Казалось бы, в минуты бедствий артист — не самая нужная профессия. Чем он может помочь, когда бойцы отступают, когда эвакуированным негде жить, а оставшимся в больших городах приходится спускаться в бомбоубежище? Но многие артисты в первые же дни войны решили тоже воевать: кто-то — в буквальном смысле, а кто-то — словом и песней, поднимая дух бойцов. И среди них было немало женщин. О них мы и расскажем.
Прежде всего нужно пояснить, что такое фронтовая бригада, как она жила и чем отличалась от военного театра. Уже 23 июня 1941 года профсоюз работников искусств принял решение об организации творческих бригад во всех культурных учреждениях. Они были сформированы и стали готовить специальные мини-спектакли и концерты для фронта, где репертуар каждый подбирал сам. Немало артистов МХАТа поступило в такие бригады. «Я твердо знаю, что советский театр сделает все, чтобы его работа была полезной и нужной в осуществлении открывающихся перед нами великих всенародных задач защиты Родины, всемерной помощи нашей доблестной Красной армии в разгроме ненавистного врага», — писал сам Немирович-Данченко. С первых дней войны фронтовые бригады образовались при Театре Красной армии, при Малом театре. Не все сразу поехали на фронт — нужно было выступать на призывных пунктах. Но все-таки в первую очередь они создавались для отправки на передовую. Уже в июле 1941 года театральный деятель Борис Филиппов поехал на фронт с такими известными артистами, как Хенкин, Гаркави, Русланова, Ткаченко... Актеры выступали в районе Ельни, несколько раз попадали под бомбежки и артобстрелы.
Наверное, современному человеку представляется концерт в каком-то сельском клубе, зрители, сидящие в зале. Но это был лес, где на данный момент расположилась военная часть, сценой служил грузовик, артисты точно так же ночевали и питались в землянках. Если начинался налет, а это было часто, — прятались в окопах. Иногда, в огне наступления, они оказывались «не нужны», о них никто не мог позаботиться. Иногда попадали в окружение. Иногда они погибали. Было все. Просто об этом фронтовые газеты не писали, а показывали фото, где красивые актеры широко улыбаются в окружении бойцов. Народный артист Константинов рассказал, как в составе бригады Театра Красной армии они бежали от немцев на последнем санитарном поезде. Так как медицинского персонала не хватало, мужчин брали санитарами, женщин — сиделками. Несколько часов актеры не выпускали из рук носилки, помогая ухаживать за ранеными, и выполняли всю тяжелую работу. И действительно, очень часто артисты становились участниками военных действий. Просто никто от них этого не ждал, но многие в минуту опасности проявляли героизм. Они быстро научились сохранять самообладание, не ныть, не ужасаться. Ведь рядом с ними — бойцы, которых они призваны подбадривать.
«Состав шел медленно, — вспоминал артист Константинов. — Пройдет километров пять-шесть — остановится. Открывают двери на правую сторону, левую держат на запоре. Баянист бригады становится на подножку правой стороны и начинает играть. Из окон, из дверей высовываются раненые, а в это время с другой стороны санитары выносят в простынях умерших в пути, тут же, у полотна, хоронят и ставят дощечку на холмике. Поезд трогается, потом снова остановка».
В конце 1941 года решено было создавать фронтовые театры, у которых будет постоянный актерский состав и выработанный репертуар. Сюда брали артистов, которые уже обтерпелись в первый тяжелый военный год в бригадах. Коллектив здесь строился так, что каждый из сотрудников театра имел по две и три обязанности — кто что умел. Кто-то гримировал, кто-то был рабочим сцены, водителем или костюмером. Таким образом, бригада из 15 человек являлась полноценным театральным коллективом. Они сами обслуживали себя. Были способны построить помост в полевых условиях, приготовить обед, устроить костюмерную. Умели обращаться с оружием, знали, как вести себя в экстремальных условиях. В большинстве случаев это были выступления прямо с грузовика — в окопах, землянках, госпиталях либо на открытых полянах. Чаще всего их приглашали именно на передовую, куда не всякая концертная бригада поедет. Сегодня они дают концерт, а завтра военная часть уже ушла вперед (или, не дай бог, отступила), артисты идут за нашими. Или укрываются в какой-то деревне. Много их было, и многие имена мы сейчас и не узнаем. Но были и те, с кем ехала отдельная бригада, — всенародно любимые актрисы, покинувшие теплый дом и забывшие о комфорте. У них была прекрасная возможность нигде не выступать, а просто эвакуироваться в Среднюю Азию и жить там на хорошем пайке, ожидая, пока война закончится. Никто не заставлял их все четыре военных года ездить по фронтам. Никто не требовал создать фронтовую бригаду. Они сами так решили.
