«Женщина старше 40 лет хочет найти друга жизни, желательно непьющего, 44—50». Именно благодаря этому объявлению в провинциальной газете, попавшемуся когда-то на глаза сценаристу Аркадию Инину, зрители и увидели фильм «Одиноким предоставляется общежитие»…
Знакомые Аркадия Инина давно знали о его увлечении — коллекционировании необычных, смешных вырезок из газет.
И поэтому частенько присылали ему из разных уголков Советского Союза что-нибудь занимательное, найденное в публикациях. Однажды в почтовый ящик сценариста попали два объявления: из Риги и из Донецка. «Это были скромные объявления о том, что одинокая учительница желает познакомиться с одиноким мужчиной до 50 лет, — вспоминает Аркадий. — Конечно, теперь это воспринимается как норма, но в 1980 году подобное печаталось впервые, и мне прислали их как образцы юмора и идиотизма. В те, советские, годы люди жили коллективно, счастье человека было только в коллективе, ни о каком одиночестве и речи не было. Помню, я показывал эти вырезки друзьям, и мы вместе веселились: «Какой бред, женщина предлагает себя! Кто на такое откликнется?» Однако посмеялись над первой вырезкой, потом над второй, а третья, вскоре пришедшая из Алма-Аты, Инина уже не так развеселила: «Мне 29 лет, окончила университет, работаю в технической библиотеке, круг интересов — рукоделие, люблю спорт, изобразительное искусство, путешествия.
Хочу познакомиться с мужчиной 30—35 лет, непьющим. Охотно разделила бы тяготы жизни с военнослужащим из отдаленного гарнизона». А уж когда подобные объявления стали появляться все чаще и чаще, а порой занимать целые полосы и в «Литературной газете» вышла небольшая статья о том, что коллектив состоит из личностей, а если отдельная личность несчастна, то и коллектив не может быть полноценным, сценарист призадумался. И поняв, что эта тема становится актуальной, решил писать лирическую комедию — «Одиноким предоставляется общежитие».
Название появилось быстрее сюжета сценария. «Общежитие придумалось потому, что в те годы на заводах и фабриках в объявлениях о поиске специалистов всегда, как штамп, приписывалась фраза: «Одиноким предоставляется общежитие», — вспоминает Инин. Вскоре сценарист уже сидел в кабинете коменданта женского общежития завода имени Орджоникидзе и знакомился с жильцами, собирая материал для будущего сценария. Что-то из тех разговоров и наблюдений вошло в фильм, однако в сильно измененном виде. К примеру, как и в картине, комендантом заводского общежития был мужчина. Правда, выглядел он иначе: кучерявый красавец баянист, от которого девушки сходили с ума, а некоторые рожали от него детей. Довольно быстро этого донжуана уволили с занимаемой должности. Списывать характер с него Инин не стал, придумал свой — грубоватого женоненавистника в тельняшке, со шрамом на лице...
В начале лета 1982 года написанное произведение было отправлено на конкурс комедийных сценариев.
И 14 июня жюри, куда входили Ролан Быков, Лариса Голубкина, Виктор Мережко, перечитав 26 присланных работ, отдало «Одиноким предоставляется общежитие» почетное второе место, присудив первое Леониду Трееру за «Первое место присуждается». А вскоре сценаристу позвонил режиссер Самсон Самсонов...
В том, что главную роль, Веру Голубеву, должна играть именно Наталья Гундарева, не сомневался ни сценарист, ни режиссер. «Я писал сразу на Гундареву, — рассказывает Аркадий Инин.
— Она уже снималась в фильме по моему сценарию «Однажды 20 лет спустя», и на этот раз другой актрисы я не видел. Правда, предварительного одобрения Натальи Георгиевны не получал, поскольку не имею привычки что-то заранее показывать и рассказывать». Режиссер, получив согласие актрисы, больше на роль Голубевой никого пробовать не стал. Кстати, в том, что на роль коменданта общежития Фролова выбрали Александра Михайлова, тоже не обошлось без участия Инина. Однажды увидев актера в фильме «Риск — благородное дело», он понял, что именно такой герой им и нужен. Самсонов, познакомившись с артистом, тут же утвердил его и других кандидатов больше не смотрел. Посоветовал Инин режиссеру и Виктора Павлова на роль «боцмана», друга Фролова. И с этим выбором Самсон Самсонов согласился. И не ошибся, поскольку актер все время что-то придумывал на площадке.
Вплоть до таких мелочей, как очки с большими диоптриями, которые носит его герой. Кстати, эти очки в момент съемок Павлов снимал с режиссера — тот на самом деле ходил в таких. Других артистов Самсонов подбирал самостоятельно: Елена Майорова, Елена Скороходова, Татьяна Агафонова, Татьяна Божок… Неожиданно для всех пригласил на роль жесткой и малоприятной «воспитательницы общаги» Тамару Семину, которая после работы в «Вечном зове» у всех ассоциировалась только с образами положительных героинь. Сыграть другой характер актриса согласилась с удовольствием, поскольку и сама устала от того, что все ее воспринимают как «родину-мать» и «вселенскую доброту». Не отказался от эпизодической роли и любимый армянин Советского Союза Фрунзе Мкртчян, хотя по сценарию «восточный мужчина с пышными усами» Вартан был стопроцентным грузином.
