«Меня трудно шокировать, но когда ко мне в дом вошла красивая девушка с жуткой сыпью на лице, я потеряла дар речи. «Помогите! Мне осталось жить 30 дней!» — тихо сказала она и лишилась чувств», — рассказывает Ольга Анохина.
«Я даже не думала, что так бывает, — начала свой рассказ Анфиса, после того как я привела ее в чувство и успокоила, — все случилось за семь дней до моего дня рождения». Девушка готовилась пышно отпраздновать свой тридцатилетний юбилей — бегала по магазинам в поисках сногсшибательного наряда, договаривалась насчет банкета в уютном кафе, обзванивала друзей. Возвращаясь домой с обновками, она вошла в подземный переход. Дорогу ей преградила странная пожилая женщина, закутанная в черные одежды. «Доченька, купи мне чай и сахар. Денег не надо. Чайку бы попить», — попросила ее старушка. «Простите, некогда мне. Да и денег нет». — «Нет? На наряды дорогие деньги есть, а на чай нет? Ты еще пожалеешь!» — возмутилась старуха и скороговоркой что-то забубнила. Анфиса услышала только отдельные слова: «на третий день», «на девятый» и «на сороковой день». Глаза бабки словно прожигали насквозь, Анфиса старалась не смотреть на нее. Беззубый рот бормотал проклятия, тощие, как лапки у вороны, кисти рук совершали странные загребающие движения — все это повергло девушку в ужас.
«Мне так жутко тогда стало, Ольга Михайловна! Но через день я и думать забыла о страшной старухе. А зря». День рождения прошел так, как Анфиса и мечтала: шумно и весело. На следующее утро девушка отправилась в путешествие со своим молодым человеком. Ребята поехали на море: гуляли, плавали и загорали. «Мы наглядеться друг на друга не могли. А на третий день поругались из-за сущей ерунды: решали, куда идти — на пляж или гулять по городу. Да так, что Лешка собрал чемоданы и уехал». Проревев несколько часов, стала собираться домой и Анфиса. Она и не вспомнила, что про «третий день» слышала от той ведьмы в переходе.
Дома девушка безуспешно пыталась связаться с Алексеем, но тот как в воду канул. На следующий день она решила выйти на работу. Настроение у Анфисы было не лучшее, еле дотянула до конца недели. А в субботу красавица проснулась от невыносимого зуда и боли. Лицо будто горело. Подойдя к зеркалу, девушка закричала от ужаса. «Вот тогда я и вспомнила ту странную женщину. Ведь это был девятый день с момента нашей встречи. Что же ждать на сороковой?» — со страхом спросила меня Анфиса.
«Да… Порчу на тебя ведьма навела, — вздохнула я. — Хорошо, что ты ко мне пришла. Беду твою отвести можно. Дома у тебя находится какой-то родовой предмет, я чувствую его присутствие. Ты должна его найти, он где-то спрятан, оставлен кем-то из твоих родственников умерших». — «Такое, конечно, может быть, квартиру мне бабушка покойная оставила в наследство. Но где же найти? Я только переехала, вещей у нее много, дом просторный…» — «Подумай, поищи».
Моя гостья так и поступила. Открыла семейный альбом, нашла фотографии бабушки. Разглядывала их, вспоминала, как в детстве любила приходить к ней в гости, как та учила ее пирожки печь, как расчесывала ей волосы... Анфиса сама не заметила, как заснула с альбомом в руках на диване. И приснилась ей ее любимая бабушка. Как подходит она к внучке, а в руках — расческа и зеркальце в старинной оправе. Старушка улыбалась и кивала головой. «Вдруг меня как толкнул кто, — рассказывала мне по телефону на следующий день Анфиса, — я проснулась и пошла к бабушкиному буфету. Ночь. Страшно. Но я зажгла свет и открыла ящик, а из него мне в руки выпало зеркальце, которое я видела во сне. Как не разбилось?!» — «Анфисочка, это зеркальце обязательно нужно мне принести. Видимо, бабушкин оберег был, теперь и твой будет. Но его нужно заговорить и очистить».
Принесла Анфиса зеркало. Я его в землю закопала — земля всю темную энергию забирает. А после провела над ним обряд старинный, проверенный. Для этого нужно было, чтобы предмет был освящен четырьмя стихиями: огнем, водой, землей и воздухом. Положила я будущий оберег в соль, зажгла свечу, подожгла на ней ладан, водой святой побрызгала и прочитала молитвы: 90-й псалом «Живые помощи» и молитву «Да воскреснет Бог». А потом и заговор прочитала: «Что разделилось, то скрепилось, что не скрепилось, то удалилось, да в рабе Божьей Анфисе не закрепилось, в ад провалилось. За собой порчу потащило, расщепило, уничтожило, добром подытожило. Да будет так. Аминь! Аминь! Аминь!»
Через три дня отдала зеркальце страдалице. К тому времени у бедной Анфисы сыпь на лице распространилась на плечи и руки. Через пару дней девушка позвонила мне, голос звенел от счастья: «Ольга Михайловна! Я как в зеркальце посмотрелась, сыпь на глазах начала пропадать! На второй день ничего не осталось! И мой любимый позвонил! Помирились. Волшебство какое-то!» — «А то, что после слов старухи черной с тобой это все начало происходить, не колдовство?» — спросила я. Тем не менее Анфиса страшно боялась сорокового дня после встречи с колдуньей: «Ольга Михайловна, а вдруг предсказание сбудется? Я так боюсь!»
Девушке было так страшно, что я не решилась оставить ее одну в этот день. Весь день успокаивала, поила чаем, шептала заговоры и молитвы. Так продолжалась до позднего вечера. За беседой Анфиса успокоилась и весело болтала и вдруг замолкла на полуслове. Стоявшие до того времени старинные часы с боем стали звонить, отмеряя полночь. Девушка держала в руках старинное зеркало и вдруг машинально посмотрела в него. В этот самый момент зеркало треснуло. Ошеломленная, Анфиса не сводила глаз с оберега. «Не бойся, оно взяло на себя силу проклятия. Главное — ты цела и невредима», — успокоила я Анфису».