Любовь Орлова: собрала женщин и начала помогать раненым
Любимая актриса самого Сталина, Любовь Орлова точно не должна была давать концерты на передовой. Есть даже версия, что вождь сильно возражал против того, чтобы актриса так рисковала. Но, как любимица, она могла выражать свою волю, поэтому всю войну работала, а в эвакуации пробыла какие-то считаные месяцы. Великая Отечественная застала Орлову и Александрова в Риге, где они совмещали отдых и гастроли. Вечером 21 июня состоялась их встреча с любителями кино, а потом началась бомбежка. Около трех суток они добирались на поезде до Минска, оттуда еще неделю до Москвы. Поезд неоднократно попадал под обстрелы, всюду беженцы, раненые. После очередного налета Любовь Петровна собрала женщин и организовала помощь раненым. Наравне с другими она перевязывала, дежурила возле больных, не спала. Откуда у хрупкой женщины было столько сил? Вернувшись в столицу, Орлова и Александров получили задание снимать киносборники. Их показывали перед фильмами в кинотеатрах, на призывных пунктах. В образе Дуни Петровой, которую зритель полюбил по фильму «Волга-Волга», Орлова развозила по адресам фронтовые письма, пела песни, читала стихи. Также Любовь Петровна выступала по радио, поддерживая женщин, которые проводили мужчин на фронт. «Женщины! Гражданки великой страны! Матери, жены и сестры! Мы знаем, что победа будет нелегкой. Так пусть же сердце каждой из нас станет неиссякаемым источником мужества. Пусть каждая из нас, провожая на битву любимого сына, мужа или брата, вселяет в него уверенность и спокойствие. Пусть будет им материнским благословением наша ненависть к врагу, наша воля — защищать родную землю до последней капли крови!» Актриса нередко лично провожала солдат на сборных пунктах, обращалась к ним со словами напутствия.
Осенью 1941 года «Мосфильму» было предложено эвакуироваться в Алма-Ату, туда же перевезли и «Ленфильм». Была создана Центральная объединенная киностудия. Любовь Петровна продолжала сниматься в киноальманахах. «В кадре могла появиться незапланированная, упавшая с неба зажигательная бомба, и никто не удивлялся, не паниковал — ее просто захватывали щипцами и без лишних слов совали в ящик с песком, ни на секунду не прерывая съемки», — писал Дмитрий Щеглов. В конце октября пришлось уехать. До Алма-Аты они добирались почти полмесяца. Во время этой поездки в одном из вагонов Орлова увидела вдову писателя Михаила Булгакова. Та оказалась в бедственном положении — без еды, без средств, и Орлова взяла на себя опеку над ней.
Когда приехали в Алма-Ату, их поселили в комнату в доме, выделенном под всех эвакуированных работников кино. Как он выглядел, вспоминала Наталья Сац. «Он был похож на курятник, этот дом. Низкие потолки, коридорная система, у каждого лауреата — по комнате с одним окном. Вход со двора. Там на веревке сохли чьи-то рубашки. Война. Эвакуация. Здесь у каждого своя кровать, и это роскошь. Только дом пуст: съемки идут днем и ночью». У Орловой и Александрова в этом доме была отдельная квартира, но непрестанный шум неугомонных соседей-киношников утомлял актрису. Впоследствии Орлова попросила власти переселить ее в отдельное помещение, и ей пошли навстречу. А после назначения Александрова директором Бакинской киностудии Любовь Петровна отправилась в бесконечный рейд по военным частям.