Актеру очень нравилась разыгрываемая история с возвращением жены Нины Александровны, которая «не оправдала моих надежд на счастливую семейную жизнь и абсолютно не умеет готовить». Импровизируя во время съемок, Мкртчян придумал, что во время этого эпизода переговаривается с женой на армянском языке, а также досочинил текст Инина, добавив к нему коронную фразу про омлет: «Утром — яичница, днем — яичница, вечером — яичница, ночью — омлет». И, конечно, именно ему пришла в голову идея сцены новогодней ночи, когда его герой приходит в общежитие с огромным арбузом…
В сценарий, принятый в марте 1983 года к запуску, никаких кардинальных изменений ни сценаристу, ни режиссеру вносить не пришлось.
Так же как и в текст, который в фильме сохранился практически дословно. Именно Инин придумал большинство фраз, ставших народными. «Известное дело, парень неплохой — водка плохая». Или: «Он же старый!» — «Старый? Ну и что? Тебе же его не варить!»
А в одном эпизоде сценарист задал непростую задачу съемочной группе, придумав, что к Вере возвращается одна из выданных ею замуж героинь. Да не одна, а с новорожденным. Ребенка для кадра нашли, но только по сюжету, когда Голубева склоняется над ним, он должен плакать. А малыш этого делать никак не хотел. Чего только не придумывали, чтобы заставить его захныкать. Даже осветительные приборы на него направляли — безрезультатно! И тут бабушка малыша вспомнила, что внучек не любит, когда ему тесемки на чепчике развязывают, сразу выказывает недовольство.
Однако как ни развязывали и снова ни завязывали эти тесемки, младенец довольно кряхтел, хлопал ручками и, посасывая соску, с интересом изучал незнакомых людей. Так и остался он в кадре спокойным и милым ребенком.
Однако некоторые сцены, прописанные в сценарии, в фильм так и не вошли или были переписаны прямо во время съемок. Как вспоминает сценарист, игра таких ярких актеров вносила свои коррективы в сюжет. Порой одно то, как посмотрела Гундарева или ответил Михайлов, делало ненужным следующие эпизоды. Так, не вошла в фильм сцена, в которой впервые пришедший в общежитие Фролов, сидя на проходной, видит лысого мужчину, залезающего на второй этаж общежития по доске, а как только он забирается, вахтерша тут же убирает доску… Сократилась рабочая тема, сцены в цеху у станков, проходы от общежития на фабрику и обратно.
Поубавилось и женских разговоров, в которых Вера наставляла подруг, как вести себя с мужчинами; ее разговор с директором комбината о слухах про брачную контору. Нет в картине и беседы Веры с Люсей, влюбленной в пьяницу Митьку, где Голубева как могла отваживала подругу от плохого парня и приводила главный аргумент: у Люси наметился порядочный жених, который скоро получит собственную квартиру! Поубавилось сцен и у Тамары Семиной: в первоначальном варианте ее героиня запрещает матери Валентины Шубиной, приехавшей к дочери из села, пройти в общежитие, поскольку Валя «проштрафилась, водя к себе мужской пол».
Кстати, большая часть женских страстей кипела не в настоящем общежитии, а в декорациях на «Мосфильме», где было выстроено практически все — от вестибюля, лестницы и коридора общаги до комнат героев, кухни, актового зала, кабинета Ларисы.
Для натурных съемок подобрали женское общежитие в центре Москвы, почту. А ткацкую фабрику, на которой работают герои, снимали в Иваново.
Премьера картины состоялась в Доме кино 7 января 1984 года. Большинство рецензий были восторженными и хвалебными, а на заводах и фабриках после просмотра фильма зрители собирались и часами рассуждали на темы одиночества или необходимости брачных контор. Тем удивительнее казались критические отзывы. В «Советской культуре» резюмировали: «Фильм плохой. Он унижает и женщин, и мужчин.
Неужели недостаточно тех объявлений на досках, которые неприятно читать? Делать об этом фильм?! Кому он нужен?» Ткачиха из Москвы на полосе московской газеты возмущенно писала: «По-моему, это просто издевательство над теми, кто живет в женских общежитиях… Я так живу уже пять лет. И никогда у нас подобного не было». Вторила ей студентка из Ленинграда: «Складывается такое впечатление, что проблема замужества затмила в этих девушках все другие интересы. Пусть это звучит несколько банально, но женщины действительно лучшая половина человечества, и хотелось бы, чтобы она всегда была гордой и прекрасной, а не такой жалкой, какой преподнесли ее создатели этого фильма…» А другая признавалась: «Фильм мне ужасно не понравился, хотя он современный, правдивый, жизненный. Мне 28 лет, я не замужем, потому что не нравлюсь современным мужчинам, которые хотят себе в жены красивых легкомысленных дурочек.
А мне не нравятся такие мужчины. И вообще мне жить не хочется после этого фильма».
Впрочем, сколько зрителей, столько и мнений. Ведь даже в картине среди жительниц общежития ткацкой фабрики не было ни одного похожего характера. Только надежды схожие. Как говорила после выхода на экран Наталья Гундарева: «Людям очень хочется верить в реальную возможность такого же своего счастья, потому что о большой любви, о гармонии, о понимании мечтают все. И при сегодняшнем одиночестве многих женщин важно, что кино пусть даже с шуткой, но говорит об идеальных отношениях…»
