«Стаса разбудил крик жены. Дрожащим пальцем она указывала куда-то в темноту: «Опять твой отец пришел...» Муж не стал упрекать Анну в странных фантазиях. Он и сам не раз видел умершего отца во сне. И не мог понять, почему это происходит: они никогда с ним не ссорились...»
«Сил, Ольга Михайловна, больше нет, — женщина устало вздохнула. — Муж с трудом засыпал, ему снились кошмары. Я сначала думала, стресс, а потом сама посреди ночи покойного свекра начала видеть. Стоит у кровати и пальцем грозит... Вы же знаете, я со способностями. Тонкие миры вижу. Что-то свекру от нас надо, а вот что, понять не можем... Мы в нем души не чаяли. Иван Иваныч был хорошим мужиком, добрым, щедрым. Не без придури, правда. Странные у него возникали идеи и фантазии. Например, спал он исключительно на голых досках, а на вопрос, зачем, нет же у тебя проблем со спиной, всегда говорил: «Оттого и нет». Умер он в почтенном возрасте, за девяносто уже было. Он жил в Белоруссии. Стас сколько раз предлагал переехать к нам, да старик не соглашался. И скончался не от болезни, а от несчастного случая! Пошел к другу в соседнюю деревню, выпил крепко, а обратно домой не дошел — споткнулся, упал и замерз, дело ведь зимой было... Стас был сам не свой, узнав о его смерти. Вылетел в Белоруссию первым же рейсом, похоронил честь по чести. Прошло 40 дней, а на 41-й отец ему приснился. Говорит, мол, не так его похоронили, как хотел. А как надо было, сказать не может...»
«Ты же сама говоришь, у старика причуды были. Может, хотел, чтобы и похоронили как-то по-особенному? Спроси мужа...» — «Спрошу. Хотя вот сейчас заговорили — и я вспомнила один странный разговор, который произошел лет десять назад, когда мы к свекру погостить приезжали...»
Тогда, оглядев спальное место отца, Стас с улыбкой покачал головой: «Так и спишь, отец, на досках до сих пор? Тебе бы уже можно было побаловать кости-то. Давай кровать тебе купим? И матрас? Самые дорогие, какие найдем. Если о спине беспокоишься, так сейчас матрасы на любой вкус выпускают. Подберем тебе самый жесткий. Неудобно мне... Соседи, небось, нет-нет да спросят, почему сын о тебе не заботится...» — «Да ну их, этих соседей! Пусть лают, собаки. Я, сынок, на жестком спать люблю. И когда помру, могилу мне в бетон закатайте. Чтобы лежал я не на мягкой земле, а на жестком бетоне...» — «Что же, ваш муж забыл эту просьбу отца?» — «Не то что забыл... Просто — ну дико же это! Да и не заводил больше свекор об этом разговор, хотя мы к нему каждый отпуск приезжали. Так что мы с мужем те его слова стали воспринимать как шутку. Надо же, мол, какие причуды у отца... Не более того. Когда Стас его хоронил, вспомнил, конечно, эти слова. Но морозы стояли трескучие — какой там бетон? А потом мы закрутились. Мужу отпуска в прошлом году не дали, так что я сама с детьми в Белоруссию ездила, дом в порядок приводила, могилу навестила, а про бетон и не вспомнила. Но, знаете, муж в последнее время стал на ноги жаловаться, говорит, что ему тяжело ходить стало, ноги будто бетоном налились...»
«Волю отца вам надо исполнить! Тем более что сейчас тот самый момент. Великий пост — время, когда следует рассчитываться с долгами, выполнять обещанное, отмаливать грехи. Вот потеплеет, езжайте в Белоруссию, а пока от покойника отчитывать его стану...» Пока весна не наступила, я практически каждый день отчитывала умершего по фотографии. Апрель выдался удивительно теплый даже в Москве, не говоря уже о наших краях. Я как раз собирала яблоневый цвет, как вдруг завибрировал мобильник в кармане. Голос Анны звучал взволнованно: «Ольга Михайловна, мы в Белоруссию съездили, бетоном всё залили. Но дед так и приходит к мужу во сне, а я его в комнате нашей продолжаю видеть. Грозить пальцем, правда, перестал, улыбается, но ведь ему среди живых не место!» — «Конечно, ты абсолютно права! Но мало волю покойного исполнить, теперь его отвязать от семьи нужно. Он и хочет уйти, да не может, а вы, наверное, болеть стали чаще...» — «Ваша правда, из простуд не вылезаем!» — «Это только начало. Духам в нашем мире тяжело, они энергией живых питаются. Так что нужно поскорее дедушке вашему дорогу в его мир показать. У тебя самой все прекрасно получится, ведь ты колдунья, сама знаешь. Сделать же, Аня, нужно вот что. Трижды утром на восходе солнца читай такие слова: «На море на океане стоит дуб. Растет он вверх корнями, цветет вниз ветвями, ходят вокруг него клятвоотступники, не сдержавшие слово отступники. Все, кто кому клятвы давал и кто клятвы не сдержал. Каются они, маются, слезами горькими умываются. Бог их на суд к себе приглашает и согрешившие души прощает, Божьей милостью грех отпускает. Господи Боже мой, помоги, клятвоотступника защити. Ключ, замок, язык. Аминь».
Через несколько дней, волнуясь, как дела у подопечной, я позвонила Ане сама. И она рассказала, что сразу после обряда ей свекор в последний раз приснился. Благодарил и за обряд, и за могилу... «А когда я, Ольга Михайловна, проснулась, увидела, что муж улыбается во сне. Он мне потом рассказал, что отец с ним приходил попрощаться».
Вопросы для Ольги Михайловны Анохиной вы можете оставить, обратившись в редакцию по телефону +7 (495) 753 41 54