Количество данных ею концертов сосчитать невозможно. Баку, Нахичевань, Гори, Поти, Тбилиси, Ереван, Ленинакан, Новороссийск, Орджоникидзе, Грозный, Краснодар... Если ее куда-то приглашали, Орлова практически никогда не отказывалась. Она считала, что должна ехать. Много раз Любовь Петровна приезжала и в Сталинград — и во время обороны, и после освобождения. Однажды после концерта офицеры попросили актрису сфотографироваться с ними. После нескольких снимков кто-то предложил Орловой попозировать на обломках немецкого самолета. Актриса встала на крыло, потом на хвост. В это время прозвучал взрыв. Один из офицеров, увидев, что железное сооружение перекрывает кадр, хотел оттащить его и наткнулся на мину. Боец потерял ногу, а Любовь Петровна бросилась было на помощь, но ее остановили. Солдаты поняли, что находятся на опасном участке.
Для многих в те годы Орлова была женщиной, за которую они воевали. Однажды актриса получила такое письмо. «Дорогая Любовь Петровна! Мы, летчики Н-ского полка, пишем Вам в тяжелую минуту. Сегодня в бесстрашной схватке с врагом погиб наш боевой товарищ. В его документах вместе с простреленным партбилетом мы нашли это ваше фото... Пусть вдохновляет оно вас на новые творческие свершения в честь нашего народа, ведущего бессмертную битву с врагом. С боевым приветом! Летчики Н-ского полка». Люди, которые ей писали, тоже потом погибли, весь отряд. Орлова об этом знала. Она получала много писем с фронта. И не всегда с хорошими новостями.
...В сентябре 1943 года Александрову было предписано вернуться в Москву, чтобы возглавить «Мосфильм». Супруги приехали в столицу, но Орлова продолжала выезжать на предприятия и в военные части. 9 мая 1945-го актриса выступала с концертом для раненых бойцов и офицеров в одном из эвакогоспиталей Вологды. С окончанием войны, в сущности, пришел конец и ее кинокарьере. Последний реально имевший успех фильм «Весна» вышел на экраны в 1947 году. Любовь Петровна стала работать в Театре Моссовета. Зрители приходили туда, просто чтобы посмотреть на Орлову. Она по-прежнему была легендой, но сокрушалась из-за первых серьезных проявлений возраста. Пять лет тяжелой работы во время войны не прибавили ей молодости.
Рина Зеленая: давала раненым «ринотерапию»
Для большинства любителей старого советского кино Рина Зеленая — это черепаха Тортила из «Приключений Буратино» и миссис Хадсон из сериала про Шерлока Холмса. Но в годы войны актриса повела себя поистине героически. В 1941 году она служила в Театре миниатюр, была востребована. Театр продолжал работать в тылу, постоянно гастролируя. У Рины Васильевны имелась прекрасная возможность, если можно так выразиться, «продолжать жить мирной жизнью» вдали от фронта. И, честно говоря, многие артисты именно к этому и стремились. В первый военный год работникам культуры нелегко было формировать фронтовые бригады. Несмотря на имевшихся добровольцев, артистов не хватало. Понимая, какой это тяжелый труд, многие предпочитали просто поскорее уехать в эвакуацию. А уж заполучить в бригаду такую артистку, как Рина Зеленая, было и вовсе чудом. Но она сама позвонила руководству и попросила отозвать ее. Актрису стали включать в бригады. Особенный успех у нее был в госпиталях, где не пользовались популярностью поэмы о боях и ненависти к фашистам. Измученные люди, возможно, без надежды на полное выздоровление, хотели отвлечься. «Ринотерапия», как быстро окрестили врачи смешные и яркие скетчи Зеленой, шла с большим успехом.
Но, конечно, и на линию фронта актриса выезжала не раз, давала концерты в землянках, в разрушенных сараях, просто на поляне, в перерыве между боями. Был у Рины Васильевны такой номер, где она детским голосом от имени ребенка читала какой-то рассказ о жизни в тылу. Так называемые детские рассказы для взрослых пользовались большим успехом, воодушевляли воинов. За это Зеленая и получила орден Красной Звезды. Она умела обратиться к бойцам своими словами, простыми, неофициальными. Умела затронуть сердце. Осенью 1945 года многие артисты из фронтовых бригад оказались в Берлине, ведь там еще долгое время находились наши солдаты. Рина Зеленая тоже приехала туда и оставила свою подпись на стене Рейхстага.
Зоя Василькова: из зенитчиц — во фрейлины
Зоя Николаевна — настоящий герой войны. О ее фронтовой биографии мало кто сейчас знает, но лицо актрисы знакомо всем.
