— Григорий, у вас актерская династия. Ваш дедушка Эмиль Верник — актер и режиссер, отец — Игорь Верник — актер. Может быть, вы хотели каким-то другим путем пойти?
— Да, у меня были мысли идти в бизнес или во что-то еще, не связанное с актерской профессией вообще. А потом меня, можно сказать, засосало. В школе ходил в театральную студию, никто не заставлял, по собственному желанию. Вообще, дома не было разговора, что «ты должен продолжать, ты должен продлевать династию» и так далее. Дедушка мой, Эмиль Григорьевич всегда говорил, что театром надо заниматься, только если ты чувствуешь, что не можешь без него жить. Честно говоря, если бы не школьные занятия, не атмосфера закулисья и съемочной площадки (когда оказывался у папы на съемках), я бы, возможно, даже не задумался об этой профессии. Но я очень рад, что именно так все сложилось, и я здесь.
«Дедушка всегда говорил, что театром надо заниматься, только если ты чувствуешь, что не можешь без него жить».
— Классно, что, обучаясь, можно всегда совета спросить у папы?
— Да, до определенного момента. (Смеется) Можно посоветоваться, на ситуацию с разных точек зрения посмотреть, с разных углов. Однако бывает такое, что взгляды у нас не сходятся, а каждый считает, что он прав, естественно возникают споры. Да, истина рождается в спорах, но иногда просто тратится много времени на то, чтобы понять, что мы спорим на одной стороне. Хотя, откровенно говоря, так происходит не только у нас с папой. Разбор – штука такая (смеется).
— Еще такой момент, многие студенты из, так скажем, звездных семей, поступив в театральный ВУЗ даже меняют фамилию. Дочери лидера группы «Алиса» Константина Кинчева повезло, Вера просто носит настоящую фамилию отца — Панфилова. Насколько мешает знаменитая фамилия, или помогает?
— Мне вообще никак не мешает. У меня нет проблемы стеснения или еще чего, я горжусь своей фамилией. Это, моя фамилия, моих родителей, бабушек, дедушек. Вообще у нас в семье очень теплые отношения, и я всегда говорю – это мои друзья, которые мне по-настоящему интересны, и во многом наше общение сформировало и формирует меня. И, конечно, я отдаю себе отчет в том, что на данном этапе я воспринимаюсь только как сын своего отца, но меня это не устраивает. У меня есть цель, чтобы говорили – это Григорий Верник. А для этого нужно самому чего-то добиться.
— Спрошу именно Григория Верника: что изменилось в последние годы в индустрии кино?
Появились онлайн-кинотеатры. У них гораздо больше свободы, чем, например, у телевидения. Есть возможность экспериментировать, выстраивать необычный кадр, планы, пробовать странный и непривычный формат! Вообще, сейчас время визуала: долгие одноплановые сцены, яркие цвета, стробоскопы, графика, костюмы, декорации и тд.
— А если говорить о новых возможностях молодых артистов, которых не было у предыдущего поколения, какие они?
Сейчас, в принципе, всё более доступно: как минимум – всё есть в интернете, в пешей доступности: любые книги, любые фильмы. Раньше не было планшетов, где текст моментально обновлялся, когда его редактировали на репетиции. Не было заметок в телефоне, куда можно записать замечания и не потерять эти листы потом. Другой темп жизни был! Во многом у всех сейчас мышление клиповое, особенно у нашего и более молодого поколения.
— Тренды в кино и в театре, можете ли выделить? Какие они сейчас, на ваш взгляд?
— Я думаю, что сейчас такой момент: эксперимент, застой и возрождение одновременно. Вообще, существует определенное количество сюжетов – тридцать с лишним, если я не ошибаюсь – по которым может развиваться повествование. И, в целом, уже все отснято, переснято, переиграно, переставлено. Однако, в то же время, это дает возможность сделать поиск более детальным. А по поводу трендов – я бы сказал, что тренд, как раз, в отсутствии трендов.
— Каким будет кино в России в будущем? И каким будет в театр?
Они будут будущие. (Смеется) И будут крутые. Поскольку технологии развиваются очень быстро, и сейчас мы смотрим фильмы в 3D, то, грубо говоря, через 20 лет мы будем смотреть фильмы, допустим, в 6D, а то и 7D, и 9D. Возможно зрителя будут катать в кресле по залу или будет лететь настоящий снег в лицо. Допустим, мы будем сидеть в VR-очках, и будет возможность смотреть фильм с разных сторон. Мне кажется, про художественную составляющую здесь невозможно говорить, потому что идет поиск истории. А вот технологии станут настолько инновационными, что и представить сейчас сложно … Мне мама раньше говорила: «Мы в детстве с подружкой шутили, что будем телефоны носить с собой», и тогда это казалось чем-то невероятным. Так что, то, о чем мы сейчас смотрим кино и будет. Может быть не через 20, а даже через 50 лет, но это все станет реальностью.
В театре я думаю произойдет некое слияние с робототехникой, может даже появиться какое-то новое направление. Сейчас же уже используются экраны, дальше могут быть голограммы, андроиды или вообще ИИ, управляющий спектаклем! А что, это было бы очень футуристично (смеется)!
