Роль в эротическом триллере «Бассейн» Франсуа Озона закрепила за Людивин Санье статус одной из самых ярких звезд современного французского кино. «Божественный свет» — так в переводе с французского звучит ее имя. Людивин и впрямь полна света и признается, что обладает «огромным аппетитом к жизни». После общения с ней словно заряжаешься энергией этой 31-летней любимицы Франции и, между прочим, матери двоих детей.
— Ваши самые известные роли — весьма рискованные психологически и сексуально, прежде всего начиная с фильмов Франсуа Озона «Бассейн» и «8 женщин»…
— Франсуа первый раз снял меня в 20 лет, в картине «Капли дождя на раскаленных скалах», его тогда никто еще не знал.
С тех пор мы как брат и сестра — вечно спорим и ругаемся. Он может, например, выгнать меня со своих съемок, если я в этом проекте не работаю и пробираюсь на площадку просто посмотреть съемочный процесс — из любопытства. (Смеется.) Риск, говорите? Но любовь, секс, романтические истории — разве вся наша жизнь в основе своей не к этому сводится? Меня много раз спрашивали, почему во Франции отношение к подобным темам в кино более легкое, лишенное ханжества?
Думаю, потому, что Америка была создана мечтателями, и через поколения эти люди пронесли свои идеалистические представления об определенных аспектах жизни. А еще мне часто задают вопрос, что такого особенного во француженках, почему они всегда сексуальны, даже не будучи безусловными красавицами. Да, мы такие, вокруг нас определенная аура, она просто у нас есть, и все тут! (Смеется и щелкает пальцами.)
— После «Бассейна», где ваша героиня нежится на солнышке топлес, вас сравнили с Брижит Бардо, актрисой, нарушившей определенные табу в кино…
— Я польщена сравнением с Брижит! Такие сравнения часто помогают в жизни. Не стану жаловаться, ведь образ сексуальной, раскованной актрисы сделал меня известной во всем мире!
И я этим горжусь. Вообще же я, если честно, не очень волнуюсь о пресловутом «что скажут люди». Пусть думают что хотят. Я же знаю, что никогда не снимаюсь в дешевке. Однажды получила письмо от поклонника с пачкой своих фотографий из разных фильмов, где я обнаженная или полуобнаженная. С просьбой их подписать. (Смеется.) Мне повезло сыграть у великого Клода Шаброля (его любят называть французским Хичкоком) в фильме «Девушка, разрезанная надвое», и он, помню, сказал, что это будет его первый порнофильм. Я недоуменно возразила: «Бросьте, Клод, в нем нет ни одной постельной сцены с обнажением». А он с усмешкой бросил: «В том-то и дело. Но я все это вложу в головы, глаза и уши зрителей». А когда я спросила Шаброля, почему он выбрал меня, то ответ был неожиданным, но тоже очень характерным: «Вы мне понравились в «Питере Пэне».
Я там играла Фею Колокольчиков. Сказать, что он обратил на меня внимание в том же «Бассейне», для него было бы слишком банально. Так вот, у Шаброля я играла женщину, которая предпочитает немолодого мужчину молодому любовнику. Во Франции довольно редко можно встретить такие пары — когда женщина намного моложе своего кавалера. Но юные девушки часто как овцы ведутся за старыми, умудренными волками.
— И не только. Еще девушек часто привлекают порочные мужчины, преступники, например, как знаменитый Жак Мезрин — легендарный бандит, за которым французская полиция гонялась в течение тридцати лет…
— Я такую женщину играла в фильме о Мезрине с Венсаном Касселем «Враг государства №1».
Сильвия была последней его подружкой — она ехала с ним в машине, когда полиция в него стреляла. И лишилась руки, глаза и своего пуделя. И своего мужчины, разумеется. Ей потом пришлось многое выстрадать. Когда реальная Сильвия узнала о съемках, то решила немного на этом заработать и тут же объявилась. Я ее ничуть не осуждаю. Уверена, она искренне любила Мезрина, и не только за те драгоценности, что он ей дарил. Конечно, он был отчасти психопатом. Но в то же время любил жизнь и умел любить женщин. Я, конечно, никогда бы не выбрала такой вариант для себя, но побывать в роли подружки настоящего гангстера кажется мне чертовски привлекательным! (Смеется.)
— И это говорит девушка из приличной буржуазной семьи с папой — профессором университета!
О-ля-ля! Вы, конечно, знаете, что еще очень убедительны в роли подростков, и часто играете совсем юных девочек, намного моложе себя. Как в одном из последних ваших фильмов «Малышка Лили». А это ведь особый дар…
— Я наблюдаю за своей старшей дочкой — пятилетней Бонни. (Смеется.) И за младшей — второй моей малышке уже больше года. Часто я сама веду себя как ребенок. Хотя прекрасно знаю, что общество не принимает людей открытых, не способных подчиняться правилам и условностям, не желающих убивать в себе детское восприятие. Лили — фавн, ее стихия — природа. Но в обществе предпочитают считать таких, как она, психически ненормальными, хотя понятие нормы — вещь крайне условная. Я экстраверт, и у меня огромный аппетит к жизни. И главное, мною движет инстинкт, позволяющий всегда оказываться на светлой стороне улицы.
Люди часто обманываются на мой счет — видят во мне совсем юную и свежую женщину, не подозревая о моем реальном возрасте. Что ж, это значит, у меня все еще впереди. Я считаю, актрисы с возрастом становятся только лучше — как вино. В отличие, скажем, от моделей или футболистов. Недавно дочка Бонни — она видела мои фильмы «Питер Пэн» и «8 женщин» — в подготовительной школе прямо перед носом у учительницы ляпнула: «А вы знаете, что моя мамочка убила своего отца?!» (Смеется.) Имея в виду мою героиню в фильме Озона. Но я не собираюсь стыдиться своих ролей, в том числе тех, где мне приходится раздеваться перед камерой, — ведь когда мои дочки вырастут, они смогут гордиться, что их мать такая сексуальная.
— Вы, должно быть, изменились, став матерью…
— По своей сути нет. Вечером приходишь домой и тут же слышишь: «Я голодная! Дай мне игрушку, надуй шарик…» — и все, твои проблемы улетучиваются, а твое «я» уже не существует. С рождением детей я почувствовала, как коротка жизнь. Нужно столько успеть, а главное — получать удовольствие от каждой минуты. День укорачивается, в нем уже не 24 часа, гораздо меньше. Поэтому избавляюсь от всех «паразитов», как я называю не обязательно людей, а все то, что мешает моему счастью. Как избавляются от хлама, барахла, мусора. Перестала пить, почти не курю. Тем более мой муж (режиссер Ким Шапирон. — Прим. ред.) этого не выносит. У нас дома настоящий талибан! Но есть я по-прежнему обожаю!
— В картине Озона «8 женщин» вы играли практически со всеми знаменитыми французскими актрисами старшего поколения. Они вас не обижали?
— Меня обижал только режиссер! Озон каждое утро подходил к кому-то из актрис и говорил: «Катрин Денев, вы — лучшая», на следующий день тот же самый комплимент доставался Изабель Юппер, потом — Фанни Ардан. А меня будто и не замечал. А когда наконец обратил на меня внимание, то со словами: «А ты — самая плохая актриса». Я ужасно страдала, но вместе с тем это мне дало силы доказать ему, что я заслужила свое место в таком блистательном актерском ансамбле.
— И все-таки, вы амбициозны или не тратите время на такую ерунду?
— Мое единственное желание и амбиция — дожить до старости и умереть толстой и счастливой, в окружении любимых людей.
Канн