Императрица из «Вечеров на хуторе близ Диканьки», губернаторша из трагикомедии «О бедном гусаре замолвите слово», фрейлина из «Королевства кривых зеркал» — величавая красавица. Никто и не догадывался, что уже в 18 лет она получила медаль «За боевые заслуги».
Отец Зои был военным: генерал-лейтенант артиллерии Николай Васильков командовал частями ПВО. Вслед за отцом, ушедшим на фронт, 17-летняя Зоя тут же записалась добровольцем. Девушке пошли навстречу, она служила в частях отца, заряжала водородом шары-пилоты, которые использовали для сражения с вражеской авиацией. Однажды Василькова попала под авианалет, когда ехала в автомобиле в госпиталь навестить отца, была серьезно ранена, перенесла несколько операций по пересадке кожи... Выздоровев, вернулась на фронт. Демобилизовалась Василькова в 1944-м и сменила два вуза, прежде чем поступить в театральный. Такая сложная судьба привела ее к профессии актрисы. Но всю жизнь она жила с ощущением, что выполнила свой долг перед Родиной.
Лидия Русланова: пела перед бойцами еще в Финскую
Честно говоря, Лидию Русланову военные видели чаще, чем простые зрители. Она постоянно выступала на фронтах. И начала еще в 1939 году, во время Финской войны. Работала в морозы, в тяжелых условиях. Когда еще не было никаких фронтовых бригад, когда многие не знали, что происходит на фронте и сколько людей гибло. Незаметные герои... Их Русланова первая обогрела своей песней, поддержала, стала любимицей солдат. Сталин ее подвиг оценил, даже пригласил певицу поужинать. Но неудобным человеком она была для высоких приемов — всегда ляпнет что-нибудь, например что люди голодают. Зачем такие неприятные вещи говорить вождю? Не любили Русланову приглашать.
Когда началась Великая Отечественная, Лидия Андреевна отправилась на фронт уже в июле. Она вошла в самую первую артистическую бригаду. Кроме того, певица сразу же пожертвовала армии свои накопления: на ее деньги было приобретено две батареи «катюш». Их отправили на Первый Белорусский фронт. Конечно, связана с ее именем и песня «Катюша» — без нее не обходилось ни одно выступление Руслановой. Интересно, что «Катюша» пришлась по вкусу и противникам. Весьма любопытную историю рассказал Илья Сельвинский, который воевал на Керченском полуострове: «Однажды под вечер, в часы затишья, наши бойцы услышали из немецкого окопа, расположенного поблизости, «Катюшу». Немцы «прокрутили» ее раз, потом поставили второй раз, потом третий... Это разозлило наших бойцов, мол, как это подлые фашисты могут играть нашу «Катюшу»?! Не бывать этому! Надо отобрать у них «Катюшу»!.. В общем, дело кончилось тем, что группа красноармейцев совершенно неожиданно бросилась в атаку на немецкий окоп. Завязалась короткая, молниеносная схватка. В результате — немцы еще и опомниться не успели! – «Катюша» (пластинка) вместе с патефоном была доставлена к своим».
Пик карьеры Руслановой пришелся именно на годы Великой Отечественной, ее песни часто звучали по радио. А концерты она давала просто каждый день, не десятками, а сотнями. В 1942 году Руслановой присвоили звание заслуженной артистки РСФСР. В это время появился ее новый шлягер — «Валенки», который непременно требовали солдаты на каждом концерте. Именно эту песню Лидия Андреевна исполнила и в мае 1945 года у стен Рейхстага в Берлине вместе с казачьим ансамблем. Тогда она объявила: «А сейчас «Валенки, не подшиты, стареньки», которые до самого Берлина дошагали!» В августе 1945 года Жуков подписал приказ: «За успешное выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленное мужество, за активную личную помощь в деле вооружения Красной армии новейшими техническими средствами наградить орденом Отечественной войны I степени Русланову Лидию Андреевну».
Нина Сазонова: простояла на мине час, ожидая саперов
В 16 лет Нина Сазонова поехала в Москву — «поступать на актрису» — в студию при Театре Красной армии. Поступила и успела сыграть свои первые роли, как началась война. Конечно, актриса сразу же была зачислена во фронтовую бригаду. Именно у актеров Театра Армии нагрузка была самая большая, практически все ездили на передовую. Всего на фронте Сазонова дала больше 3000 концертов!
