! И что станет Аня проклятием и для себя, и для близких...»
«Конечно, такое может случиться, — ответила я Светлане. — К счастью, есть у меня заговор от злого языка, довольно простой. Тут неподалеку есть церковная лавочка, пойдем-ка купим там святую воду. А я нашепчу нужные слова. Будешь поить ею дочь, и больше язык не будет ее врагом. А вот с котом, боюсь, придется расстаться. Вряд ли я смогу вам с ним помочь...» — «Ольга, Михайловна, да я сама в лавку сбегаю, а вы меня тут, в кафе, подождите!» — предложила Светлана. Так и сделали.
Открыв бутыль со святой водой, я над горлышком начала шептать: «Ветер Ветрович, ты повсюду бываешь, везде летаешь, живые и мертвые города обдуваешь. В мертвом городе много домов-гробов. Там спят-почивают, друг друга не величают баре, князья, крестьяне, бояре, купцы, цари. Царь — мертвый государь, прими думы Анны худые, заклятия, призоры, лихие разговоры, посулы, угрозы. Как тело мертвое в прах приходит, так чтобы и ее слова пустые были. Спаситель, спаси рабу Божью Анну, сохрани и оборони. Во имя Отца, и Сына, и Святого духа. Аминь».
Светлана ушла с заветной бутылочкой, а через неделю позвонила. «Ольга Михайловна, просто чудо какое-то! У меня ощущение, что Анины слова теперь во благо идут. Она очень из-за кота переживала. Пришла в клинику, где Васька наш шипел и царапал клетку, посмотрела на него и говорит: «Вот бы ты прежним стал». Кот сел, замурлыкал. Успокоился! Так что вы и с котом помогли, хотя и не обещали. Главное же — Анечка ругаться перестала. Только что-то начинает прорываться в гневе, она тут же сама себе рот руками закрывает. Я ей не говорю, что теперь ее злые слова худа не принесут. Пусть отучается браниться и себя контролирует. Так всем лучше будет!»
Вопросы для Ольги Михайловны Анохиной вы можете оставить, обратившись в редакцию по телефону +7 (495) 753 41 54