Как-то актеры выступали в одном из передовых подразделений. Им надо было пройти через лес. Дорога была заминирована, они двигались след в след. Сазонова шла в середине, споткнулась и наступила на противотанковую мину. К счастью, та не взорвалась сразу. Но военные объяснили Нине, что до прихода саперов ей нельзя двигаться. И ушли. Артистка простояла на мине час, боясь пошевелиться.
В первые годы войны вместе с нашими солдатами актеры нередко попадали в окружение. И тут уж никто не мог понять, где немцы, где свои, об артистах некому было позаботиться. Так, после тяжелого боя, в котором многие погибли, Сазонова вместе с одним полковником спряталась в стогу сена. Немцы проверяли стога вилами, офицера нашли, а Нину — нет. Она выбралась из сена только на следующий день. Побежала в деревню, укрылась у местной старушки, переодевшись и сказав немцам, что местная.
Таких историй у Сазоновой было много, но в те годы никто не считал это каким-то подвигом — все ездили, все выступали. В 50-х годах актриса стала активно сниматься в кино, но сразу в роли матерей, бабушек. Мы помним ее в возрасте, хотя тогда Сазоновой было не очень много лет. Просто война ее состарила.
Софья Аверичева: заходила в тыл к врагу и взрывала боеприпасы
Софья Аверичева всю жизнь прослужила в Ярославском театре. Удивительная судьба! Она и актрисой стала случайно, и могла много раз погибнуть на войне, учитывая ее тяжелую службу. Наверное, выжить ей помогало закаленное детство в деревне. Отец будущей актрисы работал начальником поисковой экспедиции и постоянно был в командировках, а мать умерла рано. Ее воспитывали старшие братья, которые увлекались охотой и рыбалкой. «Я была совсем ребенком, когда братья научили меня пользоваться оружием, — вспоминала Софья. — Росла в окружении мальчишек, перенимая их интересы и увлечения. Со стороны, наверное, выглядела как мальчишка в юбке. Всю тяжелую работу вместе с ними делала». В деревне почти все дети и подростки выступали в любительском театре, созданном энтузиастами. Наверное, тогда и зародилась любовь к сцене. Но в 30-е годы более важным для бедной деревенской молодежи было иметь профессию, чтобы прокормиться.
В 14 лет девушка поехала в соседний город и начала учиться на слесаря. Позже она стала ученицей школы шоферов и, когда окончила ее, начала работать водителем автобуса. Но осваивая такие тяжелые профессии, играла в театре рабочей молодежи. Тогда они были очень популярными. Постепенно Софья набралась опыта и стала задумываться о профессии актрисы. Работала в разных театрах и в конце концов поступила в Ярославский драматический. В те годы профильное образование было необязательным условием для того, чтобы выходить на сцену. Самоучек было много. Молодую актрису ждали успех и признание публики. Но тут — война...
Аверичева сразу же пошла добровольцем на передовую и записалась в разведчики. Для этого у нее были все данные: умение пользоваться оружием, хорошая спортивная форма, выдержка и знание немецкого языка. Софью забрасывали в тыл врага, и ее задачей было находить склады с боеприпасами и взрывать их. Это занятие требовало осторожности и смекалки. В дневнике она рассказывала: «У нас всегда бои оканчивались песнями и остроумными шутками. Необходимо было оставаться веселыми, ведь настроение передается остальным. Злиться нужно в бою, а потом уже радоваться, что в живых остались, что не все для нас потеряно».
В 1943 году Софья Аверичева была тяжело ранена, но все равно продолжила служить. В итоге она дошла до самого Берлина, а затем получила девять медалей, три ордена и знак «Отличный разведчик». Вернувшись домой, актриса продолжила играть в театре. Но и тут ей не сиделось на месте. Она добровольно пошла в волонтеры, чтобы помогать строителям, которые работали над созданием музея боевой славы, и ставила памятники бойцам.
Клавдия Шульженко: не покинула блокадный Ленинград
Известие о начале войны застало певицу в Ереване. Она тут же решила, что ее джаз-ансамбль станет фронтовым, и отправилась в бесконечный гастрольный тур по военным частям. Отличительной чертой Шульженко было в любых условиях выйти к бойцам в красивом концертном платье, в туфлях на каблуках, с прической. Однажды Шульженко пела на открытом кузове грузовика, начался налет. Солдаты столкнули ее на землю, накрыли шинелью. После того как налет закончился, певица, словно королева, отряхнула свое красивое платье и взошла обратно на грузовик. Всего она дала на фронте более 500 концертов. А потом вернулась в родной Ленинград и выступала для военных частей, которые защищали город.
«Было очень тяжело, концертов было много, — вспоминала дочь певицы. — Выступали каждый день и на линии фронта, и в госпиталях. Мама без сил приезжала с концертов, да еще и я не вовремя заболела корью. В течение ночи по 5—6 раз объявляли воздушную тревогу. Мы жили в старом дореволюционном доме, и нужно было по винтовой лестнице спускаться в бомбоубежище. Так продолжалось несколько дней. В итоге мама собралась с силами и пошла к начальнику дома Красной армии, полковнику Лазареву, и объяснила, что выбивается из сил: постоянные бомбежки, по утрам надо выезжать на линию фронта на выступления. Она также спросила его: «Наверное, в вашем доме много помещений?» Он кого-то вызвал и сказал, что есть место, где раньше была бухгалтерия, 60 квадратных метров, правда, в подвале. Там еще и подкармливали немножко. Мы вчетвером стали там жить: я, мама, папа и мой дедушка по маминой линии. Сейчас говорят, что в доме Красной армии в вестибюле написано, что в этом доме всю блокаду провела Клавдия Ивановна Шульженко с семьей и работала, выезжая на линию фронта».
В конце 1941 года Клавдия Шульженко стала исполнять знаменитую песню «Синий платочек». В ее первом варианте никакого упоминания о пулеметчике не было, да и вообще речь шла о мирной жизни. Однажды после выступления к Шульженко подошел лейтенант Максимов, работавший во фронтовой газете, его-то певица и попросила написать новые слова на эту музыку. Она чувствовала, что нужен какой-то другой текст, который был бы близок солдатам в окопах. Максимов за ночь написал слова, а наутро преподнес листок певице. В новом варианте песня впервые прозвучала в депо железнодорожной станции «Волховстрой». В качестве гонорара Шульженко получила от благодарных слушателей, среди которых были и военные летчики, торт и кружку клюквы в сахаре, что в условиях нехватки продовольствия было невероятной роскошью. Часть этого угощения досталась лейтенанту Максимову.
В ноябре 1942 года вышел фильм «Концерт фронту», благодаря которому новый «Синий платочек» в исполнении Клавдии Шульженко услышали все. На Экспериментальной фабрике в блокадном Ленинграде песня с кинопленки была перезаписана на грампластинку и зазвучала на радио.
Каким был «Синий платочек» до войны?
В 1940 году в московском саду «Эрмитаж» вальс, написанный польским композитором Ежи Петерсбурским, услышал литератор Яков Гольденберг (Галицкий) и написал к нему стихи.
Синенький скромный платочек
падал с опущенных плеч.
Ты говорила,
что не забудешь
ласковых радостных встреч.
Порой ночной
ты распростилась со мной.
Нет прежних ночек,
где ж ты, платочек,
милый, далекий, родной.
Кончилась зимняя стужа,
даль голубая ясна.
Сердце согрето,
верится в лето,
солнцем ласкает весна.
И вновь весной
под знакомой тенистой сосной
мелькнет, как цветочек,
синий платочек,
милый, любимый, родной.
В таком варианте перед войной эту песенку спели Вадим Козин, Изабелла Юрьева, Михаил Гаркави, Екатерина Юровская и многие другие, в том числе Клавдия Шульженко.
Военный «Синий платочек»
Еще до того, как появилась версия лейтенанта Максимова, в первые же дни войны поэт Борис Ковынев написал стихи, которые быстро разучили солдаты, уходившие на фронт. Нередко под эту песню провожали со сборных пунктов мобилизованных.
Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа
Киев бомбили, нам объявили,
Что началася война.
Кончилось мирное время,
Нам расставаться пора.
Я уезжаю, быть обещаю
Верным тебе до конца.
И ты смотри,
С чувством моим не шути!
Выйди, подруга, к поезду друга,
Друга на фронт проводи...
